— Я только хочу доставить тебе удовольствие, Эмили, — сказал он, забавляясь собственным благородством. На самом деле, естественно, прикосновения к ней доставляли ему не меньшее удовольствие. Он пошевелил пальцами, напоминая ей о том, что его рука до сих пор покоится в ее кудрявом гнездышке. — Я перестану, как только ты прикажешь, обещаю. — Он вымучено улыбнулся ей. — Но только если ты действительно этого захочешь.
— Вот видишь, ты сразу добавляешь какие-то условия к своему обещанию, — сказала она, неуверенно улыбаясь.
— Я забочусь только о твоих интересах, милая, — снова поддразнил ее Фрост.
Неожиданно для него Эмили протянула руку и коснулась его щеки.
— Я доверяю тебе, Фрост. — Она поцеловала его.
То был нежный целомудренный поцелуй, и граф отозвался на него всем телом. До этого момента Фросту никогда не приходило в голову, что дама в его объятьях способна разбить ему сердце.
Несколько часов назад она с тяжелым сердцем отправилась спать, стараясь уверить себя, что Фрост не был соблазнителем ее сестры. Многое изменилось с тех пор, как она проснулась и обнаружила этого возмутительного типа у себя в спальне. Он не просто требовал, чтобы она поверила, что он не имеет никакого отношения к гибели Люси, он хотел, чтобы она доверила ему свое тело. «Если бы он собирался лишить меня невинности, он бы это уже давно сделал», — подумала Эмили. Хотя у нее не было никакого опыта в любовных делах, Эмили чувствовала, что Фрост сдерживает себя. Он целовал ее губы и грудь, касался самых интимных мест и обещал только доставить ей удовольствие. Он не снял ни брюки, ни рубашку, тогда как она лежала в прозрачной сорочке, как почивающая богиня.
— Тебе не больно, когда ты прикасаешься ко мне? — спросила она, бросая взгляд на красноречивое свидетельство его возбуждения. Она никогда не видела его в таком состоянии и переживала: а вдруг ему больно?
— Мне будет больно, только если ты отвергнешь меня, — ответил он с усмешкой. — Я хочу тебя, Эмили. Позволь мне любить тебя. — Это были неожиданные слова из уст человека, который гордился тем, что он один из «порочных лордов».
— Хочешь, я сниму сорочку? — спросила она, глядя на него сквозь нависающую прядь рыжих волос.
— Хочешь, чтобы я еще больше мучился, да?
— Ну что ты, конечно нет! — возразила она, садясь.
Эмили взглянула на свою ночную сорочку. Ткань до сих пор была влажной от его поцелуев, вокруг сосков остались мокрые круги, оставленные его губами.
— Ты просил разрешения прикоснуться ко мне, а я подумала, что рубашка тебе мешает.
— Твое восхитительное тело меня искушает, — сказал он, взяв ее за руки. — Мне так хочется прикоснуться к тебе без всяких помех! Но выбор за тобой.
Итак, выбор за ней. Фрост пришел к ней, зная, что будет просить ее о невозможном. Он жаждал не только ее тела, но и ее доверия, однако оставлял решение за ней. Было бы гораздо проще, если бы он сам все решил. Она же, давая согласие, брала на себя и часть вины. Это был очень мудрый ход с его стороны. Приняв решение, она собрала подол сорочки и стянула ее через голову, открывая ему свое тело. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, но Фрост не пытался ей помочь. Он промолчал, когда она положила скомканную рубашку на простыню. Минуту спустя она начала ежиться под его пристальным взглядом.
— Вот, — сказала она, поднимая руки, чтобы прикрыть грудь.
Фрост удержал ее руки. Ее глаза удивленно округлились, когда она почувствовала, что он дрожит.
— Ты прекрасна. Ты само совершенство! — Он целовал ее руки. — Я так хочу тебя, что боюсь осрамиться.
— Как это?
— Не важно. — Он поцеловал ее в носик. — Это пытка, которую я принимаю с радостью, если она позволяет мне прикасаться к тебе.
В доказательство сказанного Фрост уложил ее на постель и опустился рядом. Он не обращал внимания на вздымающийся перед своих брюк. Наклонился и поцеловал ее прикрытые веки. Его прикосновение было легким, как взмах крыла бабочки, и она улыбнулась в ответ.
— А мне можно тебя потрогать? — спросила она с закрытыми глазами, хотя его губы уже скользили по ее щекам.
— Нет.
Она уловила суровость в его голосе и открыла глаза.
— Ни о чем не спрашивай меня, — попросил он. — Мне нужно слишком много. Просто лежи и получай удовольствие, которое я могу тебе доставить.
— Так не очень-то справедливо, — пробормотала Эмили.
— Ты должна радоваться, видя, как я мучаюсь, — сказал он, покусывая ее шею. — Мне полезно получать отказы.
Впрочем, не похоже было, что он как-то особенно страдает от отказа, свободно исследуя ее тело. На нем не осталось ни одного дюйма, к которому не прикоснулись бы его губы и руки. Эмили охнула от удивления, когда он слегка прикусил ее выпирающую ключицу. Но это было еще не все. Когда она выгнула спину, его рот переместился на ее грудь. Она хотела оттолкнуть его, но он не выпустил грудь изо рта. Тогда она запустила пальцы в его темные волосы. Прикосновение к нему успокоило ее. Он облизывал ее сосок, и очень скоро она почувствовала, что у нее между ног стало мокро. Ее груди покалывало, и это было ощущение, которого ей раньше никогда не доводилось испытывать.
— Ты должен остановиться.
Фрост поднял голову и по ее глазам увидел, что она обеспокоена.
— Почему, милая леди?
— Что-то не так.
— Покажи, в каком месте тебе больно. — Он положил руку на ее вторую грудь и легонько сжал. — Здесь?
— Да.
Его рука передвинулась к ее животу.
— А здесь?
Эмили кивнула:
— Немножко здесь и ниже, — призналась она — обеспокоенность взяла в ней верх над стыдом.
— Так, — сказал он, не сводя с нее своих завораживающих бирюзово-голубых глаз. — Направь мою руку и покажи мне.
Она неловко взяла его руку, лежащую у нее на животе, и подвела к увлажнившимся завиткам волос между ног. «Так… не должно быть», — подумала она.
— Это желание, Эмили. — Под ее рукой его пальцы нашли чувствительный участок, скрытый ее женственными складками. — Это первобытное, пугающее, неуправляемое чувство, но в первую очередь — это удовольствие. Это удовольствие, которое возносит тебя до небес, рассыпает на миллионы кусочков, а потом снова собирает вместе. Испытав его однажды, ты никогда уже не будешь той, что раньше. — Она ахнула. — Твое тело возбуждено и требует разрядки. Это здоровое и естественное чувство. Его нечего бояться, — шептал искуситель. — Перестань противиться ему. Закрой глаза.
Эмили знала, что спорить с ним бесполезно, поэтому повиновалась. Может быть, если она не будет видеть его, то справится с охватившими ее чувствами, пробужденными его поцелуями и ласками. Она дрожала, не понимая, как ей может быть холодно, когда вся она пылает под его обжигающим дыханием.
