Ознакомительная версия.
И сразу бросился к борту:
— Натан!
Он остановился, ухватившись за поручень, чувствуя, как ветер развевает его слипшиеся, грязные волосы.
На обнажившемся морском дне он увидел лишь несколько чаек. И — о радость! — никаких мертвых тел. Ни Коннора, ни Натана.
Тоби опустился на колени и, закрыв лицо, разрыдался от облегчения.
Клейтон стоял у него за спиной.
— Поднимайся!
Тоби вскочил, жадно глотая свежий, вкусный воздух. Глаза его заслезились от солнечного света. Он повернулся к караульному:
— Мой брат…
— Он в карцере. — Караульный оторвал Тоби от поручня.
— Тогда зачем меня привели сюда?
— Его светлость хочет тебя видеть.
Тоби не имел понятия, кто такой «его светлость», но если судить по суровому лицу и тону караульного, то это не сулило ничего хорошего. Он мужественно попытался одернуть свои лохмотья, твердо решив вести себя таким образом, чтобы его братья и отец гордились им. Но тут он понял, что караульный подталкивает его к корме, в сторону капитанской каюты.
— Не смей! — рявкнул караульный, преграждая мушкетом дорогу Тоби, который рванулся было в сторону. — Топай вперед, пока не получил по заднице, и не останавливайся, пока не войдешь в дверь.
Тоби охватил ужас. Ему доводилось слышать о новом капитане, о том, насколько тот грозен, — даже хорошенькая английская леди упала при нем вчера в обморок. Он был настолько безжалостным, что некоторые прикидывались больными, чтобы с «Суррея» их перевели в портовый госпиталь.
Слышал Тоби и о том, что Арман и его приятели замышляли убить капитана, если он не увеличит рацион пива для заключенных.
— А зачем он хочет видеть меня?
Они приближались к двери капитанской каюты, которая вырисовывалась в полумраке и казалась входом в некий мавзолей.
— Будь я проклят, если знаю. — Клейтон остановился у каюты, дважды постучал в дверь, открыл ее и, схватив Тоби за руку, втолкнул внутрь.
Дверь захлопнулась за Тоби, словно крышка гроба.
Споткнувшись, Тоби удержался на ногах и обхватил руками грудь, словно защищая отчаянно стучащее сердце. Он стоял, погрузив пальцы босых ног в мягкий коврик, боясь вздохнуть и даже поднять глаза.
— Садись, — услышал он звучный грудной голос. — Я не кусаюсь.
Тоби медленно приподнял голову и осмотрелся. В каюте царил полумрак, неяркий свет струился лишь через наполовину зашторенные окна. Свет падал на обитый темно-бордовой кожей вращающийся стул, на блестящую поверхность стола, на котором стояла бутылка портвейна.
В тени виднелась фигура мужчины, небрежно прислонившегося к стене у окна.
— Подойди поближе, чтобы я мог рассмотреть тебя. — На сей раз голос прозвучал мягче, словно его обладатель почувствовал ужас Тоби и в нем пробудилось сочувствие.
Тоби медленно двинулся вперед, к свету. Он хорошо осознавал, насколько грязен, и от стыда опустил голову.
— Что случилось с твоей одеждой, мальчик?
— Порвалась, — пробормотал Тоби, рассматривая пальцы своих ног.
— Смотри мне в лицо, когда разговариваешь со мной. Тоби поднял голову, поправил на носу треснувшие очки и стал смотреть сквозь налет сажи на них. Мужчина все еще оставался в тени, и поэтому невозможно было разглядеть черты его лица.
— Я сказал, сэр, что она порвалась.
— Я маркиз. Тебе следует называть меня не «сэр», а «милорд».
Этих слов оказалось достаточно для того, чтобы пробудить в Тоби дух янки, хотя он думал, что уже давно его растерял. Мальчик выпрямился, вскинул подбородок и посмотрел прямо на капитана.
— Я американец. И вы никакой мне не лорд! Я буду обращаться к вам так же, как к другим людям!
Медленно, словно хищная пантера, пробуждающаяся от дремоты, маркиз выпрямился. Он оказался высоким — выше отца Тоби, выше его дяди Брендана, даже выше Коннора. Он вышел из тени, В его движениях чувствовалась могучая сила, казалось, он заряжал окружающий воздух злобой. Он небрежно держал в холеной руке бокал с портвейном. Черные густые волосы обрамляли его словно выточенное из камня, правильной формы лицо.
Его рот и нос свидетельствовали о суровости и твердости, и только в глазах можно было заметить какие-то искорки теплоты и вместе с тем насмешливую проницательность, что невольно обдало Тоби холодом.
— Хорошо сказано, — негромко проговорил маркиз.
Он не спеша обошел вокруг Тоби, строго окинув взглядом его всего — грязные волосы, чумазое лицо, рваную одежду, босые, в язвах ноги. Тоби нервно сглотнул. Наконец маркиз остановился и, глядя на него, словно на дохлую крысу, заключил:
— Ты выглядишь просто отвратительно.
Эти четыре слова лишь подлили масла в огонь возмущения Тоби.
— Я не имею возможности выглядеть лучше… сэр…
— В самом деле?
Их взгляды скрестились, и они некоторое время напряженно смотрели друг на друга — мальчишка в лохмотьях и аристократ. Наконец Морнингхолл отвернулся и поднял голову. Ноздри его раздувались, словно ему был противен вид или запах мальчишки.
Тоби слегка расслабился, перенеся вес тела на пятки.
Неожиданно маркиз обернулся, протянул руку, схватил Тоби за подбородок и приподнял его кверху. Тоби дернулся, пытаясь вырваться.
— Да постой ты смирно, черт побери!
Рука маркиза держала мальчика железной хваткой, и Тоби повиновался, хотя и продолжал упрямо смотреть на своего мучителя, который рассматривал свежую ссадину у него на подбородке. Слезы стыда подступили к глазам Тоби.
— Кто это сделал?
— Я упал. Морнингхолл отпустил его.
— Я слышал, что эти чертовы французы плохо обращаются с тобой. Это так?
— Кто вам это сказал?
— Отвечай на мой вопрос!
Тоби потер ушибленное место, словно пытаясь стереть следы рук маркиза.
— Да, это правда, — сердито сказал он, — но я могу сам о себе позаботиться. Вы ни о ком другом на этом вонючем корыте заботы не проявляете, я тоже не нуждаюсь в ней.
— Я забочусь о твоем брате, именно он рассказал мне о тебе.
Тоби похолодел. Морнингхолл молча отошел от него и вошел в сноп света.
— О м-моем брате?
Маркиз медленно повернул голову и посмотрел на него через плечо.
— У тебя ведь есть брат, верно?
— Да. Он в карцере. — Тоби напрягся. — Если вы так заботитесь о нем, почему же он все еще там?
— Он попытался сбежать. Он должен быть наказан. Если де применять наказаний к тем, кто пытается осуществить побег, на судне воцарится хаос. Разве не так?
Тоби сжал кулаки.
— Вы когда-нибудь были в карцере… сэр? Маркиз осторожно поставил бокал на стол.
— Нет, мистер Эштон. Признаюсь, что не был.
— Значит, вы не можете себе представить, что это такое. Морнингхолл некоторое время внимательно смотрел на мальчика, затем взял бутылку и налил портвейна в бокал.
Ознакомительная версия.
