— Не знаю, может… — Шон запнулся и сглотнул. — Не поможешь ли мне с ее комнатой?
Лили поняла, что он имеет в виду.
— Давай поменяем простыни и освободим место в шкафу. Я знаю, где у них что лежит.
Его лицо смягчилось и выразило признательность. Лили автоматически достала свежие простыни из бельевого шкафа и застелила постель. Все это смущало ее, поэтому она постаралась скорее покончить с этим. Потом Лили наполнила большой чемодан платьями и шарфами, юбками, пиджаками и туфлями. Она работала быстро, заставляя себя не думать о том, что убирает вещи покойной Кристел. Застегивая молнию, Лили заметила багажную бирку: «Обращаться с осторожностью».
— Положи это на полку, — сказала она Шону. — Еще слишком рано, чтобы… Мы ничего не будем пока выбрасывать.
— Согласен. — Его телефон зазвонил, и Шон вышел из комнаты, чтобы ответить на звонок.
Лили закончила со шкафом, вдыхая знакомый аромат духов Кристел. Глядя на чемодан, она представляла себе, что Кристел не умерла, а отправилась в путешествие.
Лили поднесла к глазам книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати. «Знаки отца» Гейла Гудмана. Страница была заложена визитной карточкой с логотипом школы Лорельхерст. Это была карточка Грега Дункана, учителя физкультуры и тренера по гольфу. Лили открыла книгу. Кристел дошла только до середины. Она никогда не узнает, чем закончился роман.
Шон отключил мобильный.
— Агент Дерека приезжает сюда. Он сел на самолет из Лос–Анджелеса, как только узнал обо всем. Он позаботится о делах Дерека.
О детях он тоже позаботится? Лили знала, что незачем задавать этот вопрос.
— Его зовут Ред Корлисс, — продолжал Шон. — Он… в общем, он назначил пресс–конференцию.
— Пресс–конференцию? — Лили не верила собственным ушам. — Скажи мне, что ты шутишь!
— Мне это тоже не очень нравится, но Ред знает, что делает. Он говорит, что только так нам удастся контролировать информацию и, если повезет, держать прессу на расстоянии.
Лили содрогнулась при мысли о том, что смерть Кристел будут обсуждать на пресс–конференции, словно одну из ее побед в конкурсах красоты. Повернувшись к Шону, она вгляделась в его лицо и ощутила странную и неожиданную близость с этим чужим для нее человеком. Они знали друг друга меньше двадцати четырех часов, и все–таки из–за трагедии между ними возникла печальная связь.
— Ты не представляешь, как это претит мне.
— Представляю, — ответил Шон.
Глава 18
Суббота
15:20
Ред Корлисс ворвался в город словно товарный поезд, выкрикивая в сотовый телефон свои распоряжения и сметая все на своем пути. В юности, когда Шон был клиентом Реда, он побаивался агрессивности и резкости своего агента. Сейчас, двенадцать лет спустя, Шон видел Реда таким, каков он есть — целеустремленным, уверенным в себе профессионалом, у которого, несмотря на резкость, было нежное сердце.
За короткое время Ред собрал журналистов и знаменитых игроков в «Эхо–Ридже», родном клубе Дерека. Часом позже Ред подъехал к дому Кристел.
— Как все прошло? — спросил Шон, открывая ему дверь.
— Все позади. Я дал им факты, распространил заявление, составленное нами, попросил уважать чувства членов семьи и так далее и тому подобное. Дальше пусть решают сами. Если они не хотят неприятностей, то будут писать о фактах, а не распускать сплетни.
За минувшую ночь уже распространились слухи. Что делали разведенные супруги на уединенном прибрежном шоссе? Была ли авария случайной или ее подстроили? Ред объявил всем, что произошла трагическая случайность во всех смыслах слова, а все прочие предположения будут оскорбительны для родственников покойных.
— Ред! — Чарли вбежала в гостиную, приветственно вскинув руки.
— Привет–привет, принцесса Карлотта. — Ред поставил на пол свой кейс и подхватил девочку на руки.
— Каждый раз, думая о маме и папе, я плачу, — произнесла она. — А я думаю о них все время.
— Конечно, солнышко. — От сухости Реда не осталось и следа. — Они любили тебя всем сердцем.
— Так плохо, что они не здесь, с нами.
— Я знаю, принцесса. Знаю. А как поживают твои брат и сестра?
— Эшли на кухне, с Лили.
— А кто такая Лили?
— Моя учительница.
— Она подруга Кристел, — объяснил Шон. — Лили была с детьми с того самого момента, как все началось.
— Камерон у себя комнате, — сообщила Чарли Реду, — слушает свою дурацкую музыку.
— Пойду позову его. — Шон направился к лестнице. Камерон лежал на кровати, вперив отсутствующий взгляд в потолок. Он был в наушниках; МРЗ–плеер болтавшийся на шее, напоминал какое–то медицинское устройство. Выражение лица было на удивление довольным. «Музыка не спасает, — подумал Шон, — но иногда, на короткое время, заполняет пустоту». Из наушников доносился еле слышный писк; увидев Шона, Камерон не сразу снял их.
— Как ты? — спросил Шон.
— Ничего.
— Ред приехал. Хочет поговорить со всеми нами.
— О чем?
— Много о чем. — Трудно было с чего–то начать. — Распоряжения насчет похорон. И все прочее. Нам нужно встретиться с представителем «Логана, Шваба и Фуллера» и узнать, чего ваши родители хотели для вас.
— И так понятно. — Камерон смотрел на Шона серьезным, строгим взглядом. — Они хотели… впрочем, ладно.
— О чем ты?
— Ни о чем. — Камерон бросил плеер на кровать. — Идем, поговорим с Редом.
Шон проверил, не поступало ли на его телефон новых сообщений. «От Моры ни слова», — подумал он. Конечно, она на семинаре, поэтому не знает, что происходит с ним, но все–таки какого черта не отвечает на звонки?
Он подавил раздражение: это было необходимо. Речь шла не о нем и не о его потере. Сейчас нужно думать о том, что лучше для детей Дерека. Если он позволит страданиям поглотить себя, то провалится в темную дыру, откуда нет возврата. И ничего не сделает для детей.
«Боже, Дерек! Как, по–твоему, я должен справляться со всем этим?»
Они с Камероном вошли в гостиную, где их ждали Ред, Лили и девочки. Шон остановился в дверях и посмотрел на Лили. Она провела здесь последние двадцать четыре часа и, как могла, заботилась о детях. Лили не переоделась, но улучила минутку, чтобы нырнуть в ванную, и, проходя мимо двери в ванную, Шон слышал, как она плачет там. Он остановился, представив себе ее лицо, залитое слезами. Сейчас Лили сидела, держа на коленях Эшли; Чарли прижималась к ней сбоку. На ее лице запечатлелась боль, глубоко скрытые страдания. И все–таки, когда Лили посмотрела на Шона, он ощутил легкую враждебность. Она явно испытывала собственнические чувства к этим детям. Что ж, и он испытывал их.
