улыбнулась та, а Александра прошла в комнату и села в кресло…
— Как же я была права в самом начале, — уставившись в пол, молвила Александра.
Слёзы катились по её щекам, боль потери душила. Софья понимала, как тяжело сестре, но, зная причину, только покачала головой. Она закрыла дверь, поправила на голове свой ночной чепчик и вздохнула:
— Сашенька…. как ты покинула комнату?
— Охраны больше нет. Я свободна, — улыбалась та. — Видимо, поверили, что не убивала.
— Конечно же не убивала. Иначе быть не могло! — верила Софья.
— Ты меня не слышала, — усмехнулась сестра. — Любезный твой у девки развлекается… Он ведь где? В деревне, да? Уехал по службе? Да, — кивала она, внося в душу Софьи смятение. — Я подслушала под дверью другой девки… Той, с которой теперь развлекается мой супруг. Твой туда же, дурочка.
— Сашенька, — помотала головой с нежеланием верить та, но Александра продолжала:
— Они там в постели крутятся, потешаются да радуются, что нас обманывают… Вот пойдём утречком в деревню-то ту, да поглядишь сама, где твой милый, в какой постели грелся… Верный будто. Тот же лжец, — насмехалась она.
— Зачем ты так, Сашенька? — прослезилась Софья.
Как ни хотела верить подобным уверениям, а душа сжималась от страха пережить то же самое, что и сестра. Александра же уверенно направилась к выходу и открыла дверь:
— Я утром приду за тобой.
Софья ничего не ответила. Она ещё долго смотрела на закрывшуюся дверь и медленно перевела взгляд на окно. Ночь будто застыла, а время не хотело идти вперёд, чтобы настало утро. Так хотелось, чтобы это утро забрало все сомнения, а вместе с тем и тревогу. Хотелось верить в лучшее… Хотелось, чтобы все опасения были напрасными…
Когда же стало светать, Софья поспешила с Александрой переодеться в простые платья, которые та приобрела в одной из лавок на только начавшемся рынке. Они сразу же отправились в путь, словно были обычными крестьянками. Повстречавшийся по дороге добрый старик согласился подвезти на своей повозке как раз в нужную деревню.
Сомневалась Софья во всём и не хотела верить в предательство, помня всё пережитое с любимым. Уверенная в том, что такая любовь не может быть разрушена вдруг какой-то незнакомой и к тому же гулящей девкой, зная вкусы и характер любимого, она терпеливо ждала предстоящей встречи с ним…
Когда приехали в деревню, Александра сразу дёрнула за руку идти вместе:
— Не оглядывайся резко. Осторожно взгляни… Там слева стоит московский сыщик. Знакомый Антона. Говорит с двумя крестьянами. Он вместе с Антоном и твоим любезным здесь вчера тоже был. Алексей, поди, в доме каком скрывается… Он же не вернулся к тебе… Вот и выследим.
— Не предаёт он меня, Сашенька, — тихо молвила Софья. — Не поверю!
— Я тоже не верила и подумать не могла, что у нас с Антоном вот так выйдет, а вышло же! — прошептала рьяно та.
Она повела её к зарослям малины, спрятавшись за которыми, могли наблюдать за происходящим. Заметив, за каким домом идёт наблюдение со стороны Василия Степановича, сёстры насторожились.
— Идём, — Александра решительно дёрнула Софью за руку.
Они незаметно прокрались через задний двор к тому дому и встали у раскрытого окна. Сердце Софьи забилось с тревогой, слыша голос любимого:
— У Вас нет новой одежды? — вопросил он и взглядом указал на подол платья стоящей перед ним молодой хозяйке дома.
Софья подглядела осторожно и затаила дыхание. Страх прокатился колющим морозом по телу… Алексей стоял у стола, на который села молодая собеседница. Её внешность была яркой, красивой… Чёрные вьющиеся волосы были пышными и ухоженными… Тело с выразительными формами… Всё было ладно в ней. Эта женщина была такой, какую любой мужчина, казалось, мечтает приласкать хотя бы раз…
— Я одеваюсь опрятно только для особых планов, — с игривой улыбкой наклонилась она к нему.
Она красовалась глубоким разрезом на груди, которая вот-вот и покажется во всей красе. Схватив подол платья, на котором отсутствовал кусок материи, она медленно его приподняла. Прекрасная ножка оголилась, а желание любовной связи горело в глазах этой молодой женщины…
С флиртом прикусив губу, Алексей тут же глубоко вымолвил:
— Гликерия… Теперь соглашусь с Вами. Имя подходит Вам… Сладкая, — ответил он игривой улыбкой.
Она же взяла стоящий рядом бокал и налила в него немного вина. Сделав один глоток, Гликерия чувственно провела языком по своим губам и протянула бокал наклонившемуся ближе Алексею:
— Давай же вместе искусим?… Пока ты прячешься от этих агентов там, на улице… Вдруг нагрянут с вопросами?
— Я смогу защитить, сладкая, — дышал с возрастающей страстью он, отпив вина из бокала прямо из её рук. — Но мы, да…
Алексей отставил бокал и наклонился над Гликерией, которая тут же легла на стол, обвив его бёдра ногами.
— Обожди… Сними всё же это, — дёрнул он её юбку, и она помогла снять этот будто мешающий им предмет одежды.
Бросив юбку свисать с подоконника открытого окна, Алексей прижал Гликерию в объятия и повернул её спиной к себе.
— Ты хочешь сначала поиграть? — приятно возбудилась она и облокотилась на стол.
Алексей медленно провёл ладонью по спине от её шеи к бёдрам, пока другою доставал из кармана верёвку. Он прижался к бёдрам Гликерии так, чтоб не смогла пошевелиться ногами. В считанные секунды взяв за руки, он обмотал их верёвкой и склонился над ухом:
— Люблю такие игры, сладкая…
В это время к свисающей на окне юбке подошёл Василий Степанович, словно не замечал стоящих там в шоке от происходящего Софью и Александру. Он забрал юбку, а подошедшим к сеням паре агентов сделал знак рукой входить в дом Гликерии, куда направился и сам…
— Мне кажется, они поймали преступницу, — еле слышно молвила Софья, взглянув на сестру, но та лишь усмехнулась, словно не верила.
Они продолжили стоять у открытого окна и тайком наблюдать за происходящим… Вошедшие в дом агенты и Василий Степанович остановились посреди комнаты. Повернувшаяся при помощи Алексея на бок Гликерия настороженно взглянула на каждого.
— Что за игры? — вопросила она с подступившей тревогой, и Алексей, погладив её по голове, улыбнулся:
— Мои любимые игры… Кстати, обожаю выигрывать.
Гликерия промолчала. Алексей резко дёрнул её встать перед остальными и, удерживая за связанные руки, чтобы не смела сделать шага, сказал:
— Обратите внимание на обувь.
Василий Степанович, уже догадавшийся обо всём, тут же кивнул:
— Да, расскажем ей, как нынче ночью мы возвращались в ту усадьбу… Я рад, что поддержал Вашу идею, граф,
