— Я дам тебе руку, — ответил Мартин, улыбнувшись ей. — Но если не хочешь, мы не пойдем.
Они направились вдоль мыса, подальше от тропинки.
— Лиззи, — заговорил Мартин, — мне кажется, настало время вернуться тебе домой вместе со мной. Завтра или послезавтра.
— Ты говоришь о Лондоне? — спросила она. — Но я ведь дома. И я не собираюсь уезжать отсюда, Мартин. Тем более без Кристофера.
— Ты что-нибудь помнишь здесь? — спросил Мартин. — Море? Скалы? Дом? Хоть что-то?
— Я уже говорила тебе, — нетерпеливо ответила девушка, — я ничего не помню.
— Но ты говорила мне, что помнишь кое-что о Лондоне, — настаивал Мартин. — Почему же ты ничего не помнишь в Пенхэллоу? Неужели нет ничего, что показалось бы тебе здесь знакомым?
— Нет. — Девушка вздохнула. — Настойчивые расспросы не могут помочь, Мартин.
— А ты никогда не думала о том, что здесь все тебе казалось бы незнакомым, даже если бы ты не потеряла память? — продолжал он. — Ты не думала о такой возможности, что тебя впервые привезли в Пенхэллоу после твоего падения из экипажа?
Девушка бросила на него резкий взгляд.
— Не надо, — сказала она. — Ты пугаешь меня. — Она засмеялась, но ее смех был не очень веселым. — Это дом Кристофера, а я — его жена. Конечно, мы живем здесь. А где еще нам жить?
Мартин пожал плечами.
— Может быть, в Кингстоне, — вырвалось у него. — Может, ты жила там, Лиззи, с папой и со мной.
— Не делай этого, Мартин, — заговорила Элизабет. — Зачем ты пытаешься смутить меня и запугать? Почему мы должны были жить в Кингстоне, если наш дом здесь, в Пенхэллоу?
— Ты одна, — поправил Мартин. — Тревельян мог жить где-то еще. Он унаследовал этот дом после смерти своего отца, который умер год назад. Разве он не говорил тебе этого? А ты не спрашивала его, где он познакомился с этим довольно странным конюхом, камердинером или, лучше сказать, сторожевым псом, которого он держит в качестве слуги?
— Ты говоришь о мистере Бушаре? — спросила Элизабет. — Так он прибыл в Лондон вместе с кораблем, что привез меха для продажи, и захотел здесь остаться.
— Их пути с Тревельяном пересеклись случайно? — спросил Мартин. — Этот человек — французский канадец, Лиззи. Он принадлежит к категории людей, которые плавают на каноэ и занимаются скупкой мехов в самых глухих уголках Канады. Вряд ли он стал бы плавать на торговом корабле. Он сделал бы это только в том случае, если бы встретился, странствуя, с тем, кто смог убедить его оставить это занятие и стать слугой, например.
— Что ты хочешь этим сказать? — Голос и жесты девушки оставались совершенно спокойными, когда она остановилась и повернулась к Мартину. — Что мы с Кристофером жили отдельно?
Мартин наклонил голову и посмотрел на нее грустными глазами.
— Но такое возможно, Лиззи, правда? — сказал он.
— Это неправда, — возразила девушка. Но она почувствовала, как задрожали ее руки.
— Лиззи, — заговорил Мартин, — позволь мне обнять тебя. Позволь увезти тебя домой.
— Я и так дома. — Девушка гордо вздернула подбородок, и ее глаза сверкнули. — Но я хочу, чтобы уехал ты, Мартин. В Кингстон или в Лондон. Я не хочу, чтобы ты оставался здесь ради меня. Я хочу снова остаться с Кристофером. Я была счастлива до твоего приезда. Ты много рассказал мне о моем прошлом, и я благодарна тебе. Но думаю, я больше не хочу ничего знать, да мне это и не нужно. Я счастлива жить так, как сейчас.
— Есть еще одно обстоятельство, о котором ты должна узнать, Лиззи, — сказал Мартин.
— Нет.
— Я не стану говорить тебе этого сейчас, — заверил он. — Сегодня вечером должен вернуться из Лондона мой слуга. Я отправил его туда несколько дней назад. Он привезет то, что ты должна увидеть завтра утром.
— Нет, — ответила Элизабет.
— Должна, — настаивал Мартин.
Девушка повернулась и неторопливо пошла к дому.
— Лиззи. — Мартин бросился вдогонку, не пытаясь прикоснуться к ней. — Мне очень больно видеть тебя такой. Ты боишься узнать правду, да? Ты пугаешься, что это сделает тебя несчастной. Но ты не была несчастна, поверь мне. Совсем наоборот, ты была очень счастлива.
— Я и сейчас счастлива, — ответила она и посмотрела на его бледное, озабоченное лицо. — Хорошо, Мартин. Я посмотрю на то, что ты собираешься показать мне завтра утром. Если только ты пообещаешь мне одну вещь. Пообещай, что ты уедешь из Пенхэллоу сразу же после этого. Я не могу умолять Кристофера, чтобы он попросил тебя уехать. Он любит тебя и настаивает, чтобы я так же относилась к тебе, и, конечно, он должен быть гостеприимным хозяином. Но я прошу тебя пообещать, что ты уедешь.
— Обещаю, — ответил он. — Я уеду сразу же, как только покажу тебе то, что привезет Маклин. Они молча пошли к дому.
* * *
Этой ночью они не занимались любовью, и в первый раз Элизабет не прижалась к Кристоферу в постели, чтобы оказаться в его объятиях. Она лежала на своей половине и смотрела в сторону, дыхания ее почти не было слышно. Кристофер даже не мог сказать, спала она или нет.
“Лучше оставить ее в покое, — подумал Кристофер. — Мне нужно постараться заснуть. Сегодня у меня был трудный день, и завтра будет такой же”. Завтра они с Мартином собирались заполнить все пробелы в ее истории, и тогда она узнает, что он не имел права привозить ее сюда, в этот дом, и укладывать в свою постель.
И тогда ему предстоит начать борьбу за нее или постараться забыть о ней. Что еще можно сделать, он не знал.
Кристофер осторожно дотронулся до ее плеча. Элизабет вздрогнула — она не спала.
— Ты не хочешь поговорить? — спросил он. Элизабет не отвечала.
Сначала он подумал, что она не собирается ему отвечать, но, повернувшись к нему, Элизабет заговорила.
— Мы уже давно живем в Пенхэллоу? — спросила она д ровным голосом.
“Да, — подумал Кристофер, — Мартин все-таки не утерпел. Интересно, многое ли он ей рассказал?”
— Мы жили здесь все семь лет? — последовал новый вопрос.
— Нет, — спокойно ответил Кристофер.
— А я бывала здесь до случившегося со мной несчастья?
— Нет.
— А где мы жили? — спросила она.
Кристофер приподнялся на локте и посмотрел на нее.
— Что он тебе рассказал?
Элизабет продолжала смотреть в потолок.
— В сущности, ничего, — ответила она. — Только предположения о том, что могло бы быть. Так мы были вместе?
Каждый ее вопрос словно нож вонзался в Кристофера.
— Нет, — ответил он.
Она закрыла глаза, и они довольно долго хранили молчание.
— Почему? — спросила она наконец.
— Между нами были некоторые недоразумения, — сказал Кристофер. — Ужасная ссора. Ты ничего не хотела слышать обо мне, и я сбежал.
