Они как раз закончили завтрак, впереди у них был выходной, и можно было не торопясь потрепаться о том о сем. Когда Джош вошел, на него устремились любопытные взгляды.
Джошу казалось, что со вчерашнего дня прошли не часы, а годы. И вдруг он с удивлением вспомнил, что теперь является управляющим ранчо “Три холма”. Но он ведь хотел этого. Однако сейчас новая должность его не особенно радовала.
Когда-то Джош уже поддался необдуманному порыву, и закончилось это тем, что он направил револьвер на человека, которого считал своим отцом, бросил дом и семью и уехал за две тысячи миль. Но этот побег в конце концов привел его в никуда. В бегстве не было никакого смысла, а значит, не было ему и оправдания. Джош просто не стал слушать голоса разума. И пообещал себе, что на сей раз не ускачет в ярости куда глаза глядят.
По взглядам недавних товарищей было заметно, что они еще не воспринимают Джоша как управляющего, следовательно, надо сразу поставить точки над i.
– Джонсон, ты закончил ремонтировать тот участок изгороди, который вы с Гилом должны были починить вчера? – поинтересовался Джош.
– Не совсем, – пробормотал Джонсон.
– Возьми с собой Рибса, и доделайте работу. – Выводя лошадь из конюшни, Джош бросил через плечо: – Шеп, бери трех человек, и начинайте строить зимние загоны на пастбище. Старые уже прогнили и обвалились. И на этот раз используйте отесанные бревна, а не доски. Бревна заготовите сами.
Ковбои уставились на Джоша:
– Но сегодня воскресенье!
Джош закинул седло на спину лошади:
– Я знаю, какой сегодня день.
– Даже у Господа бывает выходной.
– Бывает, если у него нет работы. – Джош подтянул подпругу, выпрямился и положил руки на седло. – Послушайте, парни, мне это нравится не больше, чем вам, но если мы намерены привести ранчо в порядок, нам придется работать по воскресеньям. Кому это не по душе, могу рассчитать прямо сейчас.
Джош сделал паузу, но никто не изъявил желания уволиться.
– Остальным заниматься поиском заблудившихся животных. Вчера я видел в кустах южнее холма пару телят, наверняка туда забредут и их мамаши. Дакота, ты едешь со мной.
Вот так, в силу необходимости, а не желания, Джош начал свой первый рабочий день в качестве управляющего ранчо “Три холма”.
Ближе к полудню Джошу вспомнился случай, который произошел с ним, когда ему было двенадцать лет. Джейк засек его во время драки с другим мальчишкой. Сейчас Джош уже и не мог вспомнить, из-за чего случилась потасовка, но он был зол как черт. Когда Джейк растащил ребят, Джош никак не мог остановиться, он только еще больше рассвирепел оттого, что отец не дал ему добить противника. За подобный проступок мать Джоша читала бы ему нотации до следующего дня рождения, а отец просто схватил его за воротник, подтащил к куче дров, и Джош решил, что его ждет хорошая порка.
Но вместо этого Джейк сунул ему в руку топор.
– Тебе хочется что-нибудь покрушить? Тогда лучше наколи дров, – посоветовал он.
И Джош колол дрова, пока у него не затекли мышцы, а на ладонях не появились кровавые мозоли. Куча наколотых дров заполнила почти весь двор, и к закату Джош уже полностью избавился от злости.
Сегодняшняя ситуация очень напоминала тот день. Злость трансформировалась в жажду деятельности, и когда Джош добрался до сломанной изгороди, он столь энергично принялся менять столбы, что перестал замечать, требуется им замена или нет. Дакота через час устал, пот лил с него градом, он многозначительно поглядывал на Джоша, однако от замечаний воздерживался. Через некоторое время злость Джоша иссякла.
Джош не мог понять, что пришло ей на смену. Ну уж точно не радость – в этом он был уверен. Утренняя эйфория сменилась опустошенностью, походившей на ощущение после нокаута, и никакая тяжелая работа или проклятия, которыми он осыпал неподдающиеся столбы и запутавшуюся проволоку, не могли избавить его от тяжелых мыслей.
Прежде всего Джош чувствовал себя дураком. Он не считал бы, что знает женщин, если бы в свое время не получил несколько пощечин. Конечно, ему следовало ожидать того же от Анны. Ведь она была не просто леди. Анна была британской леди, и всю свою предыдущую жизнь она только задирала нос и отдавала приказы. Можно было написать целую книгу о том, чего она не знает, о страсти между мужчиной и женщиной… но Анна моментально сожгла бы эту книгу. Умом Джош все это понимал, и ему, конечно, следовало быть более дальновидным. Но он позволил себе забыть обо всем.
Раньше Джош всегда знал, чего можно ожидать от женщин. Восхищения, обожания, искушения, подвоха, но отказа – никогда! И возможно, именно неожиданность отказа заставила его кровь буквально закипеть сегодня утром. Анна стояла, холодная, как покрытое инеем стекло, и притворялась, что между ними ничего не произошло. Она просто отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Такого с ним раньше никогда не случалось.
Джош услышал словно доносившийся издалека насмешливый внутренний голос: “Она удивила тебя, да? Не ожидал, что не справишься с ней?”
Он резко рванул поводья, чего вовсе не требовалось, чтобы направить лошадь вверх по склону холма, и угрюмо ответил себе: “Да, пожалуй, такого я не ожидал”.
Но самое худшее заключалось в том, что Анна была права. Она ведь действительно понятия не имела, кто он на самом деле, не знала, какие последствия могла иметь их связь. Мужчина может тайком сорвать поцелуй с губ юной городской красотки где-нибудь за портьерой; может, если повезет и если он не побоится последующих слез, залезть под блузку к деревенской девушке на сеновале. Разумеется, есть еще девицы, обитающие в танцевальных залах, салунах, вроде сестер Монтгомери, которых Джош знавал дома и которым было все равно, что с ними делают, лишь бы их братья ничего не узнали. Но такой леди, как Анна Эджком, нельзя даже улыбнуться, если у тебя нет намерения жениться на ней.
Существовали определенные правила, которые Джош знал с детства и которых он, за редким исключением, строго придерживался. Прошлая ночь как раз и была исключением. Он не понимал, что на него нашло. Ясно было только одно: он не смог бы остановиться, даже если бы попытался. Джошу, наверное, следовало стыдиться своего поступка, но он отказывался винить себя в случившемся.
Черт побери, ведь для него это отнюдь не было минутным развлечением. Неужели Анна могла подумать, что прошлой ночью он овладел ею только для того, чтобы утром заявиться к ней и посмеяться? А ведь она действительно думала так, и эта мысль совсем испортила Джошу настроение, как будто его напрямую обвинили в подлости.
Уже не единожды в течение сегодняшнего утра Джош с горечью спрашивал себя: какого черта ему вообще здесь надо? Рвет в кровь ладони, чиня ее изгороди, надрывает спину, корчуя ее пни, беспокоится о ее скоте, получая взамен только унижение. И ответ у него был один: “Я здесь, леди, и вам не удастся так просто избавиться от меня. Я могу быть таким же упрямым и вспыльчивым, как вы, и время покажет, кто из нас чего стоит”.
