— Будь что будет, граф, — объявил он, чувствуя на себе взгляды окружающих, — но повторяю, не имею ни малейшего желания болтаться в петле. Она лакомый кусочек, но не стоит и минуты моей жизни. Не сомневаюсь, что все присутствующие в этой комнате со мной согласятся.
— Да, но все-таки весьма интересно знать, почему леди слоняется в саду по ночам, — задумчиво вставил Никколо Канова.
— А! Вот и наш философ высказался, — промурлыкал Эрве.
— Вы, кажется, забыли, маркиз, — продолжал Никколо, не спуская глаз с Адама, — что у молодой дамы есть все причины держать язык за зубами. Она вряд ли решится признаться отцу. Подумайте о скандале! Она будет погублена, обесчещена! Слухи последуют за ней даже в Англию!
— Не забывайте, — добавил Эрве, — что мы не какие-нибудь канальи, безродная шваль, а люди высокого положения и с могущественными связями.
— Я думаю не о скандале, а о том, что сделает с нами ее отец! — воскликнул Тино, нервно вытирая платком лоб. — Конечно, мы можем все отрицать или, если хотите, даже поклясться, что она пришла сюда по доброй воле. Как бы ты поступил, Никколо, на месте ее отца?
— Твои театральные вопли на меня не действуют, Тино, — холодно бросил Эрве. — Прекрати разыгрывать жертву. Никколо прав. Она будет последней дурой, если признается отцу. Впрочем… — почти ласково заметил он, — расплачиваться придется ей самой. Ты ведь хорошо понимаешь меня, голубка, не так ли?
— Кроме того, — вмешался Никколо, — ее отец — англичанин и, следовательно, не пользуется влиянием в Неаполе. Что он может сделать? Послать наемных убийц? Сомневаюсь. И даже если он в ярости покинет Неаполь, это лишь ухудшит отношения королевского двора с англичанами, что на руку нам.
— Ты поражаешь меня своей безупречной логикой, Никколо, — пропел Эрве. — Позвольте мне также указать, друзья мои, что, несмотря на все аргументы, дело сделано. Она здесь. Позднее мы всегда сможем обсудить, как поступить с ней.
Надежды не было. Адам залпом допил бренди и швырнул пустую рюмку Тино.
— Прекрасно, Эрве. Так, говорите, она моя?
— Вы — новый член нашего клуба, мой пылкий сицилиец. Добро пожаловать.
Адам сухо поклонился собравшимся.
— Не беспокойтесь — я сумею приручить ее настолько, что она ничего никому не скажет. Теперь я вас оставлю. Я беру своих женщин в уединении спальни, а не на виду у глазеющих болванов.
Он уверенно шагнул к графу.
— Вы хотите лишить своих друзей вечернего развлечения? О нет, маркиз. Этот стол вполне подойдет для маленькой притворщицы.
— Я не желаю служить предметом чужих забав, — процедил Адам, осматриваясь, и отчаянно попытался определить настроение собравшихся. — Вы ведь сами сказали — она для меня, Эрве, не так ли?
— Да, — немного помедлив, кивнул граф. — Ноя хотел бы увериться, что отмщен.
— Тогда возьмите ее сами, — пожал плечами Адам. — Меня она не интересует, как, впрочем и девственницы вообще.
Граф нахмурился. Он похитил англичанку не только затем, чтобы испытать маркиза, но и желая отплатить ему за спасение своей жизни.
— Хорошо, Пьетро, — медленно произнес он. — Вы не станете объезжать эту кобылку при всех. Но и не уйдете отсюда. Ведите ее наверх. — Адам едва удержался от облегченного вздоха. — Но сначала…
Эрве сбросил с девушки плащ, стиснул края выреза сорочки и резко рванул.
Рейна взвизгнула и стала вырываться, но граф безжалостно впился ногтями в нежную плоть.
— Прелестно, — выдохнул он, разглядывая ее обнаженные груди.
Адам почти ощущал запах похоти, исходивший от остальных мужчин, без стеснения пожиравших взглядами нагое тело девушки. Нужно действовать быстро!
— Отдай ее мне! — воскликнул он, изображая страсть. Граф подхватил Рейну на руки и бросил ее Адаму, словно мешок картофеля.
— Она ваша! — рассмеялся он. — Наслаждайтесь!
— Но мы всегда делили нашу добычу, — пожаловался Тино.
Адам не стал дожидаться, пока Эрве передумает и, властно прижав Рейну к груди, устремился к двери.
— Девчонка созрела, чтобы принять мужчину.
— Вот именно мужчину, а не хвастливых петушков, — откликнулся Адам, перекидывая Рейну через плечо, и был вознагражден одобрительными криками и смехом.
Девушка снова начала сопротивляться. Адам повернул голову и свирепо прошептал:
— Немедленно прекрати! Лежи смирно! Я не причиню тебе зла.
Рейна тотчас успокоилась.
Адам побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки. На втором этаже было тихо и полутемно. Только зажженный канделябр на столе в холле отбрасывал слабые отблески, не разгоняя теней. Адам вспомнил, как Селестино говорил, что иногда они приводили сюда женщин. Заметив полуоткрытую дверь, Адам шагнул к ней и оказался в маленькой комнате, где из обстановки были лишь широкая кровать и комод с тазиком наверху. Он пинком закрыл дверь и безуспешно попытался найти засов.
Опустив Рейну на кровать, он быстро вынул кляп у нее изо рта.
— Где мы? — прохрипела она. — И что вы здесь делаете?
— Сейчас не могу сказать, — произнес Адам, развязывая ей руки, — но ты должна доверять мне, Рейна.
— Доверять вам?!
Неудержимый гнев вытеснил на мгновение ее страх.
— В саду я ждала вас, маркиз! Вы догадались, что я прибегу туда, как распутная, потерявшая голову от страстям дрянь, не так ли? И послали за мной графа?
— Не будь дурой!
— Он издевался надо мной, хохотал! Прикасался… Она судорожно стянула края разорванной рубашки.
Больше всего на свете Адаму хотелось обнять ее, успокоить, заставить забыть о страхе и ярости, но времени не было. Вместо этого он зажал ей рот рукой.
— Рейна, помнишь, ты как-то твердила, что веришь мне. Девушка, распахнув глаза от ужаса, по-прежнему молча смотрела на него. Ты предал меня.
— Делай так, как я говорю тебе, понимаешь? Он осторожно отнял свою руку от ее рта.
— Что вы собираетесь сделать со мной? Изнасиловать?
Голос звучал странно отрешенно, словно девушка потеряла навсегда нечто бесценное.
— Нужно притвориться, что я изнасиловал тебя. Черт возьми, Рейна, я не преступник и не негодяй!
Девушка опустила глаза.
— Я так боюсь, — прошептала она.
— Я тоже. Ты сделаешь, как я сказал? — умоляюще прошептал он, растирая ее онемевшие запястья.
— Пьетро, почему граф отважился на это? Кто он для вас?
Адам притянул к себе ее вздрагивающее тело и нежно поцеловал в висок.
— Никто не коснется тебя, сага. Обещаю.
Он взмолился про себя, чтобы это обещание не оказалось последним, и оттолкнул ее.
— Ну а теперь ложись.
Адам кивнул на постель и брезгливо поморщился. В нос ударил запах застарелого пота и семени.
