– Ты можешь не просто любоваться всеми этими вещами, Джессика, – осторожно проговорил Джейк. – Ты можешь их иметь.
Обернувшись через плечо, Джессика бросила на него недоверчивый взгляд и залилась краской.
– Ну что ты… Я вовсе не это имела в виду… Дэниел и так уже был ко мне слишком добр. У меня язык не повернется просить его о таких пустяках. Нет… – Она смущенно улыбнулась и, повернувшись к костру, снова принялась помешивать жаркое. – Единственное, чего мне хочется, – это просто жить в «Трех холмах» с Дэниелом.
– Нет, тебе хочется большего, хотя, быть может, ты и сама этого не понимаешь, – проговорил Джейк, не сводя с нее задумчивого взгляда. – И ты заслуживаешь большего.
Джессика замерла и, обернувшись к Джейку, вопросительно взглянула на него.
– Я много размышлял о том, что ты мне рассказывала о себе и о той жизни, которую вела. – Лицо его сделалось очень серьезным. – Несправедливо, Джессика, что такая молодая и красивая девушка, как ты, перед которой распахнут целый мир, не видела его и ничего не знает о нем. А сейчас тебе представляется возможность его посмотреть.
Щеки у Джессики залились румянцем, и она склонилась над костром, чтобы скрыть его. Она была тронута такой нежной заботой, и ей льстило, что Джейк назвал ее красивой. Прежде он никогда этого не говорил.
– У меня есть все, – просто сказала Джессика.
– Тебе не захочется возвращаться к Дэниелу и жить на каком-то Богом забытом ранчо восточного Техаса, когда ты увидишь мир во всем его великолепии. – Джейк изо всех сил старался говорить спокойно, чтобы Джессика не уловила в его голосе нетерпения. – Ты сможешь жить в любом городе мира, в каком только пожелаешь: в Нью-Йорке, Новом Орлеане или даже в Париже, во Франции. Ты сможешь купить себе самые красивые наряды, карету и хорошенький маленький домик. Ты сможешь поступить в какой-нибудь колледж, где обучают танцам и хорошим манерам. Черт подери, Джессика, ты только подумай об этом! – Вскочив, он порывисто воскликнул: – У меня есть деньги, столько, что тебе и за всю жизнь не истратить! Я могу посадить тебя на поезд, и ты поедешь, куда тебе захочется. Накупишь себе всяких туалетов, будешь ходить на званые вечера, где найдешь какого-нибудь хорошего молодого человека, который будет тебе настоящим мужем.
У Джессики все внутри оборвалось. Она не верила своим ушам. Внезапно ей припомнился тот вечер в «Трех холмах» – как давно это было! – когда она кружилась с Джейком в вихре вальса. Тогда он тоже предложил ей деньги в обмен на расторжение брака, и глаза у него казались темными от ненависти. И оказывается, после всего того, что они пережили вместе, он ни капельки не изменился. Она поверяла ему свои самые сокровенные секреты, свои чаяния и надежды, в общем, изливала ему душу, а он все это время думал только о том, куда бы ее сплавить. Ничего не изменилось!
Джессика почувствовала такую тяжесть в груди, что ей стало трудно дышать.
– У меня уже есть муж, – тихонько прошептала она.
Нетерпеливо сорвав с головы шляпу, Джейк провел рукой по волосам.
– Черт подери! Дэниел никакой тебе не муж, и ты это прекрасно знаешь. Ты собираешься выбросить на ветер целую жизнь! Неужели ты этого не понимаешь? – Джейк попытался придать своему голосу большую уверенность. – Послушай, все, что от тебя требуется, – это написать Дэниелу письмо о том, что ты передумала. Он поймет. Брак будет расторгнут, а я позабочусь о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Так будет лучше для всех, понимаешь?
Единственное, что Джессика понимала, – так это то, что ее предали. Ей было так больно, что не передать словами. Хотелось крикнуть Джейку: «Ведь я считала тебя своим другом! Думала, что ты поймешь, доверяла тебе…» Джессика сжала деревянную ложку с такой силой, что костяшки пальцев побелели и заныло плечо.
– Я люблю Дэниела, – дрогнувшим голосом проговорила она. – И никогда его не брошу.
– Любишь? Да что ты, черт подери, знаешь о любви! Ты благодарна ему, только и всего! А для того чтобы мужчина и женщина жили вместе, одной благодарности мало. Неужели ты не понимаешь, что, вернувшись к Дэниелу, окажешь ему плохую услугу? Как, ты думаешь, он будет себя чувствовать, находясь рядом с тобой изо дня в день и зная, что никогда не сможет сделать тебя по-настоящему своей? А ты сама? Ведь ты женщина, а не какое-нибудь каменное изваяние! С таким мужем, как Дэниел, ты уже через полгода переспишь на ранчо со всеми, кто носит штаны!
У Джессики внутри что-то оборвалось. Она порывисто обернулась вне себя от ярости и обиды и, не понимая, что делает, швырнула ложку в своего обидчика. Горячий соус огнем опалил ему шею. От неожиданности и боли Джейк завопил и, непроизвольно вскинув руку, толкнул Джессику прямо в грудь.
Она потеряла равновесие. Джейк замер: на его глазах Джессика падала прямо в костер…
Все произошло в какую-то долю секунды. Джейк бросился к Джессике, выхватил ее из огня и, повалив на землю, лихорадочно сбивал руками язычки пламени, уже успевшего охватить брюки и подол рубашки. Джессика тихонько беспомощно всхлипывала. Будь у нее силы, она вопила бы в голос. Почувствовав едкий запах паленого, Джейк пришел в ужас и еще усерднее принялся сбивать огонь.
– Джессика… О Господи… Прости меня. Я не хотел… О Боже, Джессика, ты не очень обожглась? Тебе больно?
Сначала Джессика была настолько испугана произошедшим, что решила, будто Джейк почему-то надумал ее избить. Плача, она попыталась вырваться, но, заметив, что на ней горит одежда, перестала сопротивляться и безропотно подчинилась Джейку. А он все катал и катал ее по влажной траве, исступленно колотя по ней руками. Наконец усилия его увенчались успехом. Он оказался на Джессике, однако ему и в голову не приходило подняться. Лицо его было белым как мел, глаза потемнели от страха. Джессика лежала, прерывисто дыша и вздрагивая всем телом. Только сейчас до нее дошло, какой страшной смерти она избежала. Она слышала, о чем ее спрашивал Джейк, но не могла вымолвить ни слова.
– Н… нет, – наконец выдавила она из себя хриплым шепотом. – Я н… не обожглась… Со мной все в порядке.
Джейк медленно закрыл глаза. Тело его обмякло. Уронив голову ей на грудь, он выдохнул:
– О Господи… Прости меня. Я не хотел тебя толкать.
Джессика лежала, ничего не соображая. В висках у нее по-прежнему стучало от страха, дыхание с трудом вырывалось из груди, руки и ноги тряслись. И казалось самым естественным обхватить Джейка руками за шею и прижаться к нему.
Джессика ощущала на груди его горячее, прерывистое дыхание, чувствовала тяжесть его сильного тела. Руки ее зарылись в его шелковистые густые волосы, пальцы коснулись теплой шеи, и Джессику внезапно пронзило острое чувство наслаждения. Было так приятно ощущать на своей груди горячее дыхание Джейка, чувствовать неистовое биение его сердца. Казалось таким естественным находиться в его объятиях и самой обнимать его. Ужас, который она только что пережила, улетучился в мгновение ока. Теперь Джессика испытывала лишь облегчение и отчаянную радость оттого, что осталась цела и невредима, что Джейк в очередной раз спас ее.
