— Получив ваше послание, я вряд ли могла надеяться, что вы вообще обо мне думаете. Генерал давно предложил сопровождать меня на бал, но даже будь иначе, какое вам дело до того, с кем я провожу время?
По лицу полковника заходили желваки.
— Вы правы, графиня. Вы можете делать все, что хотите… пока не потребуетесь мне. Однако в настоящую минуту обстоятельства несколько иные. — Он со стуком поставил бокал на стол, подошел к дивану и уселся напротив огня. — Идите сюда… ангелочек. — Его низкий голос прозвучал угрожающе-хрипловато. Зеленые глаза Адриана с неприкрытой страстью скользили по телу Элиссы. Их взгляд не оставлял сомнений в его намерениях. Элисса поняла, что он собирается взять ее, и почувствовала, как ее тоже охватило возбуждение.
Она с беспокойством оглянулась на дверь, думая о толпе людей по другую ее сторону, и застенчиво шагнула навстречу Адриану.
Изогнув темную бровь, он наблюдал за ее нерешительным робким приближением.
— Не боитесь?
Элисса вскинула голову.
— Нет. А что, должна?
— Я говорю не о том, что сейчас произойдет. Я имею в виду нечто другое.
Элиссе не понравилось, как прозвучали его слова, но она решила не обращать внимания и остановилась поодаль. Из-за стен доносился чуть слышный смех, она подумала, что ошибается, что даже барону Уолвермонту не хватит духу заняться любовью в одной из комнат императорской виллы.
— Вряд ли вы хотите… — заговорила она, но Адриан прервал ее, впившись ей в рот грубым поцелуем, который ясно давал понять, насколько он зол в эту минуту. Элисса на мгновение напряглась, упираясь в твердые мышцы его груди, пытаясь избавиться от объятий. Потом поцелуй стал нежнее, в его прикосновении чувствовалось обещание, от которого Элиссу пронзило вожделение.
Ладони Адриана легли ей на затылок, он еще крепче поцеловал ее, проникая ей в рот, и колени у Элиссы задрожали, груди начали набухать, соски стали болезненно чувствительными. Должно быть, Адриан почувствовал ее волнение — его рука опустилась на грудь Элиссы, скользнула под платье, ощупывая и мягко, дразняще теребя соски, превращая их в твердые бугорки.
Элисса издала чуть слышный стон, ее руки, лежавшие на груди Адриана, обвили его шею. Стейглер был ей противен, она хотела только Адриана, но, Господи, как ему об этом сказать?
Он расстегнул несколько пуговиц у нее на спине с той же ловкостью, как прежде, распахивая платье Элиссы, чтобы облегчить себе доступ к ее грудям. Он мягко стиснул одну из них, опустил лицо и взял в рот сосок.
По телу девушки разлилось жаркое тепло. Она судорожно дышала, чувствуя, как между бедер проступает влага. Ее тело, как и прежде, содрогалось от желания, хотя Элисса была уверена, что Адриан вряд ли решится взять ее здесь.
— Повернитесь, — шепнул он, покрывая ее шею горячими поцелуями и мягко стискивая зубами мочку уха. Элисса подчинилась, пытаясь сообразить, что он собирается делать, не сомневаясь, что он сейчас остановится, и начиная бояться этого; ей хотелось, чтобы его руки и губы продолжали свое волшебство.
Адриан наклонил ее, укладывая животом на голубую бархатную подушку диванной спинки, и задрал юбку и рубашку Элиссы, набросив их складками ей на талию. Прохладный воздух коснулся оголившейся кожи, и Элисса судорожно вздохнула, все еще не понимая его намерений; от растерянности к ее щекам прилила кровь. Она попыталась повернуться, но Адриан удержал ее на месте.
— Успокойтесь. Я не сделаю вам больно.
— Но…
— Вы обещали, и будьте добры держать слово.
Элисса запротестовала; стараясь вырваться, но вся строптивость исчезла без следа, стоило лишь ей почувствовать, как руки Адриана ласкают ее бедра. Он поцеловал Элиссу в ямку на затылке, и она услышала его хриплый голос:
— Какая мягкая, гладкая кожа… словно шелк под моими пальцами. — Его ладони легли ей на груди, мягко потирая соски, и тело Элиссы захлестнула волна желания. Адриан провел языком по мочке ее уха. — Вы хотите этого так же, как я, — шептал он. — Я чувствую это всякий раз, когда прикасаюсь к вам. — В подтверждение своих слов он провел рукой по ее ягодицам, мягко поглаживая, и от его ласки Элисса застонала. — Раздвиньте ножки, ангелочек…
Элисса испуганно охнула, но просьбу выполнила. Его рука скользнула по светлым волосам, и палец глубоко вонзился в тело. Адриан начал поглаживать ее, лаская маленький напряженный бугорок, Элисса задрожала.
— Вот так, — приговаривал он. — А теперь отдайтесь мне, я сделаю так, чтобы нам обоим стало хорошо.
Она услышала, как щелкают пуговицы его брюк, расстегиваясь одна за другой, почувствовала сзади его восставшую плоть. Адриан вновь начал ласкать ее лоно, забираясь все глубже, все нетерпеливее, потом раздвинул увлажнившиеся складки и одним толчком вошел в ее тело до предела.
Ощутив его в себе, Элисса задохнулась от невыносимого желания, раздиравшего тело. Адриан на мгновение замер, давая ей освоиться, потом задвигался. Элисса чувствовала, как его плоть рывком вторгается в нее и медленно отступает, разжигая в ней огонь страсти. Наслаждение было почти невыносимым. Элисса бессознательно выгнула спину, впуская Адриана еще глубже, и услышала его стон.
Адриан еще крепче сжал руками ее бедра.
— Черт возьми, — пробормотал он так тихо, что Элисса едва услышала.
Потом он задвигался еще яростнее, и девушка тут же забыла о вырвавшихся у него грубых словах. Она почувствовала, как напрягается тело Адриана, как ее собственная плоть подчиняется ритму его движений. Еще три глубоких отрывистых толчка, и она достигла вершины наслаждения; ее тело обмякло, словно лишившись костей.
Когда все кончилось, они молча стояли, не отрываясь друг от друга, склонив головы и трепеща, чувствуя, как колотятся их сердца. Адриан обхватил Элиссу за талию, поднял, прижал к груди, и они бессильно рухнули на диван. Постепенно чувства начали возвращаться к ней, и наконец она смогла собраться с мыслями. Только теперь она обратила внимание на то, что Адриан вытирал влагу между ее бедер. Потом он опустил юбку, застегнул пуговицы у нее на спине и повернул Элиссу к себе лицом.
Если не считать непокорного локона, спустившегося ему на лоб, Адриан выглядел таким же безупречно одетым и причесанным, как в ту минуту, когда входил в Римский зал.
Взгляд в высокое золоченое зеркало подсказал Элиссе, что ее собственная внешность…
Она выглядела словно продажная женщина, которая только что выбралась из постели!
При взгляде на свое отражение у Элиссы вытянулось лицо, а щеки вспыхнули багровым румянцем. Распухшие от поцелуев губы, красные пятна на груди, завитки, выбившиеся из изящной, безупречно уложенной прически, рассыпавшиеся в беспорядке…
