Ребекка Пейсли - C первого взгляда

Он пылал в огне желания. Он хотел большего. Хотел ее всю. Скользнув рукой под ягодицы девушки, остановился на темных шелковистых волосках между ног. Сафиро ахнула, но Сойер знал: ее пылкий ответ на его ласки – это только начало.

Скоро она станет его пленницей, будет извиваться под ним, шептать жаркие бессвязные слова, и в ее горящих глазах он прочтет: «Хочу!»

Он провел пальцами по мягкому гнездышку, выстилавшему ее лоно. Оно было влажным.

– Сойер! – вскрикнула. Сафиро.

Девушка чувствовала, как его пальцы скользят по лепесткам ее женственной плоти, подбираясь к заветной сердцевине, потом отходят к скрытому в складках кожи бугорку. Твердый бугорок дрожал и упирался в подушечку его пальца, как упрямый росток, проклюнувшийся из маленького семечка.

Сафиро вцепилась в плечи Сойера. Ноги ее подгибались. Она вся дрожала, изнывая от страстного желания. Сафиро чувствовала: надо срочно утолить этот сладкий голод, иначе она просто рассыплется на кусочки, как порванные бусы.

– Быстрей! – прошептала девушка.

Сойер знал: она не имеет ни малейшего представления о том, чего просит.

Сойер поднял голову и взглянул на Сафиро. Лицо ее сияло, в глазах светилась страсть. В эту минуту Сафиро была не просто красива. Она была прекрасна.

Губы припухли от его поцелуев. Во взгляде ее было написано желание.

Она просила быстрее. Он выполнил ее просьбу. Легко нажимая большим пальцем на сладкую маленькую жемчужину ее лона, он начал поглаживать створки теплой мягкой раковины, стремясь усилить удовольствие в теле девушки.

– Что ты чувствуешь, Сафиро? – прошептал он.

– Я... – она задохнулась, – я почти на седьмом облаке. Сойер улыбнулся:

– А может, ты где-то между девятым облаком и седьмым небом?

– Да, как раз туда я и лечу.

– Ну что ж, позволь мне проводить тебя. Почувствовав, что она уже на грани, Сойер, не убирая руку, опустил Сафиро на пол. Она легла на спину, слегка согнув колени. Он накрыл ее своим телом и завладел ее губами.

Сердце девушки бешено колотилось. Чтобы усилить ее желание, он проник в нее сначала одним, потом двумя пальцами.

– Сойер! – Сафиро сдвинула ноги, зажав его руку. – Асукар не говорила мне...

– Значит, Асукар много пропустила. Очень много. Сойер задвигал пальцами, чувствуя, как сжимается и пульсирует ее плоть. Дыхание его сделалось частым и прерывистым. Она была такой маленькой, такой горячей и влажной, что ему хотелось утонуть в этом чувственном трепещущем теле.

– Сойер! – охнула Сафиро.

Он ощутил ее первые восторженные содрогания и понял, что не сможет отвергнуть ее сладостный дар. Черт возьми, он так разгорячился, что возьмет от нее все!

Свободной рукой Сойер потянулся к застежке на брюках... Он испытывал почти непреодолимое желание войти в теплую плоть девушки.

– Ох, Сойер, – шептала она, – Сойер!

Все ее тело лучилось блаженным счастьем. Эти потрясающие, почти непереносимые ощущения были новым и самым чудесным переживанием в жизни Сафиро. Она надеялась, что они никогда не кончатся.

Но постепенно они начали слабеть. Языки пламени, обжигавшие ее изнутри, превратились в мягкие теплые искорки. Сафиро лежала довольная и расслабленная.

Она растерянно взглянула на Сойера, но он не мог говорить, переполненный восторженным удивлением. Девушка молча улыбнулась и провела пальцами по его густым золотистым волосам.

Сойер смотрел на девушку. Ее глаза сияли нежностью.

Странно, но эта безграничная нежность загасила пожар его желания. Сойер знал: она не остановит его, если он пойдет дальше, даже наоборот – с радостью примет его.

Но это не какая-то шлюха из салуна. Это Сафиро.

Она многого не видела в детстве и многого не имела сейчас, будучи уже взрослой женщиной. Она никогда не училась в школе. У нее не было матери, не было настоящего городского дома, друзей, хорошей одежды и женихов. И она никогда не была близка с мужчиной.

Любовная близость... Разве то, что он собирался сделать, можно назвать любовной близостью? Это просто сношение – быстрое бесхитростное сношение в хлеву.

Сафиро заслуживала лучшего.

Сойер быстро натянул брюки. Да, она училась, как надо любить, у шлюхи, но сама она не шлюха, и будь он проклят, если овладеет ею здесь, в этом грязном хлеву.

– Сойер? – Он сел.

– Прости меня, Сафиро. Я не справился с собой.

– Почему ты остановился?

Сойер закрыл юбкой ее колени. Он напомнил себе, что она не виновата в своем неосознанном бесстыдстве. Ведь ее никогда не учили тому, как должны себя вести хорошие девушки. Она не знает, что скромность – их главная добродетель.

Хорошие девушки? Сойер покачал головой.

Да лучше и добрее Сафиро никого нет на свете! Как самоотверженно она заботится о своих стариках.

Сойер корил себя. Разве не он сам виноват в той беспечной небрежности, с которой она относится к своему телу и к любовной близости? Ведь он не один раз находил удовольствие в ее невинной беззастенчивости.

– Сойер?

– Застегни свою блузку.

Сафиро уловила в его голосе жесткие нотки. «Почему он на меня сердится?» – недоумевала она. Наконец она догадалась:

– Прости, если... если я что-то сделала не так. Наверное, я не смогла закрутить тебе голову.

– Ты и не могла знать, как надо это делать. Но тебе удалось вскружить мне голову. – Сойер встал и посмотрел на девушку сверху вниз. – Ты должна понять одно: то, что ты наслушалась рассказов Асукар, еще не значит, что ты стала разбираться в этом вопросе.

– Я...

– Я говорю о том маленьком спектакле, что ты разыграла несколько недель назад в этом же самом сарае. Знаю, ты очень старалась, но девственница не способна понять...

– Но сегодня я знаю не больше, чем тогда. В чем же разница?

– Разница в том, что тогда ты действовала по подсказке Асукар, а сегодня слушалась собственных чувств. И поверь мне, сегодня это было гораздо приятней, чем в тот вечер.

– И для тебя? Я хочу сказать... Тебе было приятно со мной, Сойер?

В глазах Сафиро светилась надежда. Она хотела, что бы ему было с ней приятно. Уже одно это доставляло Сойеру невыразимое удовольствие.

«О Боже, – подумал он, – да она могла бы осчастливить любого мужчину!»

Где-то в глубине души шевельнулось желание стать этим самым счастливчиком. Сафиро была женщиной чувственной и страстной.

Сойер снял с волос девушки несколько соломинок, потом провел пальцем по ее губам.

– Да, Сафиро, мне было с тобой приятно.

– Как тебе могло быть приятно? – нахмурилась она. – Сойер, ты же не вставлял свой мужской орган в мой...

– Мне было приятно от того, что тебе было приятно. Я... я знаю, что ты никогда не общалась с мужчиной, близким тебе по возрасту. Такая женщина, как ты – страстная от природы, – наслушавшись рассказов Асукар, непременно должна была заинтересоваться интимными отношениями. Я рад, что мне первому довелось хоть чуть-чуть удовлетворить твое любопытство и сделать тебе приятно.