Барбара Картленд - Райский остров

И вот прошлой ночью он признался себе, что был не просто заинтригован и околдован, но влюбился совершенно неожиданным и загадочным для себя образом.

Что такого необычного было в Роксане, спрашивал он себя, что так отличало ее от других женщин? Почему она смогла пробудить в нем такие чувства и эмоции, которых он никогда не знал прежде? Она была изящна и прелестна, но ее нельзя было назвать красавицей. Так отчего же так замирало его сердце, когда он думал о ней?

Граф был циником во всем, что касалось женщин, и теперь он спрашивал себя, уж не магия ли это, не колдовская ли сила сводила его с ума, когда он целовал ее в тени цветущего жасминового дерева, — та самая магия, которой он был обязан очень странными, почти неземными ощущениями и чувствами, охватившими его во время танца кетьяк.

Но граф был образованным человеком и реалистом, чтобы все происходящее с ним объяснить только колдовством, магией и волшебными чарами. Необыкновенными чувствами, испытанными во время странного представления в лесу, он обязан прежде всего Роксане.

Она была рядом с ним, они чувствовали одно и то же, видели одно и то же, все одинаково понимали, прикосновение ее руки вызвало в нем бурю чувств, которые ему не доводилось переживать ранее.

«Я люблю ее!» — признался сам себе граф.

Он был готов проклинать губернатора за то, что тот подготовил для него целый ряд обязательных мероприятий на это утро, а кроме того, пригласил на ленч нескольких местных господ, встречу с которыми при других обстоятельствах граф нашел бы весьма интересной.

Он поспешил как можно скорее покончить с этими делами и покинул резиденцию сразу после ленча, намереваясь вскоре увидеться с Роксаной наедине. Граф хотел хоть немного быть с нею рядом, прежде чем вернуться назад, в губернаторский дом, где его будут ждать другие встречи, которые назначил его превосходительство.

Когда граф увидел экипаж губернатора у ворот дома Роксаны, его это сильно раздосадовало. Он заподозрил, что тот специально выбрал такое время, когда не принято наносить визитов, и значит, встреча вряд ли носила деловой или официальный характер.

Однако сейчас, сидя рядом с губернатором в экипаже и направляясь к его дому, граф решил, что если губернатор мог так хитро его обмануть, то ничто не мешает и ему сделать то же самое.

— Мне предстоит сегодня написать большой отчет королевскому Совету после полудня, ваше превосходительство, — сказал он, — поэтому я надеюсь, вы извините меня, если я не появлюсь до пяти часов.

— Это меня вполне устраивает, — отвечал губернатор. — Как раз после пяти я жду нескольких человек, которые хотели бы встретиться с вами.

Пока он говорил, они въехали в красивые резные ворота губернаторской резиденции, за которыми раскинулся великолепный архитектурный ансамбль, центральное место среди всех строений занимал губернаторский дворец.

Высоченные серые стены окружали большой парк вокруг, а у ворот стояли часовые, отдававшие им честь, когда они проезжали мимо.

Миновав ворота, их экипаж мягко покатился по ровной дороге, которая разительно отличалась от других дорог, пересекающих остров.

Затем, когда они уже подъезжали к губернаторскому дому, его превосходительство указал на небольшой дом, окруженный деревьями, расположенный слева от главного особняка.

— Вот в этот дом, возможно, скоро переедет мисс Бакли, — сказал он.

При этом в его голосе послышались нотки удовлетворения, очень не понравившиеся графу.

Это был очень приятный дом, небольшой, но очень уютный на вид, с широкой верандой, с крышей, поддерживаемой резными деревянными колоннами, над которой в изобилии цвели бугенвиллеи. Возбужденному воображению графа этот окруженный цветущими зарослями дом показался настоящим приютом для влюбленных.

Но от него не укрылся тот факт, что дом этот почти примыкал к дворцу губернатора, их связывала короткая аллея, почти совсем скрытая листвой высоких деревьев и кустарников, которая могла служить надежным укрытием от посторонних глаз, если кому-то вдруг вздумалось бы незаметно пройти в дом губернатора или обратно.

Граф нахмурился и, сжав челюсти, с горячностью влюбленного твердо пообещал себе, что опередит губернатора и увезет Роксану из деревни. Но вот только куда? И готова ли она уехать вместе с ним, если даже это будет возможно? Граф пока не знал ответов на эти вопросы, а решать их надо было, судя по намекам губернатора, как можно быстрее.

«Я должен как следует все обдумать, — сказал себе граф. — В таком вопросе надо быть благоразумным».

Он поймал себя на мысли, что ему бы очень хотелось, чтобы их встреча с Роксаной произошла где-нибудь в Голландии или Англии. Он бы хотел увидеть ее в естественном для него или для нее окружении, прежде чем принимать важное решение на ее счет.

Он хотел бы познакомиться с ее родственниками, узнать круг ее знакомых и друзей, представить Роксану своей матери, вдовствующей графине.

Граф обнаружил, что, думая о том, как он увидел ее впервые в крытой пальмовыми листьями хижине, в которой она жила в настоящий момент, он пытался представить ее среди роскошного убранства своего огромного, великолепного дворца в Амстердаме, в его загородном поместье, принадлежащем вот уже многие века его предкам, и, конечно, среди его роскошных апартаментов в Париже.

Все эти дома были в любой момент готовы к его приезду. У него был также прелестный охотничий домик в Баварии, где он провел много веселых часов в дружеских пирушках.

Как мог он быть уверенным в том, что Роксана будет чувствовать себя естественно во всех этих местах? Она племянница бедного миссионера. И как он мог быть уверен в том, что его внезапно вспыхнувшая под этим жарким солнцем любовь — не слепое увлечение, возникшее под действием колдовского очарования здешних мест, которое, подобно пышному тропическому цветку, не сможет выжить в суровом северном климате. Так или иначе, он должен как можно скорее увидеть ее и подвергнуть проверке свои чувства.

Когда граф расстался с губернатором и прошел в свои апартаменты, расположенные в противоположном конце здания, он сразу же наказал слуге приготовить его лошадь и подвести ее к боковому выходу так, чтобы не попасться на глаза его превосходительству.

Граф не испытывал угрызений совести по поводу того, что проведет время по собственному желанию, обманув его превосходительство.

Сразу, как только была готова лошадь, он вскочил верхом и направился по дороге, лежащей в стороне от той, по которой они приехали сюда с губернатором.

Кроме того, он старался ехать, держась той стороны дороги, где росли могучие деревья, надеясь, что никто не заметит его поспешный отъезд.