– Ты, конечно, прав Я сделаю так, как ты сказал. Когда он оторопело посмотрел на нее, она проглотила остатки гордости.
– Мое согласие удивляет тебя? Я достаточно поумнела, чтобы соглашаться с разумными доводами.
– На твоем месте я бы закончил этот вечер как можно скорее, – мрачно сказал Дрейк и повернулся, чтобы уйти. – Не стану мешать, поскольку события развиваются на твоей половине галереи. – Поклонившись ей и дьявольски сверкнув глазами, он направился к двери.
При мысли о том, что он уйдет, Розалинду охватила паника, и она вцепилась в его рукав.
– Ты ведь не уходишь, правда?
Он обернулся, и язвительная усмешка тронула его красивые губы.
– Думаю, мне не стоит напоминать тебе, что ты пыталась избавиться от меня последние полчаса.
– А теперь я хочу, чтобы ты остался. Присмотри за Эссексом. Пожалуйста!
– Нет, Розалинда. Ты намерена в дальнейшем управлять этим домом, так что справляйся с Эссексом сама. Я знаю разницу между тем, когда ты нужен, и тем, когда тебя используют.
Он снова направился к двери, а она вдруг поняла, как он нужен ей рядом. Изворотливый негодяй! Будь ты проклят! Она топнула ногой.
– Дрейк.
Он вновь обернулся, и черты лица его смягчились. Очевидно, он заметил ее растерянность и побелевшие от напряжения кулачки.
– Не волнуйся, Розалинда. Я буду неподалеку. От меня не так-то просто избавиться.
Когда он подмигнул и отвернулся, она ощутила яростное желание в отчаянии броситься к нему и в то же время ударить за то, что так в нем нуждается. Неясно теперь, кого бояться больше – Эссекса или Дрейка.
«Дрейка», – подсказал ей внутренний голос. Этот проклятый внутренний голос, который вечно говорил правду, когда ее разум твердил обратное!
После представления многие приглашенные вышли на террасу послушать музыкантов, их исполнение на виолах и лютнях таких популярных мелодий, как «О, моя госпожа» и «Где кружит пчела» Ничего более непристойного гостям не суждено было услышать в этот вечер, хотя, судя по всему, они явно ожидали какого-то сюрприза, чего-нибудь похожего на комедию масок Розалинды. К счастью, после смерти сеньора Монтейла она положила конец шокирующим сюрпризам.
Теперь ее уже не мучили страшные угрызения совести, ибо она узнала, что у сеньора давняя репутация распутника и на его счету множество побед. Он предпочитал романы с замужними дамами, и однажды его чуть не проткнул шпагой один из разгневанных мужей. Сердечный приступ был, очевидно, вызван смертельным страхом повторения того случая, а не буйными выходками Розалинды.
Стоя у арки и вспоминая события ужасной ночи, она заметила, что к ней по освещенной лунным светом траве приближаются две фигуры. Вездесущая леди Блант! А с ней какой-то молодой блондин. Обвислые усы обрамляют его вялые, чересчур розовые губы, толстый нос слегка покраснел, а бледные щеки лоснились от жира.
– Леди Розалинда, вы помните моего Годфри? – Леди Блант указала на своего сына так, словно преподносила Розалинде бесценный дар. Молодой человек, которому на вид было лет двадцать с небольшим, издал блеющий смех и резко выбросил вперед руку, явно претендуя на изящество.
– Миледи, вы затмеваете звезды!
Розалинда заставила себя улыбнуться ему.
– Судя по всему, вы посмотрели «Ромео и Джульетту».
– Да кто же не смотрел? – ответил Годфри и вновь разразился совершенно несдержанным хихиканьем.
– Мой сын такой интеллектуал! – воскликнула леди Блант, теребя толстыми пальцами кружева на пышной груди. И добавила с пренебрежением: – Годфри хочет стать актером, как Бурбадж или Уилл Кемп. Он обожает Шекспира.
– И Марлоу, мама, не забывай о нем. И Джонсона.
– Вот уж не думала, что вы так хорошо знакомы с драматической литературой, Годфри, – вежливо заметила Розалинда.
– Да, Годфри учился в Кембридже. Магистр гуманитарных наук. Мой дорогой мальчик давно бы уже женился, подвернись ему женщина, равная по интеллекту.
Розалинда поджала губы.
– Понятно. – А она-то думала, что юноша не мог найти пару из-за того отвращения, которое вызывал его блеющий смех. Однажды она уже видела Годфри. Тогда, как, впрочем, и сейчас, он напомнил ей переросшего щенка, который не знает, куда деть лапы.
– Ах, Джульетта, Джульетта, где ты, Джульетта? – заныл он, упав на одно колено, и обхватил руку Розалинды влажными ладонями.
– «Где ты, Ромео», – мягко поправила его та.
– Откажись от своего отца, от своего имени, если не откажешься…
– Годфри! – рявкнула леди Блант. – Поднимись, ты ставишь себя в глупое положение.
– О! – Его сияющая улыбка сразу померкла, и он встал, отряхивая колени. – Но я думал…
– Ступай в дом, – приказала ему леди Блант. – Мне нужно поговорить с леди Розалиндой.
– Да, мама. – Он послушно кивнул. Пятясь к дому, он тепло улыбнулся Розалинде и произнес: – «Ах, говори еще, сияющий ангел!»
Леди Блант мученически вздохнула:
– Как можно пятиться и одновременно цитировать Шекспира? Это выше моего понимания!
– Годфри производит впечатление серьезного молодого человека.
– Он серьезно влюблен в вас, моя дорогая.
Розалинда недоуменно посмотрела на интриганку:
– Влюблен в меня? Да как же, Порфирия, мы ведь едва перекинулись парой слов до сегодняшнего дня.
– Но он видел вас при дворе. Вашу красоту трудно не заметить.
Розалинда мрачно хмыкнула:
– Вы разговариваете с тридцатилетней старой девой. Моя красота, похоже, не столь притягательна, как вы полагаете.
– А вот Дрейка явно тянет к вам.
– Его притягивает красота дома.
– Вы можете бороться с ним, Розалинда. Послушайте человека, который варится в дворцовых интригах дольше, чем вы живете на свете.
Заметив жесткий блеск, появившийся в проницательных глазах вдовы, Розалинда едва не вздрогнула. Говорили, что покойный муж леди Блант был просто преданным дураком. Сама же она была когда-то стройной и красивой, но ее талия увеличивалась пропорционально росту ее желания властвовать. Говорили, что она не любила сэра Раймонда, но была благодарна ему за то, что он дал ей положение и богатство. После его смерти она попыталась, правда, без особого успеха, укрепить свое положение при дворе. Королева никогда особенно не жаловала интриганку, но признавала ее полезной. Розалинда припомнила, что королева однажды исключила леди Блант из своей свиты. И только вмешательство Роберта Деверо – а тогда королева еще потакала его капризам – помогло леди Блант вернуться ко двору.
Несмотря на то что Розалинда считала леди Блант опасной женщиной, которая всегда и во всем преследовала только свои интересы, она понимала, сколь влиятельным союзником может оказаться эта пожилая дама. А для того чтобы осуществить свое желание раз и навсегда завладеть Торнбери-Хаусом, Розалинде любая помощь пригодится.
