Армель, мне известно и об этом.
Тишина, а после спокойный и несколько даже равнодушный голос кронпринца:
- Лорд Армель, буду откровенен - вы можете молчать столько, сколько вам угодно, но есть те, кто не станет безучастно взирать на то, как вас калечат. Матиуш, приведи старшего лорда Армеля.
Медлить больше было нельзя!
Оттолкнувшись от стены, я промчалась по оставшейся части коридора, едва не сбила с ног выходящего огненно мага сэра Этана, и ворвавшись в камеру, бросила лишь быстрый взгляд на Гродари.
Заклинатель выглядел ужасно.
В черных форменных брюках стражника, и в иссеченной кнутом, почти полностью окровавленной некогда белой рубашке, он был подвязан за руки к крюку вбитому в потолок и одно это уже явно причиняло неимоверную боль. Но то что с ним сотворили при помощи кнута, и вовсе ввергало в ужас.
Однако, рассматривать ранения Гродари я не посмела.
Торопливо приблизившись к сидящему в кресле, но вскочившему при моем появлении кронпринцу Кераернаэрану, я рухнула на колени, склонила голову, с досадой осознав, что не успела собрать волосы, даже не подумала об этом, и торопливо выпалила:
- Лорд Армель не лишал меня сил, я сама отдала ему все до капли!
В тюремной камере стало не только жутко, но и тихо. Послышалось, как где-то в отдалении, звонко капает вода, как шипит метал в огне, готовый к нанесений увечий телу подвергнутого пыткам. А после раздался скрип кресла, в которое вновь опустился Каенар и я услышала холодный ледяное:
- Маг, по собственному желанию лишивший себя сил? Асьен, ты полагаешь, я действительно должен в это поверить?
О, Небо, помоги мне!
Не поднимая головы и стоя все в той же унизительной позе, стараясь не скатиться до слез, напомнила:
- Ваше императорское высочество, вы сами обнаружили, что получивший мою силу маг, упав в болото, оказался в очень удобном месте – в том единственном, что гарантировало его выживание. Вы так же отметили, что о подобном подводном течении на болотах, мог знать только местный житель. Полагаю, вы все поняли уже тогда.
Тишина стала еще более пугающей.
- Что касается моего желания избавиться от магии, - продолжила я все так же с опущенной головой, - в этом нет ничего удивительного. За время пребывания магов в Суассоне я не видела от подобных вам, ничего хорошего. Совершенно ничего. Более того, мой дар заставил меня увидеть многое из того, чего бы я не желала видеть вовсе. Ко всему прочему, все в народе знают, что одаренных магией маги забирают себе, и судьба подобных несчастных вызывает лишь сочувствие. Таким образом решение избавиться от магии я приняла осознанно, и у меня имелись на то все причины. Что же касается лорда Армеля – во всем этом дворце лишь двое носят маски. Было бы странным, если бы мы не заметили друг друга, а заметив, не прониклись бы общим сочувствием. Так же, вынуждена указать вам еще на один момент – вам не пришлось бы подвергать пыткам ни в чем не повинного капитана личной императорской гвардии, если бы вы удосужились задать лично мне все интересующие вас вопросы!
Стальные пальцы в бархатной перчатке, ухватили меня за подбородок и резким движением, кронпринц заставил запрокинуть голову. Неестественно-черные глаза впились в мои с такой яростью, что казалось сейчас на месте прикованного к потолку Гродари окажусь я.
Но так продолжалось лишь мгновение.
А после Каенар задал всего один вопрос:
- Кто нанес тебе мазь?
Мне бы хотелось солгать, но ложь в пыточной камере вещь крайне опасная.
- К чему этот вопрос? – тихо спросила я. - Ваше императорское высочество, вы сами отметили, что нанести мазь самостоятельно я не смогла бы. Сиерры и Ивель в моих покоях не было, в отличие от боли, что не давала мне даже вздохнуть. Таким образом, мазь мог нанести лишь тот, кто принес ее. Мне жаль, если вас столь существенно расстроил данный факт, однако господин Армель лишь облегчил мои страдания, в соответствии с моей просьбой.
- То есть, - черные глаза медленно сужаются, - ты лично попросила лорда Армеля?
В высшем обществе подобное действительно было бы непростительным и невозможным. Но у меня был козырь на подобный случай.
- Ваше императорское высочество, я всего лишь безродная сирота из Суассона. Когда мне безумно больно, для меня естественно просить о помощи, не уделяя внимания такому аспекту, как этичность и нормы морали. Да, я была смущена, не стану этого отрицать, однако вы не предупредили, что вернетесь, а я отчетливо понимала, что эта боль будет терзать меня часами, не позволив даже уснуть.
Несколько секунд Каеран лишь молча смотрел на меня, но затем, повысив голос,задал вопрос:
- Лорд Армель, потрудитесь объяснить, что вы делали в Суассоне?
О, Дьявол…
Но Гродари, даже будучи избит до сломанных костей, не сплоховал и ответил:
- Выполнял личное распоряжение Его императорского величества по охране вашего императорского высочества, когда мадмуазель Асьен обратилась ко мне со столь необычной просьбой. Говоря откровенно, я полагал, что девушка желает… -некоторая пауза, и самодовольное, - развлечься.
Но ему не стоило произносить последнее слово.
- Савьер! -приказ кронпринца.
Свист кнута…
Удар…
Хриплый стон…
- Итак, -как ни в чем ни бывало, продолжил кронпринц, - еще раз, если для вас не составить труда, повторите, о чем вы там подумали?
Я не двигалась, не пыталась обернуться, не воспротивилась даже криком, когда его ударили вновь, и сейчас отметила некоторое удовлетворение в глазах его императорского высочества.
- Я решил, что юной мадмуазель требуется помощь, - исправился Гродари.
- Правильный ответ, - своеобразно похвалил его Каенар.
И подал мне руку.
Когда мы оба поднялись, Кераернаэран приказал отпустить лорда Армеля по причине того, что последний практически полностью оправдан. А вот извинений со стоны кронпринца не последовало, и одно это уже говорило о многом.
Выходя, я бросила последний взгляд на Гродари. Заклинатель, чьи руки сейчас высвобождали из кандалов, так же смотрел на меня.
В его взгляде читалось: «Зачем?»
В моем: «Я не могла иначе».
***
В первый раз, когда я заступилась за одного из придворных, принц Эльтериан милостиво простил того на глазах у всего двора, а после отвел меня в мои покои. Первая свалившая меня с ног пощечина раздалась, едва дверь за нами была закрыта. За одним ударом последовал второй, третий… Но даже не побои были самым страшным
