Кори отстранилась, прерывая поцелуй.
– Тогда зачем же мы продолжаем? – Она тяжело дышала, явно возбужденная не меньше его.
– А вы можете остановиться? – хрипло прошептал он, наклоняясь к ее шее. – Я лично не могу.
– И я не могу, – вздохнула она и запрокинула голову, потому что он прикоснулся губами к ее груди. – Во всяком случае, не сейчас. Может быть, немного позже…
Внезапно уютную тишину комнаты нарушил грохот разбитой вазы.
Корделия вскочила, стягивая на груди расстегнутое платье, а с подоконника на пол свалился человек, запутавшийся в оборвавшихся портьерах.
Мгновенно взяв себя в руки, Мэтью вскочил и выхватил кинжал, готовый к бою. Но, рассмотрев внимательнее фигурку, запутавшуюся в тяжелой ткани, он был неприятно удивлен, поняв, кто перед ним.
– Кэрью, – заорал он в ярости. – Это ты? Ты ушибся?
Из-под плотной ткани высунулась голова.
– Я не хотел вам мешать, отец. Просто мне хотелось знать, станет ли Кори моей новой мамой.
В коридоре послышались шаги, и в дверь заглянул распорядитель балов.
– Что здесь за шум? Надеюсь, никто не пострадал?
– Нет, никто, – обреченно ответил Мэтью, глядя на разгром, устроенный Кэрью. – Мой сын что-то тут разбил. Пожалуйста, доложите ее величеству, что я все возмещу.
Распорядитель осмотрел осколки.
– По-моему, это дар испанского посла. Ее величество говорила, что ваза столь безобразна, что действует на нее удручающе. Так что она вряд ли будет сердиться. – Он пожелал им доброй ночи и удалился с хитрым блеском в глазах, как будто догадывался, что именно произошло в гостиной.
Во время разговора Кэрью выполз из-под драпировок и предусмотрительно отошел подальше от отца. Корделия ошеломленно переводила взгляд с отца на сына.
– Кэрью, даже не надейся, что избежишь наказания за свою проделку, – грозно сказал Мэтью, донельзя смущенный, что его сын застал его в такой неподходящий момент. Боже, ведь он почти раздел Корделию! Его тринадцатилетний сын слышал, как он говорил, что хочет делать с ней непристойные вещи, видел, как тот целует ее грудь… Ему хотелось завопить от ярости и отчаяния.
– Не сердитесь, – внезапно заговорила Корделия. – Он же просто хочет знать наши намерения. Это так естественно. Мне очень жаль, – обратилась она к Кэрью. – Я не буду твоей мамой, но я останусь твоим другом.
– Нет? – Мальчик даже не пытался скрыть разочарование. – Но ведь вы целовались и делали вещи, которые отец запрещает мне делать. Разве те, кто это делает, не должны потом пожениться?
– Необязательно… – начала было Корделия.
– Прекратите сейчас же! – зарычал Мэтью, не понимая, как она может так терпеливо отвечать на вопросы провинившегося мальчишки. – Нечего ему объяснять! Вы сами поощряете его совать нос в чужие дела. Так он никогда не научится хорошим манерам и послушанию.
Кори осуждающе нахмурилась:
– Вы действительно старый вредный дракон, Мэтью Кавендиш. Но почему вы вдруг становитесь им?
– Подслушивать нехорошо, а он должен отличать плохое от хорошего, – проворчал Мэтью, еще более раздражаясь из-за ее нежелания поддержать его.
– Дядя Джонатан все время подслушивает, – запальчиво возразил Кэрью, потихоньку отодвигаясь к двери.
– Твой дядя на службе у королевы, он собирает секретные сведения. И заметь, он при этом не лезет в личную жизнь своих родственников или друзей, – заорал Мэтью. – Сейчас же иди в свою комнату!
– Это твоя комната, – сказал Кэрью, упрямо поджимая губы.
– Ну так иди в мою комнату, и немедленно. И учти, тебе запрещается выходить из нее без моего разрешения. Ты уже давно должен быть в постели!
– Сначала я должен почистить башмаки леди Лестер.
– Ну так почисти, а затем – немедленно иди спать. Я буду ждать, и если ты не придешь вовремя, изобью тебя до полусмерти.
– Да перестаньте вы оба! – закричала вдруг Кори, топнув ногой. – Разве вы не можете обсудить все спокойно? Мэтью, вы говорили, что я могу помочь вам с Кэрью, однако, когда я пытаюсь это сделать, вы начинаете сердиться. Вам просто неловко, потому что Кэрью видел, как мы целовались.
Мэтью повернулся к ней, окончательно взбешенный. Она соображает, что говорит? Пытается объяснить ребенку его безумную страсть к ней!
– Молчите, мадам. Я достаточно слушал вас сегодня.
– Не собираюсь молчать. Я имею право говорить.
– Если вы настолько глупы, что собираетесь объяснять ребенку все, что вы делаете, то вы вообще не имеете никаких прав, – прорычал он, окончательно теряя остатки самообладания.
Глаза Кори заволокло слезами.
– Вы просто ужасны. – Резко повернувшись, она выбежала из комнаты.
Только тогда он понял, что Кэрью уже давно нет в гостиной.
Ну и пусть, так даже лучше! Сегодня он смог подавить свою страсть. Так будет лучше для них обоих. И все-таки он растерялся. Первый раз за долгие годы он попытался заняться любовью с порядочной женщиной, и надо же такому случиться, что его сын все видел. Есть от чего сойти с ума!
* * *
– Я же говорил, что он чудовище, Кори. Одно неверное слово, и он превращается в огнедышащего дракона с чешуей, которую ничем не пробьешь. Впрочем, я вообще сомневаюсь, что под ней есть сердце, так что нечего и пытаться. – Кэрью нагнулся над башмаком леди Лестер и начал ожесточенно тереть его щеткой. Они с Кори устроились в Рыбном дворике, около выхода из кухни, где был насос с водой. Кори была разочарована поведением Мэтью и никак не могла успокоиться.
– Да, ты меня предупреждал, – вздохнув, ответила она, стараясь при этом скрыть отвращение от резкого запаха, исходящего от башмаков.
– Готов поклясться, достопочтенная графиня нарочно наступила в собачью кучу, – пожаловался Кэрью, подставляя башмак под струю воды. – Она, возможно, очень благовоспитанная леди, но если ее рассердить, то даром это с рук не сойдет.
«Последнее время вообще все идет не так», – мрачно подумала Кори.
– Кэрью, ты обещаешь не грубить отцу? Это его только еще больше сердит.
– А какая разница? Он все равно найдет причину сердиться.
Кори и сама болезненно переживала взрыв гнева Мэтью, но она не могла просто отмахнуться от этого.
– А как ты себя чувствуешь, когда он взрывается? – осторожно спросила она мальчика.
– Прекрасно! На самом деле мне редко удается получить от него хоть какой-то ответ. Обычно он холоден, как ледышка, – беззаботно сказал Кэрью, старательно работая щеткой.
Кори отказывалась принять такое объяснение.
– Так ты хочешь просто добиться от него отклика, все равно какого? Или ты предпочел бы, чтобы он потрепал тебя по волосам и сказал, что любит тебя?
– Чтобы мой отец сказал такое? – Кэрью даже перестал работать, пораженный этой мыслью. – Да он вообще никого не любит!
