— Не смей становиться на его сторону! — возмутилась Кейра. — Я и так вне себя от раздражения! — Румянец ее гнева расцвел на щеках и, как ни странно, только еще больше украсил ее.
Деклан устыдился сам себя. После стольких суровых внушений себе, что Кейра Ханниган представляет опасность его счастью и душевному равновесию, он слишком уж легко поддается ее влиянию. Самое лучшее — покончить со всем и сделать это как можно быстрее.
— Успокойся, пожалуйста. Ты ведешь себя в этом деле неправильно.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, с любопытством воззрившись на Деклана.
— А то, что, если хочешь узнать что-то о человеке, умершем пятнадцать лет назад, нельзя просто войти в таверну или в гостиную и начать задавать вопросы первому попавшемуся. Людская память довольно короткая, и это еще при том, что тебе согласны отвечать.
— Тогда, возможно, у тебя есть идея получше, — непочтительно фыркнула она.
Деклан улыбнулся:
— Предлагаю тебе найти его духовника.
Кейра неуверенно нахмурилась:
— Ты так считаешь?
— Наверняка какой-то духовник утешал мистера Скотта в его самый тяжелый час. Как, без сомнения, и его семью, и друзей после безвременной кончины отца семейства.
Глаза Кейры внезапно зажглась, а лицо осветила солнечная улыбка.
— Деклан! — воскликнула она. — Это блестяще, ты умница! Удивительно, что я сама до этого не додумалась! — добавила она с искренней радостью.
— Что ж, значит, у тебя теперь есть следующая задача, — сказал он и вытащил свои карманные часы. У него еще есть время заглянуть к Пенни.
— Ты хочешь сказать, что это я должна навестить преподобного Танстилла?
— Если он тот, кто пасет отару овец Хэдли-Грин, то, безусловно, да, — сухо отозвался Деклан.
— Но он ужасно старый. И глухой.
— Значит, ты должна говорить громко и отчетливо. Ну что ж…
— Ты не можешь уйти, — быстро сказала Кейра.
Ах, как он наслаждался ее искренним возмущением. Деклану доставляло какое-то извращенное удовольствие знать, что он не единственный, кто пребывает в полной растерянности.
— Разумеется, могу. У меня назначена встреча.
— Конечно, в таверне? — презрительно фыркнула девушка.
Ну и нахалка! Он коснулся рукой ее талии:
— Может, у тебя есть предложение получше, дорогая?
Кейра покраснела так густо, что Деклан не сдержал усмешки. Ему нравилось смущать ее, и, несмотря на всю ее дерзкую развязность, это получалось сравнительно легко.
— Ты сказал, что поможешь мне, — напомнила она ему.
Деклан заметил, что Кейра не отодвинулась, а по-прежнему стоит близко.
— Я не могу посвятить целый день твоей маленькой тайне, — заметил он, хотя воздержался от намека, что его можнo было бы убедить посвятить время чему-нибудь куда более приятному.
— Но мы же договорились, что ты поможешь мне в этом деле, — настаивала Кейра.
— В обмен на письмо во благо Эйрианны. Оно уже готово?
— Что, прости? — Она взглянула на девчонку. — Ну разумеется!
Она совсем не умеет врать, что делает глубину ее обмана ещe более поразительной.
— Если ты написала письмо, то, будь любезна, покажи его мне, — предложил он.
Теперь Кейра отступила на шаг.
— Я сделаю это после того, как ты поговоришь с викарием.
— Смею напомнить, что об этом мы не договаривались.
Пальцы Кейры теребили маленькую серьгу-жемчужинку.
— Ты сомневаешься в моем слове?
Деклан небрежно разглядывал ее, скользя взглядом по безупречной фигуре. Движения пальцев, поигрывающих с сережкой, сделались чуть более нервными.
— Где оно? — спросил Деклан.
— Э… в карете.
Ну и лгунья! Деклану доставит удовольствие получить с нее должок.
— Я не могу торчать тут целый день, — бросил он. — Давай покончим с этим.
— О! — воскликнула Кейра, снова заулыбавшись, явно удивленная тем, что одержала первую маленькую победу. — Конечно. Моя карета вон там. Люси, идем, дорогая!
В карете они немножко поспорили относительно того, кто пойдет к викарию с расспросами. Кейра, которая не доверяла обещанию Деклана как следует расспросить его, предпочитала, чтоб они с Люси пошли вместе с ним. Но тот положил свои большие ладони на мускулистые бедра, наклонился вперед так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица, и отчеканил:
— Нет! Ты притащила меня сюда, чтобы задать вопросы, и, видит Бог, я сделаю это без твоей помощи.
Упрямый осел!
— Очень хорошо, — уступила Кейра, сложила руки на коленях и устремила взгляд в окно.
— Вынужден напомнить, что не по собственному желанию я наношу визит викарию, — съехидничал он и выпрыгнул из кареты.
Белокурая головка Люси появилась в открытой дверце.
— Дяденька сказал, чтобы я подождала внутри, — неуверенно проговорила она.
— Он не дяденька, дорогая, а граф. Ну давай залезай, — подбодрила Кейра, приглашающе махнув девочке.
Люси устроилась на сиденье и широко открытыми глазами оглядела внутреннее убранство кареты. Она прибыла в Эшвуд всего два дня назад. Кейра подготовила для нее комнату, в которой имелись кровать с балдахином, маленький мольберт для рисования, пушистые ковры, детский стол со стульями и даже миниатюрный чайный сервиз. Считалось, что все это обрадует Люси, но та выглядела несколько подавленной. Девочка привыкла к такой роскоши, к слугам, к красивым нарядам.
Кейра искренне надеялась, что ей удастся круто изменить судьбу бедной Люси и сделать из нее хорошую гувернантку в будущем.
И ей пришло в голову — после того как услышала от Дарии Бабкок о шепотках по поводу того, сколько времени Кейра проводит в обществе мистера Сибли, — что ей совсем не помешает сопровождение девчушки. Люси в этом отношении прекрасно ее устраивала. В свои девять лет она была еще слишком мала, чтобы понять, что затеяла Кейра и совершает ли ошибки в исполнении роли графини. О да, малышка была для нее идеальной дуэньей!
Они сидели с четверть часа. Люси спокойно водила ладошками по бархатной обивке. Кейра взволнованно смотрела из окна кареты на деревянную дверь в каменном заборе, окружающем дом викария. Она знала не понаслышке: тот может пуститься в пространные рассуждения о мирском и, хуже того, имеет свойство бесконечно повторяться. А вдруг Деклан не сообразит, как осторожно направить старика в нужное русло беседы и вернуть к обсуждаемому вопросу? В конце концов, он не слишком терпелив. И не очень корректный собеседник.
Кейре стало казаться, что она ждет уже целую вечность, и девушка почувствовала, что больше не может вынести ни минуты.
