— Вверх по ступенькам, — прошептала она. — Там есть еда. Не давайте ребенку плакать. Здесь охотник за рабами.
Чернокожая девушка тихо застонала и бесшумно, как тень, скользнула на лестницу. Эспер вернула доску на место, закрепила ее и расставила по своим местам щетки и мушкеты.
Когда она зажгла вторую свечу, старик выступил из кухни и спросил:
— Они в безопасности?
— Я думаю да, сэр. Никто не знает про это убежище, но…
— Вы одна здесь? — перебил он с беспокойством. — Бриг ждет на острове, «Скотия» из Галифакса. Отсюда может их кто-нибудь забрать?
— Мы к этому готовились. Здесь моя мама и один рыбак.
Старик быстро кивнул.
— Тогда я пошел. Я спрятал повозку в укрытии за городом. Надо было оставить их в Линне, но погоня преследовала нас по пятам. Пришлось обратиться к вам. Бедняги, — он покачал седой головой. — Эта девочка — самое жалкое создание из всех, кому я помогал. Это дело правое, — он тепло улыбнулся Эспер и снова закутался в плащ. И тут дверь в распивочную распахнулась. В кухню вошел Кларксон.
— Простите, мисс, — сказал он, глядя не на Эспер, а на старика. — Мне вдруг захотелось выпить воды.
Только бы не показать виду, только бы он ни о чем не догадался, думала Эспер. Она сказала резким тоном, подражая матери:
— Так выпейте. Вот умывальник и кружка.
Но Кларксон не двигался.
— Я вижу, у вас гость?
Прежде чем девушка ответила, старик заковылял к ним и затянул плаксивым голосом:
— Я увидал девушку в окно, она тут, значит, печку топила. Ну, я стукнул ей, думаю, может, подаст бедному че-еловеку милостыньку. Тут ничего плохого, мистер. Во рту ни кро-ошки давно нет.
Он съежился, лицо стало сморщенным, а взгляд — пустым и жалким. Благодарная за эту помощь, Эспер подбежала к плите и достала кофейник, всегда стоявший наготове.
Кларксон стоял и смотрел на старика, покусывая усы. Рука его лежала на рукоятке револьвера. Вдруг он протянул руку и схватил старика за плечо.
— Черт тебя подери, сукин сын! По-моему, я тебя видел… Да, в Медфорде. У тебя там была ферма с очень уютными стогами, полными черных птичек, а?
Эспер почувствовала, что ее холодные руки стали влажными. Стараясь не выдать охватившего ее волнения, девушка взяла кочергу.
— Гос-споди, мистер! — воскликнул старик тем же дрожащим голосом. — Я только хотел пожевать немного. Какая там ферма?! Ничего у меня нету.
Скрипач в распивочной заиграл громче, но тут вошла Сьюзэн и закрыла за собой дверь. Она оценила представшую перед ней сцену: охотник за беглыми угрожающе навис над дрожащим старым бродягой, а Эспер, белая как полотно, ковыряет в печи не тем концом кочерги.
— Что вы делаете на моей кухне? — Сьюзэн вдруг ударила по руке Кларксона с такой силой, что он невольно отпустил плечо старика. — Перестаньте приставать к несчастному.
— Так вы его знаете? — вскричал Кларксон.
— Никогда его не видела раньше, — холодно ответила Сьюзэн.
— Нет, видели! Знаете, кто он такой и кого сюда привел! Я собираюсь обыскать ваш дом, — Кларксон выхватил револьвер, вне себя от ярости. Рука его болела от удара этой женщины, а ее холодное презрение бесило его. Он им покажет, что они не на дурака напали!
— Шериф! — заорал он. — Шериф, сюда!
Но Амброз, игравший так громко, как только мог, еще и пел, и многие танцоры подпевали ему: «Вдоль по улице, по улице…»
— Проклятый черномазый, — процедил Кларксон сквозь зубы. Он не мог оставить на кухне этих троих без присмотра. Выждав удобный момент, Кларксон выстрелил в западную стену, выходившую на улицу. В обшивке появилась дырочка, посыпалась штукатурка, но пуля застряла в стене.
Скрипка умолкла, прибежал перепуганный шериф, а с ним — Джонни, Нат и многие другие. Примчавшийся из кабинета Роджер увидел на кухне толпу, а в центре — какого-то типа с дымящимся револьвером.
— Что за безобразие? — закричал он. — Что это за стрельба? — его обычно тусклый взгляд стал гневным. Он увидел в стене отверстие от пули. — Я вас заставлю за это ответить!
— А это кто? — прорычал Кларксон, обращаясь к шерифу. Прочие стояли, раскрыв рот.
— Это хозяин гостиницы — мистер Ханивуд. Вам не следовало стрелять, — сказал шериф с несчастным видом.
— А, так вы мистер Ханивуд и, значит, все знаете об этом деле! Но я должен заявить вам, что представляю здесь интересы мистера Делоакорта с плантации Элбермарле в Южной Каролине. Одна из его лучших черных девок сбежала со своим отродьем месяц назад, и он уполномочил меня найти ее. Она — хорошая работница и недурна собой, эта черномазая стоит две тысячи долларов. У меня есть основания думать, что она прячется в вашем доме.
— Нет здесь никого! Я могу поклясться в этом, — Роджер посмотрел на жену. Как она теперь, должно быть, рада, что он запретил ей принимать беглецов!
Кларксон был немного смущен. Этот Ханивуд говорил как джентльмен, в отличие от здешних мужланов, и в голосе его слышалась убежденность правдивого человека. Но эти бабы могли действовать у него за спиной.
— Я хочу обыскать ваш дом и подвалы, — повторил упрямо Кларксон. Он повернулся к группе стоявших молча рыбаков.
— Кто-нибудь из вас окажет мне помощь? — спросил он. — Не все же здесь изменники-аболиционисты!
Капитан Лэйн сердито заворчал, сжимая кулаки, остальные не двигались.
— Вы? — спросил Кларксон, показывая дулом револьвера на Джонни.
— Да нет. Это не по мне.
Кларксон показал на Ната:
— Так, может, вы? Вы же охотно привели меня сюда.
Тот стоял и молча смотрел на охотника за рабами, видимо, раздумывал.
— Что я буду с этого иметь? — спросил он спокойно.
— Сто долларов, если мы их найдем.
Джонни повернулся к товарищу.
— Грязные деньги, Нат. Никак не ожидал от тебя такой прыти. Уверен, и твоя мать не одобрила бы этого.
Странное выражение появилось на лице Ната. Он посмотрел Джонни в глаза и очень тихо сказал: «Слабак». Потом повернулся, пробился к выходу и вышел, хлопнув дверью.
— Ладно, ладно! — крикнул Кларксон. — Я сделаю это один. Шериф, отведите всех их в распивочную. Вы помните свой долг?
Тот кивнул и кашлянул, глядя на пол.
— Ну, шевелитесь. И если вы вздумаете валять дурака, я потом еще федеральную полицию на вас нашлю.
Шериф вяло махнул рукой, и рыбаки направились в пивной зал, где остальные, напуганные и сбитые с толку, ждали объяснений.
— Это произвол! — кричал Роджер, пока Кларксон проверял, заперта ли дверь. — Вы и не подумали извиниться! Я вам говорю, здесь никого нет.
Охотник за рабами не обращал на него внимания. Сьюзэн села на свое обычное место; лицо ее было таким же бледным, как у дочери. Старик, съежившись, притих в темном углу между очагом и бочкой с пивом. Скрипач, прекративший играть по приказу Кларксона, продолжал сидеть на ящике.
