– О, да это счастливый новобрачный! Идите сюда, окажите мне честь. Я хочу выпить за ваше здоровье.
Джед невольно поморщился. Сегодня ему совсем не хотелось связываться с Хартли.
– Почему-то мне кажется, Хартли, что мое здоровье – не самое главное для вас.
Англичанин криво усмехнулся:
– Вы правы, мой друг. Но все равно присядьте. Джед подошел и уселся за его столик. Из-за свадебной церемонии он оказался в этот день без оружия, и это немного тревожило его.
– Вам вернули ваш замечательный нож? – спросил он, выразительно взглянув на Хартли.
Тот хмыкнул и помахал рукой, подзывая бармена.
– Да, вернули. Но можете не беспокоиться. Я не собираюсь убивать вас прилюдно.
– Очень приятно это слышать.
Бармен принес бутылку и, наполнив стаканы, удалился. Было очевидно, что Хартли пользовался в этом заведении абсолютным и непререкаемым авторитетом. Впрочем, так было повсюду, где бы ни появлялся этот человек.
– Итак… – проговорил Хартли, поднимая свой стакан. – Итак, вы, должно быть, очень довольны собой. За такое короткое время стали богаче на сто восемьдесят тысяч акров и на несколько сот долларов. К тому же заполучили богатую жену, наследницу огромного состояния. Весьма впечатляющие успехи…
Хартли поднял свой стакан и, с усмешкой взглянув на Джеда, произнес:
– За человека, знающего, как вести дела.
Джед не стал пить. Сейчас он уже не чувствовал особого удовлетворения от победы над Хартли. За последние часы произошло слишком много событий, и теперь, вспоминая о карточной игре и последовавшей за ней драке, он невольно хмурился – ведь они вели себя как мальчишки… Во всяком случае, ему не хотелось об этом вспоминать, не хотелось ворошить старое.
Джед молчал. Хартли между тем продолжал:
– Я сомневаюсь, что мой добрый друг Коулмен будет рад услышать о скоропалительном браке своей дочери. Я даже полагаю, что у него имелись на сей счет совсем другие планы. Поэтому не удивлюсь, если он пожелает привлечь вас к ответу.
Джед наконец-то пригубил из своего стакана и, пристально взглянув на Хартли, заметил:
– Полагаю, что это дело касается только меня и его. Внезапно Хартли ухмыльнулся:
– Неудивительно, что вас не заинтересовало мое предложение, сделанное на плантации Спринг-Хилл. У вас были далеко идущие планы.
– Ну… не такие честолюбивые, как у вас. – Снова отхлебнув из своего стакана, Джед сказал: – Думаю, теперь вы направитесь обратно в Штаты. Здесь вам больше нечего делать.
Хартли вновь наполнил свой стакан.
– Ошибаетесь, друг мой. Я должен зарегистрировать в Техасе несколько тысяч акров. Ведь у меня еще остались купоны…
– Очень разумно, – кивнул Джед, – и поторопитесь, пока не лишились оставшихся купонов.
Хартли бросил на собеседника пронзительный взгляд, но лицо техасца казалось непроницаемым.
– Вы-то, конечно, свои акры уже зарегистрировали, не так ли, мистер Филдинг?
– Разумеется. В полном соответствии с законом. Я добавил их к тем, которыми уже владел, и теперь у меня недурной кусок земли в Техасе.
Джед был весьма практичным человеком и прекрасно понимал значение даже таких мелочей, как регистрация купонов на землю. Поэтому не поленился зайти в департамент земельных наделов и сделал там все, что следовало. К тому же ему хотелось поскорее избавиться от купонов. Конечно, для него они почти ничего не значили, но он знал, что Хартли готов был за них убить его. А ведь теперь у Джеда была жена, за которую он нес ответственность…
Хартли молча наблюдал за молодым техасцем. Наконец проговорил:
– Я ошибался на ваш счет, мистер Филдинг, хотя редко допускаю подобные ошибки. Вы человек грубый, неотесанный, но говорят, что вы играете по правилам.
Джед пожал плечами:
– Техасцы свободные люди и устанавливают свои собственные правила.
Хартли молча кивнул и, казалось, о чем-то задумался. Потом отпил из своего стакана и сказал:
– Я постараюсь запомнить это, мистер Филдинг. Джед поднялся из-за стола:
– Благодарю за угощение, Хартли. Мои наилучшие пожелания вашим друзьям на востоке.
Он направился к выходу, но не прямо к двери, а огибая столики, чтобы все время держать англичанина в поле зрения. Даже выходя из салуна, Джед старался не поворачиваться к нему спиной. Он знал, что их счеты с Хартли не закончены, но сейчас не хотел думать о неприятностях, хотя, конечно же, понимал: в будущем их не избежать. Джед твердо решил, что в следующий раз Хартли не застигнет его безоружным.
Он посмотрел на солнце и понял, что пора отправляться в путь. В Галвестоне, как и во всех прочих городах, ему становилось не по себе; казалось, он задыхался здесь – ему не хватало простора и воздуха, не хватало всего того, что он оставил дома, на своем ранчо.
И вдруг его будто молния поразила. Ведь он ехал домой не один! И теперь уже никогда не будет один. Эта мысль оказалась слишком неожиданной и странной – во всяком случае, Джед понял, что не может сразу к ней привыкнуть.
Возможно, он никогда к ней не привыкнет.
На углу улицы Джед увидел фургон коммивояжера. Он подошел к нему и принялся разглядывать товары. Большая часть из того, в чем он нуждался, уже была закуплена, но Джед прикупил еще несколько коробок иголок, заплатив за них пенни. И вдруг заметил какие-то книги.
– А вы интересуетесь книгами?! – воскликнул торговец, перехватив его взгляд. – Что вам по вкусу, сэр? Философия, право, поэзия… Уверен, вы здесь найдете все, что вас интересует.
Лежавшие в углу фургона книги были сложены стопкой и перетянуты кожаным ремнем.
– Сколько? – спросил Джед. Торговец колебался.
– А которую вы имеете в виду?
– Я не собираюсь их читать, – ответил Джед. – Я просто хочу их купить.
В конце концов торговец взял за всю связку три доллара. Джед не взглянул на заглавия; он знал, что Элизабет обрадуется покупке, и это было главное.
В конце дня они добрались до пристани и сели на пароход, чтобы подняться на нем вверх по реке. Пароходик был совсем небольшой, и условия на нем очень напоминали те, с которыми Элизабет уже пришлось столкнуться на судне капитана Чапмена. Правда, на сей раз у нее не было отдельной каюты; она делила единственную имевшуюся на пароходике каюту с пожилой дамой, вдовой, направлявшейся к сыну в Хьюстон. Джед вместе с остальными мужчинами спал на палубе.
Большую часть времени Элизабет проводила за шитьем, пытаясь компенсировать ущерб, нанесенный пожаром ее гардеробу. Изредка она все же поднималась на палубу… и всякий раз бывала разочарована. Ей хотелось увидеть нечто необычное. Однако на берегах реки Бразос Элизабет видела знакомые с детства картины: бескрайние хлопковые плантации, чернокожих рабов, грузивших на повозки огромные тюки, а также склады и баржи, груженные хлопком. Она даже слышала голоса, распевавшие знакомые мотивы спиричуэлз,[3] и видела джентльменов, гарцевавших на прекрасных лошадях. А однажды заметила карету, подъехавшую к пристани. Из кареты выглядывали дети и их мать, хорошо одетая леди; и все они махали платками, приветствуя стоявших на палубе людей.
