Если его выбор падет на Мелани, то ей придется оставить Донкастер. Она не сможет жить с ним в одном доме, особенно после того, что она познала об интимных отношениях. Ведь она не сомкнет ночью глаз, так как перед ее взором все время будет стоять картина, как Маркус с Мелани занимаются любовью в своих покоях.
Но что ей оставалось делать? Куда деваться?
Она немного потешила себя надеждой переехать жить к Селине. Ее сестра, конечно, была бы не против, но не стоило обманываться на этот счет, учитывая тяжелое, почти бедственное положение Селины. Другим выходом было оказать давление на Кристофера и получить часть наследства, чтобы иметь хоть какие-то средства к существованию, но Регина никогда не согласилась бы на это, а Кейт не могла себе представить, чтобы Крис воспротивился бы воле матери.
В последнее время Кейт просто извелась от волнения и не знала, у кого ей попросить помощи. Она никогда не подвергала сомнению утверждение Регины, что у нее нет никаких прав на какое-нибудь имущество или деньги. Но почему ей отказывали в этом праве? Ведь она дочь графа, хотя и утратила свое положение, как и многие права, после смерти отца. Но отчего эта трагедия лишала ее каких бы то ни было средств к существованию?
Семья Льюисов собиралась пребывать в Лондоне еще более двух недель, за этот срок Кейт должна была найти какой-то выход на тот случай, если ей придется покинуть дом. Что ждало ее в будущем?
– Разумеется, я женюсь на Мелани, – ответил Маркус почти бездумно, как будто он выбирал, какую рубашку ему стоит надеть.
– Не надо шутить, – резко бросила она. – Я серьезно.
– Разве мой ответ имеет для тебя какое-то значение?
Он оказался умнее, чем она. В отличие от нее он понимал, что они не могут обсуждать в рамках приличий какое-нибудь жизненно важное для них дело. Ни на один из так сильно волнующих ее вопросов он не мог дать ей никакого определенного или даже удовлетворительного ответа.
Но Кейт не отступила, стремясь все выяснить до конца. Своими словами он больно ранил ее. Ну и пусть! Лучше умереть сейчас, чем позже медленно угасать от отчаяния и горя.
– Ты думаешь, что, когда женишься на Мелани, это ничуть не отразится на моей жизни?
– Нет, не думаю, но к чему затевать такие разговоры? Зачем изводить себя понапрасну?
В самом деле, зачем?
– Пожалуй, немного страданий не повредит мне, возможно, тогда я пойму, почему терплю тебя.
Маркус дерзко и самодовольно улыбнулся:
– Ты терпишь меня, потому что без ума от меня.
И он был прав! Как она презирала себя за эту слабость! Кейт перевернулась на спину и уставилась в потолок. Слава Богу, что можно смотреть куда-то в сторону, а не в его равнодушные глаза! Как могло случиться, что он стал так дорог ей, в то время как она значила для него очень мало?
Мысли Кейт шли своим чередом. Она затеяла этот разговор и доведет его до конца, несмотря на то что он оказался тяжелым и мучительным.
– Почему ты подшучиваешь надо мной?
– Потому что это приятно, мне нравится быть с тобой. Кейт не знала, что ей даже думать в связи с этим, хотя сказанное им прозвучало не слишком тепло, как будто он говорил не с ней, а с комнатной собачкой.
– Если ты женишься на Мелани, как ты представляешь себе наши отношения?
– Что ты имеешь в виду?
– Все будет идти дальше, как будто ничего не произошло?
– Конечно.
В своем непомерном самомнении он даже не считал нужным делать вид, что его волнует положение дел, по всей видимости, он рисовал свое будущее, не задумываясь над тем, какое место займет в нем Кейт.
– Итак, ты собираешься тайком приходить ко мне и незаметно выбираться из моей комнаты, невзирая на пересуды слуг и рискуя, что в любой миг твоя жена может открыть правду?
– То, что у меня любовная связь, нисколько не касается моих отношений с супругой.
– Даже если ты спишь с любовницей под одной с ней крышей?
В конце концов она вывела его из себя. Маркус тяжело вздохнул и сказал:
– Почему ты волнуешься об этом, Кейт? Ведь прежде ты не отстаивала интересы Мелани.
Неужели? Тем не менее она никогда не позволяла себе резких высказываний о Мелани, она не хотела ничем навредить ей. Мелани была юной и неопытной, вздорной и раздражительной, но кто не стал бы таким, если бы его воспитанием занималась такая мать, как Регина?
– Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что я не смогу развлекаться с женатым мужчиной? Даже не будучи подругой Мелани, я не собираюсь мешать ее любовному согласию с мужем, и если ты считаешь, что я способна на предательство, ты совсем не знаешь меня.
Маркус фыркнул:
– Если Мелани предполагает, что между нами возникнет любовь, тогда она просто глупышка.
– Если ты женишься на ней, то я не смогу оставаться в Донкастере.
– Твоя щепетильность просто смешна.
– Ты не мог бы помочь мне куда-нибудь перебраться? Где-нибудь устроиться? Разве тебе трудно сделать для меня хоть такую малость?
– Ты рисуешь все в таком грустном свете! Что с тобой происходит? Пусть все идет, Кейт, своим чередом. Брось волноваться.
Он избегал давать какие бы то ни было обещания. Это значило, если все-таки произойдет худшее и Маркус станет членом семьи, то она будет предоставлена самой себе и не сможет рассчитывать на его поддержку. Стоило ли так болезненно переживать из-за его слов? В конце концов, она ведь всегда была одна, хотя так надеялась, что он все-таки чуть-чуть любит ее и сможет подыскать для нее какое-нибудь надежное место.
– Почему ты так серьезно относишься к моей женитьбе на ней? Ведь тебя это мало касается. Отчего бы тебе не посоветовать Мелани бросить эту затею? Вывести ее из печального заблуждения, и пусть она отправляется к себе восвояси. Я должен жениться в тридцать один год, – пояснил Маркус. – Но не сгораю от желания вступать в брак, поэтому мне все равно.
– Все девушки одинаковы?
– Верно.
– О, Маркус…
Как поколебать в нем это убеждение? Разве можно столь небрежно относиться к одному из самых основных в жизни решений?
– Если ты не сделаешь ей предложения, через две недели мы вернемся в Донкастер.
– Уверен, что не сделаю, – произнес он равнодушно и безучастно.
– Мы никогда не увидимся снова.
– Нет, не увидимся.
Кейт стало невыносимо грустно. Неужели ему так тяжело хотя бы намекнуть ей, как она ему нравится? Или она ему совершенно безразлична? Перед ее мысленным взором промелькнули десятки женщин, которые спали с ним до нее, и десятки других, которые будут спать, после того как она уйдет из его жизни. На душе у Кейт стало очень горько.
– Тебе настолько безразличен мой отъезд? – унизилась она почти до мольбы.
