И Дэр не стал спорить с этой довольно своеобразной логикой.
Он понимал, что, если дойдет до разговора с магистратом, ему, к сожалению, не удастся сохранить такое же спокойствие. Когда двое сыщиков с Боу-стрит явились в дом к Фросту, Дэр сообразил, что, наверное, пол-Лондона видело, как он уходил с бала Трасселлов. Когда он вошел в кабинет магистрата, тот первым делом заявил, что их разговор — всего лишь формальность. Вполне могло статься, что Дэр был последним, кто видел миссис Рэндалл живой.
Дэр недовольно фыркнул. Он догадывался, что попал под подозрение. Магистрат разговаривал с ним вполне вежливо, но вот вопросы, которые он задавал, иначе как бестактными назвать было нельзя. Правда ли, что Дэр покинул бал вместе с миссис Рэндалл? Приглашала ли вдова его к себе? Заходил ли он в ее дом? Мог ли он пояснить суть его отношений с миссис Рэндалл и описать их в подробностях?
На все вопросы Дэр отвечал сдержанно. В конце концов, магистрат и его сыщики всего лишь выполняли свою работу. Они хотели поймать убийцу прежде, чем тот нанесет очередной удар.
Миссис Рэндалл мертва.
При этой мысли сердце Дэра сжималось от горя и сожаления. У него в голове не укладывался тот факт, что такая жизнерадостная, прекрасная женщина стала жертвой безжалостного убийцы.
Возможно, если бы я принял ее приглашение и остался на ночь…
Нет. Думать об этом теперь уже не имело смысла. Дэр сделал выбор. Хоть он тогда этого и не осознавал, его страсть к миссис Рэндалл начала угасать в тот миг, когда его взгляд упал на Реган, сидевшую в театральной ложе леди Кармак.
Смерть несчастной миссис Рэндалл была настоящей трагедией, и Дэр готов был на все, чтобы помочь сыщикам поймать убийцу. На все, кроме того, чтобы брать на себя чужую вину.
Наконец магистрат поблагодарил его и отпустил. Если он и считал Дэра преступником, то благоразумно не стал оглашать своих подозрений. Отец Дэра был весьма влиятельным человеком. Не зря Чарльз говорил, что официальные чины всегда готовы закрыть глаза, если знают, что за слепоту им воздастся сторицей.
После неприятного допроса Дэр не вернулся в дом Бишопов. Не желая, чтобы кто бы то ни было видел его в подавленном настроении, он направил свою гнедую в Гайд-парк. Но конная прогулка, вместо того чтобы развеять мрачные мысли и снять камень с его души, лишь усилила его беспокойство.
Дэр сам не понимал, почему после прогулки по парку поехал в родительский дом. Он редко находил покой в этих стенах. В семье Мордэров всегда хватало забот. Когда Дэр наведывался туда, он неизменно наталкивался на враждебность брата, на старания отца оправдать и защитить Чарльза, на несдержанность матери и вечное нытье Аллегры. Нет, жить с этими людьми под одной крышей он бы не смог.
— Дядя Хью!
Дэр подхватил племянницу на руки и закружил ее в воздухе. Отцовская библиотека наполнилась веселым смехом. Когда с приветствием было покончено, Дэр отошел на шаг и окинул любовным взглядом одиннадцатилетнюю хохотунью.
— Луиза, ты настоящая красавица! — Он шутливо потянул ее за светлый локон. — Скажи честно, чем ты занимаешься, когда тебе надоедает разбивать сердца молодым аристократам?
Трудно было не заметить внешнего сходства Луизы с матерью. Его племянница унаследовала от нее утонченные черты лица и роскошные золотистые локоны. Но серо-голубые глаза Луизы подтверждали, что в ее венах течет кровь Мордэров. Какое-то время Дэра мучило подозрение, что Луиза его дочь. Аллегра не делала ничего, чтобы опровергнуть его сомнения. В конце концов в этом вопросе он решил положиться на самолюбие своего брата. Чарльз никогда не женился бы на Аллегре, если бы не был уверен в том, что она беременна от него.
Луиза со страдальческим видом закатила глаза.
— Учу уроки! И зачем мне все это знать? Ботаника, география, латинский, французский… — Перечисляя, она загибала пальцы. — А после этого еще танцы и музыка.
Дэр усмехнулся, вспомнив, что Реган тоже когда-то жаловалась на строгих учителей.
— А что говорит по этому поводу герцогиня?
Девочка вздохнула:
— Grand-mere[6] твердит, что джентльмены презирают пустоголовых девчонок. Она боится, что я останусь старой девой без гроша за душой, если не буду хорошо учиться.
Приданое Луизы, внучки герцога и герцогини Родских, было в безопасности до тех пор, пока на него не наложит лапу ее отец.
— Бедный мышонок, — посочувствовал ей Дэр. Он прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — Но не бойся бабушки. Скажу тебе по секрету, мне кажется, ты самая умная из всех нас.
— Подстрекаешь ребенка на бунт, Дэр? — произнес его отец. В его низком надтреснутом голосе были слышны веселые нотки.
Когда герцог подошел к ним, Дэр едва заметно напрягся. Его рука опустилась на угловатое плечико Луизы.
— Вовсе нет. Просто говорю правду.
Взглянув на внучку, герцог радостно улыбнулся:
— Маффи сказал мне, что твоя учительница ищет тебя наверху, Луиза. Когда она тебя найдет, у тебя наверняка будет книжка в руках, верно? — Он ткнул себя пальцем в щеку.
— Да, дедушка. — Луиза подошла к старику и послушно чмокнула его в указанное место. Посмотрев на Дэра, она подняла руку. — До свидания, дядя. Мама огорчится, когда узнает, что ты приходил.
Дэр улыбнулся в ответ и молча проводил ее взглядом до двери. Лишь после того, как девочка вышла, он обратился к отцу:
— А я думал, ты наблюдаешь за Чарльзом. — Теплота исчезла из его голоса.
Возмущение отца было неподдельным.
— Что ты несешь? После скандала с его последней любовницей я приказал ему прекратить ночные забавы.
— В таком случае это означает, что Чарльз проигнорировал твое приказание. Он по-прежнему ни в чем себе не отказывает, отец.
— Я не верю, черт побери! — разъярился герцог.
Он подошел к письменному столу. Передвигался герцог нетвердой походкой, как будто каждый шаг причинял ему боль.
— Чарльз ежедневно бывает в клубах.
— Ну и что тут такого? Человек имеет право на удовольствие.
— Посетить несколько балов с Аллегрой наверняка было не его идеей, верно?
Герцог заколебался.
— Это придумала твоя мать. Она решила, что в обществе забудут о проблемах твоего брата, если решат, что он примирился с женой.
— Такое вообще когда-нибудь было? — удивился Дэр. — Если помнишь, ты и отец Аллегры, лорд Дайтон, дали согласие на их брак, когда уже нельзя было скрыть, что твой наследник не может удержать в штанах свой член.
— Смешно, но то же самое можно сказать и о тебе, братец, — раздался со стороны открытой двери голос Чарльза.
