Рейнджер нервно прошагал к двери и открыл ее, ожидая могучего порыва ветра. Ожидание оправдалось, но снегопад уже стихал, и Морган произнес не частую для него молитву, чтобы завтра они смогли тронуться в путь. Кстати, буря кое в чем оказалась полезной: она замела следы и дала ему время поправиться.
Но теперь он заболел «лихорадкой хижины». Ему не хотелось думать, что эта лихорадка может терзать его по другой причине — из-за Лори.
Завтра они покинут хижину и направятся к Джорджтауну, где он попросит шерифа придержать Лори, пока он не вернет Брэдена в Техас.
— Снег почти перестал, — послышался у него за спиной голос Лори. Это были первые слова, сказанные ему девушкой за последние три дня, не считая кратких ответов на вопросы и приказания.
— Да, — повернулся он к ней.
— Это значит, мы уходим?
Он кивнул:
— Завтра утром.
Ее взгляд остановился на его плече, но он заверил девушку, что все будет в порядке.
— Могу я выйти? — спросила она, избегая его глаз.
— Пять минут, не больше, — предупредил он. — И не отходите далеко. Утром я видел следы кугуара.
Она взяла свою куртку, но он остановил ее:
— Возьмите мою шляпу. Снаружи холодно.
— А вам не все равно? — смело посмотрела она ему в глаза.
— Я не хочу, чтобы случилась непредвиденная задержка, — ответил он.
— Ну конечно, — бросила она, и губы ее задрожали. — Как глупо с моей стороны.
Вдруг он слегка улыбнулся. Его улыбка, подумала Лори, привлекательна скорее всего потому, что видишь ее крайне редко. Возможно, и потому, что он как будто стесняется, словно ему чуждо малейшее проявление удовольствия.
— Не думаю, что вы и впрямь глупы, мисс Лори, — протянул он, и она вышла из хижины, оставив его прислонившимся к косяку двери.
Лори завернула за угол, где стояла на привязи Клементина. Ей нужно было позаботиться о лошади. По сути, она не думала о причине страстного желания хоть что-то сделать. Ни рейнджер, ни Ник не позволяли ей этого, и желание сводило ее с ума. Сделать хоть что-то, все равно что. Она не обладала терпением Ника.
Девушка потерлась лицом о голову Клементины, и шляпа рейнджера чуть съехала набок. Шляпа была ей велика и пахла Морганом. Кожей и потом. До сих пор это сочетание отнюдь не казалось ей привлекательным, но в этой холодной, уединенной глуши вдруг показалось ей дразнящим.
Клементина издала легкое ржание и мотнула головой, словно убеждая хозяйку, что, как минимум, в одном она права. Но все шло наперекор, и Лори сомневалась, смогут ли когда-нибудь дела выправиться. Она зарылась лицом в конскую гриву, борясь с искушением просто умчаться. Но у нее нет ни оружия, ни припасов, и однажды она уже совершила глупый поступок. Она последует примеру Ника — подождет подходящей минуты. А что потом?
— Думаете о побеге?
Он стоял рядом, прислонившись к бревенчатой стене хижины, и его темные волосы развевались на ветру.
— К сожалению, нет, — задумчиво ответила она, надеясь на то, что он не видел ее затуманенного взора.
Он подошел ближе, и она отвернулась, скрывая охватившую ее слабость. Нужно было что-то сказать.
— Когда мне было двенадцать, — медленно начала она, — я сбивала выстрелами яблоки с голов моих братьев. Это входило в представление вместе с трюками фокусников и индейцев. Я сбивала яблоко с головы Ника, а он гасил выстрелом пламя свечи, которую я держала между пальцев.
Его лицо походило на гранит, но она заметила, как на щеке у него дрогнул мускул.
— Должно быть, вы здорово доверяете друг другу.
— Да, — согласилась она, хотя прежде это не приходило ей в голову. Она повернулась и посмотрела на него снизу вверх. — Я просто хочу, чтобы вы знали, что задумай я действительно убить вас, мне удалось бы это с легкостью.
Что-то блеснуло в его глазах, но она не могла прочесть его мыслей. Он был слишком скрытен, особенно после того, как она однажды уже нарушила его оборону. Теперь он вдвойне осторожен, и она чувствовала усилившееся недоверие.
— Значит, надо было убить меня, мисс Лори, — протянул он мягко, но с неумолимостью, от которой Лори похолодела. — Потому что другого шанса не будет.
— Вы в самом деле готовы умереть, лишь бы не отпускать его? — поразилась она.
— Такова моя работа.
— Дело не только в ней. Это ваша проклятая религия! — зло бросила она.
Он пожал плечами:
— Если я не сдам его властям, его убьет охотник за премией. Вы этого хотите? Он будет бегать от пули всю оставшуюся ему недолгую жизнь, и любой, кто будет рядом, окажется в опасности.
— Нельзя, чтобы этим человеком были вы, — возразила она, ненавидя слезы, неожиданно наполнившие ее глаза.
— Но почему, Лори? — голос его неожиданно смягчился. — Ей-богу, это интересно. — Она отвернулась, но рука его поймала ее руку. — Почему не я, Лори?
Настойчивость в его голосе заставила ее вновь взглянуть на Моргана. Теперь глаза его были темными, уже не бесстрастными, а горящими неведомым чувством. Она не знала, кроется ли в его словах ловушка, сердится ли он или хочет ее столь же сильно, сколь вожделеет к нему она где-то в глубинах души. Его голова чуть склонилась, и девушка почему-то приподнялась на цыпочки. Их губы были близко, совсем рядом.
Она услышала его глубокий, тихий стон, рожденный в груди и выражающий внутренний протест, но, как и она в этот миг, он не хотел прислушаться к голосу рассудка.
Слеза сбежала по ее щеке, замерзая. Она едва заметила это, потому что в ней рос внутренний жар, отчаянно требующий выхода как жар вулкана. И росла ее страсть, столь же сильная, как и жар.
И еще страх. Страх, что ее поглотит водоворот страсти, грозящий закружить их. Неужели желание и ненависть могут идти рука об руку?
Но она не питает к нему ненависти. Она хотела ненавидеть его с той же страстью, с какой добивалась других целей. Но не могла. Она смотрела на это жесткое, неумолимое лицо и видела в нем искру пробуждающейся жизни.
Вскоре мысли покинули ее, потому что губы их встретились, и она погрузилась в поток ощущений, не имеющих смысла. Они не могли насытиться друг другом, упивались соками друг друга, и каждым двигало яростное отчаяние, противиться которому было невозможно, несмотря ни на какие предостережения. Она чувствовала его жадные губы, вторгающийся язык и принимала их радостно, соблазненная ими и изумленная множеству проснувшихся в ней ощущений. При нем была винтовка, но она упала на землю, и рука его обняла девушку, погружаясь в ее волосы.
Он притянул ее ближе, так близко, как только позволяли их куртки. Но ей было этого мало. Она хотела его тепла и силы, хотя и боялась их. Лори ощущала дрожь, бьющую ее волнами и заставляющую отчаянно колотиться сердце.
