И вновь Клара с тревогой почувствовала, что Гарет почему-то находит ситуацию забавной.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, милорд. Надеюсь, вы не станете оспаривать тот факт, что вам не придется ни с кем сражаться за мою руку? Вопрос о нашем браке уже решен, не так ли?
— Нет, не вполне. Нам необходимо обсудить еще кое-что.
— Что именно, милорд?
— Нашу брачную ночь.
— Ах, это! — Клара выпрямилась в седле. — Раз уж вы сами завели об этом речь, милорд, наверное, нам следует прямо сейчас обсудить все детали.
— Наверное.
Она глубоко вздохнула:
— Я раскаиваюсь в том, что устроила неловкую утреннюю сцену.
— Неловкую? По-моему, это слишком мягкое определение.
— Согласна. Это было неприлично, — нахмурилась Клара. — Я должна была обсудить этот вопрос наедине с вами.
— Сегодня утром вы бросили мне вызов, миледи. И сделали это на глазах у всех своих домочадцев и в присутствии лорда соседнего манора. Теперь весь остров сплетничает о том, что вы отказали мне в супружеских правах.
Клара откашлялась и приготовилась до конца стоять на своем.
— Я не хотела устраивать сцену, милорд. Это произошло по вашей вине.
— По моей вине?
— Да, по вашей, а чьей же еще? Ваши угрозы сэру Николасу были оскорбительны для моей чести.
— И поэтому вы потеряли контроль над собой и при всех собравшихся выложили мне то, что намеревались сообщить наедине?
Клара набрала в легкие побольше воздуха:
— К сожалению, далеко не у всех такое самообладание, как у вас, сэр Гарет.
— Вероятно, вам просто следует поупражняться.
— Как вам удается так владеть своими чувствами, милорд? — пытливо взглянула ему в глаза Клара.
— Я незаконнорожденный, не забывайте об этом.
— Я не понимаю… Какое это имеет отношение к вашей выдержке?
— Незаконнорожденные дети слишком рано приходят к пониманию, что в этой жизни им придется довольствоваться лишь чужими объедками. А значит, им придется в бою брать все то, чего они лишены по праву рождения. Сильные чувства опасны для безродных.
— Но почему? Мне кажется, они должны переживать гораздо сильнее и глубже, поскольку вынуждены бороться за все в этой жизни. И чем сильнее желание, тем труднее борьба.
Гарет снова как-то странно посмотрел на нее:
— С вами не поспоришь. Однако так уж получилось, что я поставил себе на службу логику, ум и волю, а вовсе не дикие, необузданные страсти.
Заглянув ему в лицо, Клара поняла, что Гарет отвечает за каждое свое слово.
— Я поняла. Впрочем, ваш характер — ваше личное дело Я просто хочу, чтобы вы поняли — мы с вами очень разные люди.
— Да. — Редкая улыбка тронула уголки губ Гарета. — И ваш характер, несомненно, приносит вам гораздо больше неприятностей, чем мне моя выдержка.
Клара не стала оспаривать последнее утверждение. Ей необходимо было доказать Гарету куда более важные вещи.
— Сэр, я буду с вами предельно откровенна. Я хочу обсудить не только то оскорбление, которое вы утром нанесли моей чести.
— Сегодня утром я готов был защищать вашу честь, а не оскорблять ее.
— А я оскорбилась! — отрезала Клара. — Но оставим это. Я только хочу сказать, что, прежде чем стать настоящими супругами, мы с вами должны получше узнать друг друга.
— Мы знаем друг друга ничуть не меньше, чем большинство пар до свадьбы.
— Возможно, но, увы, этого мало. Я хочу, чтобы мы получше поняли друг друга. Нам нужно время, чтобы стать друзьями.
— Вы были друзьями с Раймондом де Колевиллем?
— Да, но это не относится к нашему разговору, — раздраженно отмахнулась Клара. — Давайте вернемся к нашей теме. Я очень сожалею, что оскорбила вас сегодня утром, и все же я не возьму назад ни одного своего слова. Я желаю отложить нашу близость. Вы меня поняли?
Гарет долго смотрел ей в лицо. Потом отвернулся и окинул взглядом поля весенних цветов.
— Я понял ваше желание, миледи. И готов уважать его.
— Вот и отлично! — Клара с облегчением перевела дух и одарила Гарета лучезарной улыбкой. — В таком случае мы можем закончить трудный разговор.
— Неужели вы не понимаете всей серьезности того, что натворили сегодня утром своей вспыльчивостью?
Улыбка моментально исчезла с ее лица.
— Что такое я натворила?
— Никто из ваших людей не признает меня своим господином до тех пор, пока вы сами не сделаете этого. Вызов, который вы бросили мне сегодня утром, чрезвычайно осложнит для меня исполнение обязанностей хозяина этой земли.
— Нет, все не так!
— Я, конечно, могу утвердить свою власть обычным способом, — невозмутимо продолжал Гарет. — Ведь отряд, который я привез сюда, подчиняется только мне и превосходно знает свое дело. Кроме того, на острове никто не умеет владеть оружием. Мне не составит особого труда научить ваших людей исполнять мои приказы и повиноваться моей воле. Но, думаю, вам вряд ли придется по душе причина такого послушания.
На какое-то мгновение эта откровенная угроза заставила Клару онеметь. Придя в себя, она чуть не задохнулась от негодования.
— Сэр Гарет, я заявляю вам: нет никакой необходимости силой оружия приводить к повиновению моих подданных. Я никогда не позволю вам этого! Это мирная земля, и я желаю навсегда оставить ее таковой!
Его глаза приняли оттенок дыма и серебра.
— Логика и здравый смысл подсказывают, что мир на земле начинается с мира в замке хозяев. Вы согласны?
— Да, но…
— Ваши люди будут уважать и слушаться меня, только если поймут, что вы сами относитесь ко мне с должным почтением.
Клара ясно увидела расставленную западню… Она страшно не хотела признаваться себе в том, что Гарет совершенно прав. Мир и спокойствие ее людей должны быть превыше всего на свете.
И опять у госпожи Желания не было иного выхода, кроме как исполнить свой долг.
— Заманили меня в хитрую ловушку, сэр Гарет?
— Нет, — спокойно ответил он — Я всего лишь объяснил вам свою точку зрения. И, зная вас как исключительно умную женщину, я не сомневаюсь, что вы примете правильное решение.
Она только презрительно фыркнула. Какое дело ей теперь до того, что благородные леди не должны вести себя как простые крестьянки!
— С ума сойти можно, неужели я сама искала мужа, привыкшего полагаться на ум, а не на силу! У меня такое чувство, что сэром Николасом было бы управлять намного проще!
Гарет насмешливо смотрел на нее:
— Так вы хотели получить мужа, которым смогли бы вертеть как угодно? Простите, леди, но этого требования не было в вашем рецепте.
— Хватит насмехаться надо мной, сэр Гарет! — гневно выпалила она.
— Я уже говорил вам, что никогда не шучу.
— Нет, шутите, да еще самым возмутительным образом! Однако речь сейчас не об этом. — Она быстро соображала, как бы выкрутиться из щекотливого положения. — Пожалуй, нам лучше всего притвориться, будто мы делим ложе!
