– Извинение принято.
Несколько мгновений она молчала. И, вдруг печальное выражение исчезло с ее лица так же быстро, как и появилось. Стивен даже усомнился: а было ли оно? Может быть, это всего лишь игра его воображения?
– В самом деле? – переспросила она обрадованно. – Я прощена?
Стивен окинул ее внимательным взглядом: уж не имеют ли ее слова более глубокое значение, чем кажется?
– Конечно, прощены, – тихо подтвердил он, плохо понимая, что чувствует, и с трудом удерживаясь от того, чтобы не погладить ее по лицу. – Конечно, прощены, – повторил он, переводя дыхание и улыбаясь чопорной улыбкой. – А теперь вставайте, я отведу вас домой.
– Но я не хочу идти домой! Я думала, что мы проведем время вместе.
– Проведем время вместе? – Его брови вопросительно поднялись. – И чем же мы будем заниматься?
Белл пожала плечами:
– Не знаю. Мы могли бы, например, погулять по парку или сходить в музей.
Стивен удивленно посмотрел на нее, но ничего не ответил.
– Обещаю, что буду вести себя примерно, – поспешила добавить Белл. – Не сделаю ничего, что могло бы вас смутить или расстроить.
Ее глаза широко раскрылись. Она, видимо, сама удивилась своим скоропалительным обещаниям. В утреннем морозном воздухе разнесся его громкий смех.
– Милая Белл, вы не должны давать обещаний, которые вряд ли сможете выполнить.
– Да, верно, – покладисто согласилась она. – Но я постараюсь. Честное слово, постараюсь!
Недоверчиво покачав головой, Стивен снова рассмеялся: ну можно ли ей отказать?
– Хорошо, миссис Брэкстон. Я в вашем распоряжении. Ведите меня, куда хотите.
Предложив Белл руку, Стивен помог ей подняться со ступенек и повел к своему экипажу, только что остановившемуся у крыльца.
Когда Белл поняла, куда он ее ведет, она резко выдернула руку.
– В чем дело? – спросил он, оборачиваясь.
– В экипаже я ни за что не поеду. На лифт у меня еще хватило решимости, но в экипаж я, так и знайте, не сяду! – Ее тон не оставлял никаких сомнений в том, что она говорит совершенно серьезно.
– Вы не хотите ехать в экипаже?
– Нет, – ответила Белл, глядя на черное лакированное ландо.
Стивен с любопытством посмотрел на нее, а когда понял, что Белл не собирается ничего добавить, сказал:
– А вы не могли бы объяснить почему? Она ответила не сразу.
– Видите ли, – произнесла Белл так, словно разговаривала с малым ребенком, – я никогда не езжу в экипажах.
Стивен снова насупился.
– Вы меня не испугаете суровым видом, – сказала она. – Я все равно не сяду в эту вашу колымагу, как бы она там ни называлась!
– Я просто не понимаю, в чем дело. Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь отказывался ездить в экипаже.
– Вы наверняка не слышали и о женщинах, которые пекут пироги в виде птиц или умудряются застревать в ограде.
Внезапно Белл показалась ему женщиной, столь же древней, как тонущие в печальном сиянии холмы, и его сердце тревожно заныло. Но прежде чем Стивен успел что-либо сказать, Белл тряхнула головой, а затем, пройдя мимо него, направилась в сторону парка.
– Вы идете со мной? – крикнула она, видя, что Стивен замешкался.
Вздохнув, он отпустил кучера, застегнул пальто и направился за ней следом.
Белл вела Стивена по улицам Бостона с такой уверенностью, словно прожила здесь всю жизнь. Они ели булочки на Бойлстон-стрит, орехи на Парк-стрит и слушали шарманщика на Сколлей-сквер. После того как Белл купила для него цветы у уличной цветочницы, Стивен, чтобы отблагодарить ее, купил ей шляпку в мастерской на Саммер-стрит.
Когда они возвратились домой, день был уже на исходе, и от долгой ходьбы нога у Белл разболелась. Но она не обращала внимания на боль, ибо была в приподнятом настроении, чувствовала себя бодро и оживленно, куда лучше, чем надеялась.
– Спасибо за замечательный день! – сказала она на пороге дома.
– День получился и впрямь замечательный. – Стивен улыбнулся. – Даже не представляю, как нам удалось выдержать все до конца.
– Это доказывает, что если постараемся, мы можем быть такими же хорошими друзьями и добрыми соседями, как Адам и я.
Он взглянул на ее губы:
– Вы с Адамом только друзья и ничего больше?
– Разумеется, ничего больше. – Белл покачала головой. – А вы предполагали что-то другое?
– Да так, у меня появилось сомнение.
– Ах, Стиви, вы ревнуете? – поддразнила она.
– А у меня нет оснований для этого? Вдалеке пролаяла собака.
– Нет, – спокойно ответила Белл.
Руки у нее были опущены. Он медленно взял их и притянул ее к себе. Губы Белл слегка приоткрылись.
– Вы хотите меня поцеловать? – замерев, спросила она.
Его реакция была мгновенной. Выпрямившись, Стивен отшатнулся. Мимо них катились экипажи, но они даже не смотрели на них.
– Нет, – коротко бросил он. – Это было бы слишком дерзко с моей стороны.
Белл молча выругала себя. Настоящие леди никогда не задают таких глупых вопросов.
– Простите, я не должна была спрашивать, – удрученно вымолвила она.
В воздухе прошелестел его вздох.
– Ах, Белл, почему у вас такое выражение лица?
– Какое?
– Выражение, которое постоянно заставляет меня спрашивать себя: кто вы? Заставляет чувствовать то, чего я не хочу чувствовать.
Белл шумно задышала:
– Я – то, что вы видите, ни больше ни меньше.
– Сдается мне, вы гораздо больше того, что я вижу. Белл заворожил его пристальный непроницаемый взгляд. Стивен медленно нагнулся, и на этот раз она не стала задавать никаких вопросов.
И тут он ее поцеловал. Не обнял, не прижался щекой к щеке, а поцеловал. Через приоткрытые губы в нее вливалось его дыхание. Закрыв глаза, Белл ощущала небывалое блаженство. Куда более сильное, чем она могла предположить. Все еще в забытьи, она отдавалась тому блаженству, которое даровали ей его губы, мечтая, чтобы это мгновение длилось как можно дольше – целую вечность.
Его пальцы переплелись с ее пальцами. Теперь, когда Стивен стоял на ступеньку ниже, они казались одного роста.
– Белл… – хриплым голосом произнес он. Его губы медленно спустились по подбородку к плавному изгибу ее шеи.
Поцеловав жилку на шее, он ощутил биение ее сердца. Нахлынувшее на нее необычайно сильное чувство принесло с собой внезапное острое осознание реальности. Белл отодвинулась.
– Не надо… – взмолилась она, и в ее голосе послышалось смятение.
В его глазах появилось отчаяние. Стивен испытывал непреодолимую потребность в ней. Потребность, которую она не могла и не хотела понять, хотя и знала, что только ему под силу рассеять тьму, таящуюся в ее душе.
Белл в долгу перед ним и постарается отплатить, но большего не может себе позволить.
