Но позже, трезво рассудив обо всем, он решил, что девушка вряд ли отправилась бы в романтическое путешествие в сопровождении матери и служанки.
Единственным, о чем граф не рассказал Ричарду, было то, что Тэлия взяла у него тысячу фунтов и вернула их уже через несколько часов.
Это касалось только его и Тэлии, а также заодно подтверждало факт того, что человек, приехавший за ними, был богат.
По ночам, будучи не в силах уснуть, что стало уже мрачной традицией с тех пор, как его возлюбленная пропала, граф снова и снова прокручивал в памяти их диалоги, слово за словом, пытаясь отыскать какой-нибудь тончайший намек, могущий указать ему ключ к разгадке тайны.
Как иначе, спрашивал он себя, можно было начинать исследовать Англию вдоль и поперек, пытаясь отыскать девушку, которая с самого начала вела себя с ним таинственно и загадочно.
Занятый своими проблемами, он не обращал внимания на то, что Ричард поначалу следил за ним с удивлением, а позже — с состраданием.
Никогда за все годы он не видел, чтобы граф пребывал из-за кого-нибудь в подобном состоянии, и менее всего — из-за женщины.
В прошлом он всегда относился к ним как к необходимости, созданной для увеселения и развлечения мужчин.
Ни разу, и это было правдой, он не увлекался женщиной настолько, чтобы воистину страдать из-за ее отсутствия.
«Да он влюбился!»— признался себе Ричард.
Но он не произносил этого вслух, чувствуя, что это лишь усугубит печали графа.
Граф глотнул бренди, и Ричард, стараясь переменить тему разговора, спросил:
— Как твои лошади?
— Понятия не имею.
— Я думал, ты упражняешься с одной из них в Эпсоме.
— Тренер наверняка интересовался, собираюсь ли я заняться этим, — рассеянно ответил граф.
Было видно, что мысленно он пребывает в совершенно ином месте, но в этот момент один из членов клуба вошел в комнату.
— О Хеллингтон! Я ожидал увидеть вас вчера в Эпсоме!
Граф просто кивнул в знак приветствия, но Ричард, стараясь проявить вежливость, спросил:
— Вы были в числе победителей?
— Да, но только по ставкам, — ответил вошедший. — Свою лошадь я снял с участия.
Эта тема была, очевидно, неприятной для него, и он сел в кресле за графом и Ричардом, явно не желая продолжать разговор.
Послышалось шуршание бумаг, и чей-то голос произнес:
— Доброе утро, Дервиш. Давно вас не видел.
— Я был в Эпсоме, — ответил лорд Дервиш и неожиданно более громким голосом воскликнул:
— Силы небесные!
— Что случилось?
— Вы не поверите, но Кавершем вернул мне долг в тысячу фунтов! Он был должен их в течение трех лет, и я все еще не могу убедить себя, что это не шутка!
— Сэр Дензил Кавершем? Я думал, он за границей.
— Да, но вот эта тысяча, которую переслало его доверенное лицо.
Граф, сидевший до этого в позе, выражавшей, по словам Ричарда, «глубочайшую скорбь», неожиданно выпрямился.
Затем, к удивлению друга, он вскочил на ноги и направился к сидящему позади них лорду Дервишу.
— Простите, что вмешиваюсь, Дервиш, — сказал он, — но мне послышалось, речь шла о том, что вы получили от кого-то тысячу фунтов, которые некто был должен вам уже три года.
— Так и есть, — ответил лорд Дервиш. — Скажу вам, я шокирован. Не думал, что когда-нибудь увижу эти деньги.
По правде говоря, я собирался выхлопотать ордер на арест Кавершема по его прибытии в Англию.
— Не позволите ли взглянуть па эти деньги? — спросил граф.
Лорд Дервиш посмотрел на него с удивлением.
— Не знаю, чем это может быть интересно для вас, Хеллингтон, разве что он задолжал и вам тоже. Этот доверенный прислал всю тысячу фунтов в банкнотах. Мне передали этот конверт, едва я вошел в клуб, и я понятия не имел, что в нем находится, пока только что не вскрыл его.
Он протянул графу открытый конверт вместе с запиской Тэлии.
Одного взгляда на почерк было достаточно.
— Благодарю, — сказал граф. — А вы, случаем, не знаете адрес Кавершема?
— Не могу припомнить, — ответил лорд Дервиш. — Но, думаю, портье должен знать. Если нет, то адрес Кавершема наверняка можно найти в «Дебретте».
— Да, в самом деле, — сказал граф.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел из кофейной комнаты. Лорд Дервиш и Ричард в недоумении посмотрели ему вслед.
— Держу пари, — произнес лорд Дервиш, складывая конверт с банкнотами, — Кавершем задолжал Хеллингтону целое состояние!
Тэлия сошла с крыльца веранды, выходящей на лужайку.
Время клонилось к вечеру, жара уже начала спадать, и можно было обойтись без зонтика от солнца.
Благодаря работе садовников, нанятых ее отцом для того, чтобы скосить сорняки, запущенная за три года лужайка уже начинала приобретать прежний вид.
Для нее было настоящим шоком увидеть газоны, на протяжении веков сохранявшие вид зеленых бархатных ковров, превратившиеся в то, что отец назвал «пастбищами». А кустарники и цветочные клумбы разрослись так, что стали напоминать непроходимые джунгли.
Дом, казалось, пострадал от запустения меньше, а женщины из деревни, следуя данным сэром Дензилом инструкциям, еще до их приезда вымели из углов паутины и протерли пыль.
Подобно полководцу, разрабатывающему план военных действий, сэр Дензил принялся возвращать внутреннему убранству дома тот вид, по которому он и его жена так истосковались.
Тэлия сбилась со счета, видя, сколько покупок он заказал у местных торговцев, сбившихся с ног в стремлении помочь им обустроиться.
Он не только жаждал сделать свое окружение прекрасным и величественным, но, как понимала Тэлия, испытывал почти что детский восторг от возможности тратить деньги направо и налево, чего не мог себе прежде позволить ни разу в жизни.
Его рассказы об Америке были столь захватывающими, что, слушая рассказчика, увлеченного не менее своих слушателей, Тэлия порой начинала думать, будто бы ей читают детскую книжку об удивительных приключениях, а не рассказывают об упорной борьбе за удачу.
На борту корабля, увозившего его прочь от Англии, сэр Дензил подружился с человеком, оказавшимся золотоискателем, причем весьма опытным в своем ремесле.
Сэр Дензил отправился вместе с ним в Аризону, где по совету своего нового друга вложил свой небольшой капитал в новый, еще не разработанный, золотой прииск.
С неожиданным для своего компаньона упорством сэр Дензил принялся трудиться, работая старательней иного землекопа, промывая песок и вкладывая каждый найденный самородок в расширение прииска.
Помимо золотоискателей на прииске было немало негодяев, постоянно искавших повод для драки.
Большинство представителей этого сброда было заинтересовано в своих находках лишь ради того, чтобы обеспечить себе выпивку в компании проституток, которых можно было найти в любом из наспех построенных барах, до того грязных, что они могли привлечь лишь самых невзыскательных посетителей.
