У Кэсси перехватило дыхание, когда вертолет начал снижаться.
— Я поищу место для приземления поближе к дому. Когда они приземлились, пилот подхватил сэра Джона под локоть, весело приговаривая:
— Вот мы и долетели, сэр Джон. Уф, какая жара, дышать нечем. Давайте отойдем в тенек. Я думаю, Мэттью услышал шум двигателя. Если я не ошибаюсь, он уже едем к нам. Видите облако пыли?..
Облако пыли вскоре превратилось во всадника, галопом несущегося к гостям.
Это был Мэттью. Его свободный стиль езды невозможно было перепутать, как и горделивую позу его стройной широкоплечей фигуры. Он остановился в нескольких шагах от них. Мэттью спрыгнул на землю, но его лицо как будто окаменело и не выражало никаких эмоций.
— Привет, Мэттью, — сказал пилот, направляясь к нему и протягивая руку для приветствия. — Как дела?
Обменявшись с хозяином парой слов, пилот удалился к вертолету: у него был другой вызов в том же районе. По предварительной договоренности он должен был вернуться за Кэсси и Макалистером примерно через час.
Когда вертолет взмыл в небо, оставив после себя вихрь пыли, Кэсси подбежала к Мэттью, протянув к нему руки.
Он поймал ее. Обнял. Его молчание казалось более угрожающим, чем любой всплеск ярости. На нем была обычная рабочая одежда — голубые джинсы и рубашка, красный платок на шее, высокие сапоги для верховой езды и черная шляпа, надвинутая на глаза.
— Кэсси, — напряженным голосом произнес он, что здесь делает Макалистер?
Поверх ее головы он бросил взгляд на веранду, где стоял сэр Джон, воплощая всем своим видом чувство собственного достоинства.
— Я несколько раз пыталась с тобой связаться, быстро сказала Кэсси.
— Я работал с рассвета, — ответил Мэттью, вздернув подбородок. — Он пришел к тебе. Все понятно.
Кэсси умоляющим жестом положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как сильно бьется его сердце.
— Мэттью, он совсем болен, я уверена.
— И как это обстоятельство оправдывает его приезд? — Его глаза сверкали гневом.
— Он просит разрешения поговорить с тобой. — Кэсси взывала к его лучшим чувствам. — Неужели ты не дашь ему такой возможности?
Мэттью покачал головой.
— Вряд ли. Если бы моя мать была жива, тогда, возможно, да. Но не теперь. Зачем он нас тревожит? Неужели нельзя оставить нас в покое?
— Он сам не знает покоя, Мэттью, разве ты не видишь?
Красивый рот Мэттью превратился в тонкую полоску.
— За всю мою жизнь он не сказал мне ни слова, а теперь надеется на прощение? — Он коротко и злобно рассмеялся.
Кэсси тяжело вздохнула.
— Я хочу, чтобы ты простил его ради меня. Это серьезная просьба, Мэттью, но мне кажется, он уже достаточно наказан.
Его взгляд смягчился.
— Знаешь что? Твое сострадание переходит всяческие границы.
Кэсси сглотнула слезы.
— Я хочу, чтобы ты обрел покой, Мэттью. Он всматривался в милое лицо, с надеждой поднятое к нему, и чувствовал, как сердце разрывается между любовью к этой девушке и ненавистью к отцу. В красивых глазах Кэсси блестели слезы, которые глубоко его взволновали. И Кэсси победила. Он взглянул на высокого мужчину, стоящего на веранде. Его голова и плечи слегка поникли, как будто время подточило властную силу этого человека.
— Только ради тебя, Кассандра, — тихо сказал Мэттью. — Только ради тебя. Я действительно очень тебя люблю.
Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой на свете.
— Спасибо, спасибо, милый! — Кэсси ощутила невероятное спокойствие. — Давай поставим точку в этой многолетней истории горечи и обиды. Иди к нему. Боюсь, силы вот-вот его покинут.
Мэттью не совсем понял, в чем дело, но в его груди поднялось странное чувство, некое подобие жалости. Он поднял руку, приветствуя этого человека своего отца.
Это был один из тех великолепных дней, как будто специально созданных для свадьбы, когда мир тонул в потоках солнечного света и головокружительных ароматах прекрасных тропических цветов. В то утро Кэсси проснулась рано, ей снился замечательный сон. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о предстоящем вечере, когда она наконец станет женой Мэттью.
Жена Мэттью! Эти слова наполняли ее сердце огромной радостью и волнением. Она не испытывала ни малейшей нервозности, переполнявшие ее эмоции были, скорее, сродни яркому лучу света, который освещал ее душу.
Ее платье — творение одного из сиднейских дизайнеров — состояло сплошь из тончайших шелковых кружев, а длинная юбка заканчивалась небольшим шлейфом. Рукава тоже были длинными, чтобы подчеркнуть изящную красоту кружев, нашитых поверх облегающего руку шелка. Кэсси и Жюли, увидев это платье в магазине, сочли его верхом совершенства и решили, что оно идеально подходит для свадьбы.
Волосы ее оставались распущенными, в длинные пряди были вплетены крохотные орхидеи, а венок из мельчайших жемчужинок и прозрачных камней смыкался у нее на лбу, подобно средневековой диадеме, и терялся в густых волосах. Подружки невесты, Жюли и Луиза, должны были переодеться в изящные летние платья из креп-жоржета: Жюли — в светло-зеленое, Луиза — в золотистое. Им предстояло нести огромный букет из лилий и орхидей.
Она только что познакомилась со свидетелями со стороны Мэттью. Они оба тоже были фермерами: один — сыном владельца пастбищ в Северных землях, другой — владельцем фермы в центре Квинсленда.
Кэсси знала, что Мэттью будет одет в льняной костюм кремового оттенка с пиджаком в стиле Неру, как и его свидетели, и единственная разница между ними будет в цвете рубашек с одинаковыми стоячими воротниками. К глазам Мэттью лучше всего подходил синий цвет. Он уже приготовил для их свадебной ночи номер в замечательном отеле «Марина мираж» в порте Дуглас, а на следующее утро им предстояло перенестись на вертолете в одно из самых сказочных мест Большого Барьерного рифа, на укромный остров Ангелов.
Кэсси чувствовала, что буквально тонет в волнах радости. Только от ее родителей ничего не было слышно. Что же, оставалось с этим просто смириться. В тот момент, когда она собралась вставать, телефон на столике возле кровати зазвонил.
— Мне надо с тобой увидеться, — мягко произнес звучный голос.
— Не можешь дождаться вечера? — Она снова откинулась на подушки.
— Мы должны встретиться сейчас, моя драгоценная невеста, — ответил Мэттью. — Но не в доме. Я хочу, чтобы ты спустилась на пляж.
— Тебе придется подождать минут пять, — сказала Кэсси. — Я еще в постели.
— Завтра утром я буду там рядом с тобой.
— Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать.
В десять часов она уже выскочила из дома и побежала на пляж, стройная и гибкая в простых джинсах и вишневой футболке. Мэттью ждал ее на лестнице, ведущей к пляжу, такой сильный и красивый. Задыхаясь от любви, она протянула к нему руки.
