Ознакомительная версия.
– Да, да, – проворчал Алексей. – Что-нибудь вроде «Свеча роняла свой зловещий свет на эту сцену»… Увольте меня, мсье, от эффектов в духе мсье Дюма.
– Молчу, молчу, – сказал Видок и действительно замолчал.
Итак, продолжал Алексей, бриллиант оказался у Трибуле. Но перед ним на диване лежал труп, по поводу которого у полиции могли возникнуть всякие ненужные расспросы. Да что там полиция… А что, если у умершего есть сообщники? Что, если они тоже знают о бриллианте? Трибуле похолодел. Значит, труп надо спрятать.
Но куда? Закопать? А если найдут? Да и где закапывать? И тут Трибуле вспомнил о доме по соседству, в котором имелся отличный погреб.
– А откуда Трибуле было известно о погребе? – прищурился Видок.
– Он таскал оттуда бутылки, когда в доме не оставалось ничего выпить, – без колебаний ответил Алексей. – Все равно старик Патрюс был так скуп, что ни за что не стал бы ими пользоваться.
– Возможно, – согласился Видок. – По крайней мере, я навел кое-какие справки и узнал вот что. В августе 1822-го одна из стен в погребе частично обрушилась. Экономка Патрюса уговорила его купить кирпич, чтобы укрепить стену, но потом оказалось, что надо нанимать рабочих, которые будут этот кирпич класть, а это – новые расходы. В общем, Патрюс решил ничего не делать, и только когда экономка пригрозила, что от его жадности обрушится весь дом, он испугался и нанял двоих. Работали они медленно и, в общем, не слишком добросовестно. Но старик был доволен, потому что за работу он заплатил им совсем мало.
…Трибуле подхватил труп под мышки и поволок его наружу. У дверей он заметил карету, в которую были запряжены две лошади. Мысленно Трибуле выругался. От кареты тоже придется избавиться. Но сначала мертвец…
Трибуле затащил тело в погреб, и тут ему бросилась в глаза новая стена. Он подошел, поковырял цемент – тот был совсем никуда не годный и даже не успел засохнуть. Тогда Трибуле быстро убрал часть кирпичей, затолкал тело внутрь и снова заложил проем кирпичами. Оглядев стену, потер руки и весело ухмыльнулся. Теперь никто никогда не отыщет его незваного гостя.
– Что он сделал с каретой, я не знаю, – сказал Алексей. – Думаю, выехал за город и бросил экипаж, а сам пешком вернулся домой. Все сошло гладко, никто ни в чем его не заподозрил. Но впереди ждало испытание, о котором Трибуле даже не подозревал. Когда-то он написал развязный памфлет на короля и уже забыл об этом, но власти не забыли. Они выяснили, что автором памфлета был именно Трибуле, и в одно прекрасное утро за ним пришли.
Когда он увидел у дверей жандармов, он, должно быть, сначала решил, что тело все-таки нашли и что теперь его обвинят в убийстве. Но единственная улика против него – бриллиант, а как раз с бриллиантом Трибуле не хотелось расставаться. Он заметался по комнате, выискивая надежный тайник. Наконец тайник был найден, бриллиант спрятан. В следующее мгновение в дверь ворвались жандармы, и Трибуле увели в тюрьму. Только там он узнал, в чем его обвиняют. Роллен говорит, что, когда Трибуле схватили, у него было совершенно ужасное лицо… Еще бы – он был в двух шагах от такого богатства, и вдруг его арестовали!
Суд прошел быстро. Трибуле инкриминировали заговор против властей и приговорили к ссылке в Новую Каледонию. Для него все было кончено. А «Принцесса грез» так и осталась лежать в тайнике в том доме, в котором доктор Роллен держал свою практику. Никто не обнаружил ее, потому что никто и не искал.
– И я думаю, – заключил Алексей, – что она до сих пор там. Надо только понять, куда Трибуле мог ее спрятать.
Видок кивнул и молча взял свою трость, в глубине которой скрывалась шпага. Затем он стал искать свой цилиндр, но тот словно сквозь землю провалился.
– Странно, – пробормотал Видок, сдвинув брови. – Я готов поклясться, что совсем недавно видел его здесь.
– Да какая разница, патрон, – в нетерпении вскричал молодой человек. – Идемте так!
Видок тронул его за плечо и заставил подняться. Сконфуженный Каверин увидел, что все это время он просидел на цилиндре Видока, причем цилиндру такое положение отнюдь не пошло на пользу.
Видок тихо вздохнул, взял свой головной убор и принялся кулаком разминать его, возвращая первоначальный вид.
– Если человек не может отыскать в комнате собственную шляпу, – заметил Видок в пространство, – то грош ему цена как сыщику.
Алексей в нетерпении только рукой махнул.
– Я пока вызову фиакр, – сказал он.
Все тот же рыдван стоял перед гостиницей. Запряженная в него мосластая лошадка, совершенно желтой масти, с белой гривой и хвостом, наклонив голову, пощипывала траву. Повинуясь властному призыву молодого человека, возница подъехал к нему.
– Куда ехать? – спросил он.
– Сейчас подойдет еще один человек, он вам скажет, – ответил Алексей, садясь в экипаж.
Лучше бы он не делал этого. Слишком поздно Каверин заметил, что в экипаже уже кто-то находится. Он сделал движение, чтобы соскочить на мостовую, но не успел. В голове у него словно что-то взорвалось, и он провалился в абсолютно непроницаемую, кромешную тьму.
Глава двадцать первая,
в которой наш герой оказывается в безвыходном положении, а потом все же находит выход
Алексей очнулся оттого, что чьи-то легкие пальцы дотронулись до одежды у него на груди. Он приподнял голову и застонал. Затылок разрывался от боли, и вдобавок молодой человек обнаружил, что лежит в каком-то помещении на голой земле. Каверин попытался вспомнить, как попал сюда, но, хоть убей, никак не мог сосредоточиться.
«Принцесса грез… экипаж… гостиница… Видок! Ах, черт побери…"
Тут он снова ощутил легкое прикосновение чьих-то пальчиков, хотя поблизости ровным счетом никого не было. Алексей скосил глаза и увидел, что на груди у него сидит серенькая мышка с умными глазками-бусинками и длинным хвостом.
«Этого еще не хватало!» – мелькнуло в голове у пораженного молодого человека.
Держась за затылок рукой, он кое-как принял сидячее положение. Мышь протестующе пискнула, быстрее молнии соскочила на пол и убежала.
– Рад снова видеть вас, мсье, – прозвенел в вышине над ним до отвращения знакомый голос.
Алексей медленно поднял голову и увидел в каких-нибудь двух шагах от себя черноволосого, черноглазого мсье Эльстона с напомаженными усиками, под которыми кривилась победная усмешка.
«Та-ак… – бухнуло в голове молодого человека. – Ну ладно, сволочь, я тебе это припомню». Каверин так разозлился, что даже затылок стал меньше болеть.
– Чем обязан… – Слова выходили как склеенные, и произносить их стоило мучительных усилий. Алексей отнял пальцы от затылка и обнаружил на них кровь. – Чем обязан, – повторил он сквозь зубы, – таким вниманием к моей особе? И, – он брезгливо обвел взглядом покрытые плесенью стены, – что это за дыра?
Ознакомительная версия.
