– Ставлю золотой дублон, чтобы крошка была моя!
– Даю два и рубиновую серьгу, – крикнул другой голос.
Торг продолжался несколько мучительных минут, которые показались ей часами. Бейли закрыла глаза, пытаясь отстраниться, желая очутиться где угодно, только не здесь, где ее продают как рабыню. Она, конечно, слышала о рабстве, но ее семья была небогатой, у них не было никаких слуг. Единственное место, где она видела рабов, – это дом леди Хоторн, но Бейли никогда всерьез не задумывалась об их положении. Однако, стоя у столба, выставленная на продажу, как лошадь, она начала понимать, какое это унизительное состояние и какая это, в сущности, дикость – продавать и покупать людей. Она должна выбраться, помоги ей Господь, но как это сделать? Голова еще кружилась после вчерашнего питья, которое ей дал Карл, и от иссушающего солнца. Бейли поморгала, чтобы прояснить взгляд, и увидела в задних рядах мужчину, возвышавшегося над всеми на целую голову.
При виде его сердце встрепенулось. Он ее нашел, слава Богу!
Коул стоял, скрестив руки на груди, его потная кожа блестела на солнце, он был похож на пиратского бога, восставшего из моря. Никогда еще Коул не выглядел таким мощным, таким надменным.
И таким злым.
Глаза превратились в щелочки, в них не было знакомого серебряного блеска, и в них была такая ярость, что Бейли содрогнулась. Она солгала ему, что останется на «Барракуде», и вот ее поймали. Она знала, что обязана так просить прощения, как никто и никогда не просил, и она это сделает, как только выберется из этого кошмара.
Она поймала его взгляд и попыталась храбро улыбнуться дрожащими губами, но встретила холодный взгляд. Она полагала, что заслуживает его злость, и она примет самую суровую критику, но пусть он поторопится, вытащит ее отсюда!
Толпа быстро разрасталась, цена тоже росла, и несколько мужчин прокричали, что хотят хорошенько разглядеть товар.
Она не отрывала от него глаз, взглядом умоляя помочь ей, но никакой реакции не было. Более того, линия рта у него стала еще жестче. Он повернулся к жилистому оборванцу, что-то сказал, пират засмеялся и кивнул. А Коул повернулся и ушел, даже не взглянув на нее.
Он ее бросил! Боже, он действительно повернулся и ушел, как будто она для него ничего не значит! Бейли не могла поверить, что у него такое каменное сердце.
Но это было так.
Да, она ему солгала, но неужели он так одержим гордостью? Даже если он ненавидит ее за предательство, неужели он не хочет оставить ее при себе ради поимки Дракона? Видимо, нет, потому что он предоставил ей самостоятельно позаботиться о себе. Да, вот теперь она действительно одна, ее будущее в лучшем случае неопределенно, но все равно она могла думать только о том, что Коул ее бросил. Она гадала, заботит ли его хоть капельку, что с ней будет.
Слезы катились по щекам. Она бы все отдала, чтобы опять увидеть его надменное лицо. О, должно быть, она сошла с ума, если об этом думает!
«Черт с ним! Я его ненавижу. Я рада, что никогда больше не придется смотреть на этого грубияна».
В его грязной душе нет ничего доброго, раз он оставил ее на милость пиратов, и она не будет понапрасну тратить на него слезы. Бейли подавила страх и отчаяние. Она не позволила себе окончательно уронить попранное достоинство, когда толпа принялась кричать и улюлюкать, услышав, какая сумма за нее предложена. Помоги ей Боже, кажется, ее только что купили. Она не даст этому случиться! Кто бы он ни был, она и без помощи Коула Лейтона найдет способ от него сбежать. Дьявол его забери за все, что он ей сделал! И если ее молитвы будут услышаны, дьявол его и заберет, с радостью, и не только за то, что он оставил ее на увеселение преступникам, ворам и головорезам, но и за все предыдущие грехи.
Кипящая злоба дала ей силы пережить последующее унижение. С рук сняли цепи и заменили их длинной веревкой, за которую стащили с помоста. С разорванной рубашкой она ничего не могла поделать, но выставленные перед грудью руки отчасти успокоили ее скромность. Оказавшись на земле, Бейли поймала на себе взгляд того жилистого старого пирата, с которым разговаривал капитан. Он ухмылялся щербатым ртом.
Бейли почувствовала, как кто-то подошел сзади, повернулась, но не успела разглядеть сообщника старика. Ее схватили, шарфом завязали глаза, отвели на несколько шагов, толкнули на землю и приказали сесть.
О Господи, неужели ее купил тот старик? Впрочем, какая разница, кто из этих мерзких разбойников ее заберет? Все они одинаковы. От старого пирата по крайней мере можно убежать.
В ней снова разгорелась надежда. А с ней – боль, возникшая, когда Коул повернулся к ней спиной и ушел. Бейли понимала, что он злится на нее за неповиновение, но разве на ее месте он не сделал бы то же самое? Конечно, сделал бы. За недолгое время их знакомства он ясно дал понять, что для него имеет значение только цель, а она по своей доверчивости решила, что немножко ему нравится. Разве он притворялся, когда ее целовал? В глубине души она считала, что нет.
И вообще – может, он и не собирался ее использовать? Бейли почувствовала неуверенность. Может, он действительно готовился отвезти ее назад, домой? Неужели она так страшно ошиблась? Для нее было нехарактерно выносить жесткие суждения, но про Коул а она запросто подумала самое худшее. С другой стороны, какой мужчина согласится так наказывать за ложь? Коул Лейтон, вот кто. По крайней мере, та часть его существа, которая презирает женщин. И теперь Бейли могла думать только о том, что больше не желает видеть Коула.
Эта мысль неизвестно почему привела ее в замешательство. Ведь еще сегодня утром она убежала с корабля, зная, что никогда его больше не увидит. Но теперь это стало свершившимся фактом, и это ранило. Да так, что Бейли не могла даже думать. Как получилось, что она снова желает быть рядом с безжалостным, бездушным человеком?
Нет, свирепо сказала она себе, вовсе она не желает его видеть, просто она боится. Боится своего тягостного положения. А оно требует к себе полного внимания, если она намерена придумать, как из него выбраться.
Бейли сморгнула подступившие слезы и заставила себя не думать о капитане. Но ей не дали поразмышлять о своей дальнейшей судьбе, большие руки грубо поставили ее на ноги. Она чувствовала жар от стоящего перед ней мужчины, запах рома и табака. Это был не тот жилистый пират, у этого руки были мясистые, сильные. У Бейли опять закружилась голова, от страха ее чуть не стошнило.
– Пошли, шлюха. Хозяин хочет, чтобы ты оделась, как леди. По крайней мере, до тех пор, пока он тебя не разденет. – Зловонный пират засмеялся, подхватил ее и взвалил на плечо. Она услышала, как тонкий голос выкрикнул приказ следовать за ним. Старый пират, подумала она и понадеялась, что великан, который ее несет, не долго при них останется – если он такой большой, каким ей представляется, сбежать от него будет крайне трудно. Великан шел большими тяжелыми шагами, от этого у нее стучали зубы и ныли больные ребра. Бейли закусила губу, чтобы не заплакать.
