Снова Аманда оказалась в его тесных объятиях, и, когда он сжал ее так, что чуть не раздавил ребра, у нее закружилась голова. Промелькнула мысль, что он делает с ней это в отместку за то, что несколько минут назад она чуть не свернула ему голову. Они засмеялись вместе, и Грэнт снова прижал ее к себе, а сзади по их спинам колотил Чалмерс, проявляя таким образом свой восторг.
— Нам удалось!
— Мы победили!
Когда Грэнт наконец выпустил ее из своих объятий, она уже судорожно хватала ртом воздух, какие-то желтые пятна плясали у нее перед глазами. Но никогда она не была так безмерно счастлива с тех пор, как выиграла в карты Туманную Долину. На этот раз она была вместе с ним, когда он пошел получить причитавшиеся ему призовые деньги, с гордостью смотрела, как он получает желанный трофей, позировала с ним, с Пэдди и Султаном, пока их фотографировали для газеты. Об этой победе они будут вспоминать всегда, сколько бы других побед ни последовало за ней!
Празднование было в самом разгаре, и личная вражда была временно забыта. В честь победы, увенчавшей тяжкий труд, Грэнт пригласил всех, включая тренеров и конюхов, на роскошный ужин в лучшем ресторане Балтимора. Даже тем двоим конюхам, которые остались охранять жеребца, прислали ужин, правда, без шампанского, которое другие могли пить сколько угодно.
За Султана теперь давали еще больше, и Грэнт беспокоился, как бы с ним не случилось неприятностей.
У Аманды от радости и шампанского кружилась голова. Бокал ее не пустел всю ночь, пока длилось веселье. Она могла, не пьянея, выпить много пива и виски, но от шампанского сразу захмелела. Кроме того, оно как-то странно разгорячило ее. Тело ее пылало как в лихорадке, и даже ее собственная одежда болезненно раздражала.
Весь вечер Грэнт следил, чтобы бокал Аманды не пустел. В веселье и шуме праздника это было несложно, и он был уверен, что Аманда выпила куда больше, чем следует. Смеялась она каким-то низким, грудным, чувственным смехом, который сильнее всего распалял Грэнта. Лицо ее раскраснелось, глаза вспыхивали как голубые топазы. Разговор ее сделался легким и развязным, хотя язык не заплетался, и она еще вполне твердо держалась на ногах.
Это было как раз то, чего ждал Грэнт. Ему хотелось, чтобы она расслабилась и охотно, весело уступила его желанию, но еще не была бы пьяной настолько, чтобы не соображать, что делает. Пряча улыбку, он опустил руку в карман жилета и нащупал там маленькую золотую монетку. В конце концов, может быть, она ему принесет удачу? И когда он ощутил укор совести, говорившей ему, что он должен стыдиться задуманного, он легко нашел себе оправдание: она соблазняла его с самого начала и получит то, чего заслуживает. На этот раз он добьется желаемого. В конце концов, ведь не девственница же она.
Наконец, Грэнт решил, что она выпила уже достаточно, и если он не хочет, чтобы она напилась до бесчувствия, то пора уходить. Слегка толкнув Чалмерса локтем, он сказал:
— Я собираюсь отвезти Аманду в отель. Думаю, на этот вечер для нее более чем достаточно.
— Да, разумеется, — согласился тот. — Я буду вместе с ней.
— Решительно не вижу, зачем бы вам уходить так рано, — возразил Грэнт. — Некоторые собираются еще играть в карты. Полагаю, они не станут возражать, если вы к ним присоединитесь.
— А как же вы, сэр?
— Я думаю лечь пораньше. Я не спал всю ночь перед сегодняшними скачками.
Это была на самом деле не ложь, а только полуправда. Когда он ляжет, то спать не будет.
— Что ж, если вы уверены, что все будет в порядке, сэр… — сдался Чалмерс. — Я убежден.
И прежде, чем Чалмерс мог передумать, Грэнт сгреб в охапку порядком захмелевшую Аманду и вышел.
Всю дорогу в отель она сидела в экипаже, сонно прижавшись к нему, разжигая этим его все сильнее. Он надеялся, что не дал ей выпить слишком много. Такую возможность, как сегодня, нельзя было упустить.
Она беспокойно задвигалась, и он спросил:
— Что случилось, милая? Слишком жарко?
К его несказанному удовольствию, она так и сказала:
— Боже, ну конечно! Не надо мне было пить столько шампанского. У меня всегда от него такое ощущение, будто мою кожу жгут огнем. Когда же я наконец доберусь до комнаты и смогу сбросить с себя одежду?!
Это превзошло все его ожидания, и он чуть не вскрикнул от радости. Подумать только! Если бы он знал, что этот напиток так на нее подействует, то угостил бы ее раньше.
Непохоже, чтобы Аманда была просто пьяной. По-видимому, шампанское возбуждающе действовало на ее нервы, и к концу пути она уже терлась о него и мурлыкала как кошка.
К счастью, в отеле был лифт, и Грэнт едва мог помешать Аманде расстегнуть платье в присутствии молодого лифтера, что она упорно пыталась сделать, повергая его этим в смущение. Когда он мягко втолкнул ее в комнату и, войдя следом, запер дверь, она уже наполовину сняла платье, скинула туфли и почти стащила один чулок. Уставившись на него, она хихикнула, как будто это была самая смешная вещь на свете.
Повалившись спиной на кровать, Аманда заявила:
— Ах! Как хорошо! Если бы не эта проклятая одежда! — И немедленно попыталась стащить ее, но запуталась в застежках.
Со смехом Грэнт подошел к ней.
— Наконец-то, моя принцесса. Давай я помогу тебе, а то ты так запутаешься, что целая армия не освободит тебя.
— Принцесса! — пропела она, поднимая руку и заворожено глядя, как он стягивает с нее платье. — О, Грэнт! Иногда ты говоришь такие глупости!
— В самом деле? — кротко спросил он, качая головой и улыбаясь про себя.
Так или иначе, ночь обещала быть интересной. Без единого возгласа протеста она позволила ему себя раздеть, и лежала перед ним великолепная в своей наготе, прикрытая только распущенными черными волосами, похожая на морскую сирену. Аманда была сложена совершенно, от черных, волнами ниспадающих до середины спины волос, до округлых бедер и пальцев ног. От этого зрелища кровь его закипела.
Гладкая молочно-белая кожа, высокие упругие груди, удивительно узкая талия, потрясающе длинные ноги. Таинственный взгляд и губы, мягкие и полные, как розовые бутоны. Все, о чем он мог только мечтать.
Она наблюдала за ним, пока он срывал с себя одежду, и ее затуманенный взгляд еще больше разжигал в нем желание. Руки ее блуждали по телу, гладя кожу, а его бросало в жар при мысли о том, что он почувствует, обнимая ее.
Когда он опустился возле нее, она, раскрыв ему объятия, протянула со смехом:
— Возьми меня, я твоя! — явно позаимствовав эти слова из какого-то сомнительного романа, который она стащила у одной из сожительниц своего отца.
— Да, скоро, — пообещал он, надеясь, что ее веселье поутихнет и она почувствует, что все это не шутка.
