Он просил ее стать своей женой, отдавая себе в этом полный отчет. Рорик достаточно хорошо знал себя, чтобы сознавать, что никакой холодный расчет не заставил бы его жениться во второй раз, если бы он искренне не хотел этого. Это было непостижимо. Рорик ждал. Он гнал от себя мысли о датском короле Ситрике, этом лживом старике с набухшими на руках венами, и о том, что тот задумал.
Мирана замерла. Она понимала, что Рорик не скажет больше ни слова. Выйти за него замуж… До сих пор он не проявлял к ней никакого интереса, почти никакого. Он не испытывал возбуждения, прикасаясь к ее груди, и делал это лишь затем, чтобы наказать ее. Она совсем не понимала его, но чувствовала, что может ему доверять. Здесь все было предельно просто. Ничто не связывало ее с Клонтарфом, кроме Эйнара, а мысль о том, чтобы вернуться к нему, переворачивала ее душу.
Рорику Харальдссону можно было доверять, на него можно было положиться. К тому же он был очень красив, обладал силой и властью. Он был умным, храбрым и, несмотря на слова Энтти, гораздо умнее других мужчин. Он сам не знал, как хорош. Рорик был тем человеком, которым Мирана могла бы восхищаться. Она пока не знала, что он любит и не любит, не знала его привычек, но, выйдя за него замуж, очень скоро изучила бы их.
И все же не просто было решиться выйти замуж за человека, которого она совсем недавно считала своим врагом. Неужели ничто уже не связывало ее с Ирландией? Неужели ее дом безвозвратно потерян для нее? Мирана почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Ком подступил к горлу. Усилием воли она подавила в себе тоску.
Рорик понимал ее смущение, ее осторожность. От его внимания не ускользнули навернувшиеся на ее глаза слезы, но он не пытался успокоить ее. Мирана презирала собственную слабость. Он не хотел лишний раз огорчать ее, обращая внимание на то, что она считала своим недостатком. Они едва были знакомы. Ястребиный остров не был ее домом. Она была здесь чужой. От этого ей казалось, что она не сможет здесь прижиться.
Рорик молчал. Он не хотел влиять на ее решение, не хотел, чтобы она вышла замуж из страха, не хотел, чтобы ей казалось, будто у нее не было выбора. Он вдруг понял, что хочет жениться на ней, и, страшась испытывать судьбу, решил любым способом добиться ее согласия.
– Мой доверенный человек, Крон, только что вернулся из Дублина, – немного подумав, сказал он. – Он был моим соглядатаем при дворе короля. Я знал, что король ведет с твоим братом какие-то дела, но не понимал, в чем их суть.
– Мне очень хотелось узнать об этом получше.
Рорик перевел дух.
– Как оказалось, король Ситрик намерен купить тебя и сделать своей женой. Именно об этом он вел переговоры с твоим братом. Как только ты вернешься в Клонтарф, тебя сразу же передадут королю. Эйнар получит за это много серебра, рабов и власть, а ты достанешься старику.
Мирана могла бы стать королевой, но Рорик точно знал, что власть и богатство ее не прельщают. Как ни странно, он был в этом уверен.
Мирана в ужасе уставилась на Рорика. Это было для нее полной неожиданностью, хотя она знала, что от Эйнара можно ожидать чего угодно. Он вполне мог предать ее ради собственной выгоды. Но продать свою сводную сестру королю Ситрику, этому пузатому старику, которого она видела только один раз полгода назад?! От него веяло болезнью и старостью. У Мираны пропадало всякое сочувствие к нему, когда он смотрел на нее, как голодный на подслащенный медом миндаль. Король был так стар, что годился ей в прадедушки, ему давно пора было сойти в могилу. Она терпела его отвратительные комплименты, прикосновение его дряблых губ к своей щеке и рукам, хотя ей было противно. Мирана была предельно вежлива с ним, вела себя очень достойно, но постоянно отводила глаза, скрывая свое отвращение.
Рядом с ним всегда находился его советник Хормуз, старик с длинной седой бородой, темными блестящими глазами, смотрящими на мир с глубоким цинизмом, и огромным, как и у короля, животом. Не он ли принимал в этом участие? Ей-богу, ей и в голову не приходило, что король мог пожелать ее в жены. Почему ее? Она не была владелицей богатых земель или дочерью главы какой-то знатной династии, чтобы король мог добиваться ее руки. Подобное желание со стороны короля показалось Миране по меньшей мере странным. – Я возьму тебя под свою защиту, – снова помимо своей воли сказал Рорик. Слова сами собой сорвались с языка. – Став моей женой, ты будешь защищена от коварных планов, Эйнара и похоти короля. – Рорик шел на поводу своих чувств, хотя казался спокойным и разумным, и тем не менее ему не нравилось видеть себя в роли просителя этой чертовки. Он замолчал, решив, что сказал достаточно, более чем достаточно.
Взглянув на Рорика, Мирана почувствовала его напряжение и очень этому удивилась. Ей вдруг открылась истина, запрятанная в глубинах ее души. Она поняла, что вовсе не поступок Эйнара толкал ее на замужество с Рориком. Нет, она давно уже приняла это решение.
Рорик был очень красив. Она видела его обнаженным, его тело манило ее. Бронзовое от загара и чуть покрытое золотистыми волосами, оно было стройным, его чрезвычайная сила восхищала. Ей хотелось узнать его лучше, познать вещи, которые она никогда не считала по-настоящему важными. Он был опасен, и это лишь подстегивало ее, ей казалось, что этим исчерпывалась сущность воина. Он был опасен, полон жизни, и Миране хотелось узнать о нем все. Она улыбнулась и заметила, как от волнения расширились его глаза. Конечно, он не мог знать, что было у нее на уме.
– Никогда не видел твоей улыбки, – сказал он, не сводя с нее глаз. – Ты выглядишь совсем иначе, нежнее, что ли. Мне бы хотелось услышать твой смех.
– Может, и ты скоро улыбнешься мне, – неопределенно ответила она.
Рорик бросил на нее настороженный взгляд. Она заговорила снова, улыбка исчезла с ее лица:
– Я знаю, чего от тебя ждать, лорд Рорик. Видят боги, я изводила тебя своим упрямством и гордостью, досаждала тебе, возбуждая в тебе желание задушить меня. Несмотря на это, если ты хочешь, я выйду за тебя замуж, милорд, и буду верна, как Северная Звезда, и, пока буду жива, никому не позволю причинить вам зло;
Рорик улыбнулся, и Миране показалось, что прекраснее улыбки она не видела.
Энтти вдруг рассмеялась до слез, хлопая себя ладонями по коленям.
Рорик и Мирана с недоумением уставились на нее. Она засмеялась еще громче. Платье соскользнуло с ее коленей на пол.
– Ах, – сказала она, хватая ртом воздух, – это уж слишком. Вы похожи на гордых, хотя и великодушных воинов, до сих пор не верящих в примирение. Сначала вы с важным видом выставляли друг перед другом свою воинскую доблесть, а затем стали лепетать о своем благородстве. Это совсем не похоже на разговор любви и понимания, а именно эти добродетели каждый из вас хочет найти в другом. Клянусь богами, это удивительное зрелище, этот брачный танец, который вы тут устроили. – Сказав это, девушка снова принялась хохотать, обхватив руками живот.
