Рейчел коснулась руки экономки:
– А что было потом?
– Через два года я поняла, что больше не выдержу там ни одного дня, сбежала из школы и вернулась к народу моей матери. Там я встретила Одинокого Волка. Он был таким красивым и смелым, что я полюбила его с первого взгляда.
– А он любил тебя?
– Сначала я так не думала. Я была одинокой женщиной и не пользовалась особым уважением. В суровом индейском мире такая женщина долго не проживет. Меня могло спасти, только если бы кто-нибудь захотел на мне жениться, но я не слишком верила в это. – Она улыбнулась, и ее взгляд смягчился. – Я была так счастлива, когда Одинокий Волк попросил меня стать его женой! Он считался могучим воином, но со мной был ласковым и нежным. Его не смущало, что я наполовину белая. Три года, которые я провела с ним, были самыми счастливыми в моей жизни.
Рейчел почувствовала перемену настроения Уинны Мей и взяла покрытые шрамами руки экономки в свои. Она ощущала ее печаль как собственную.
– Не рассказывай больше, если не хочешь.
– Я хочу, чтобы ты все знала. – Несколько секунд Уинна Мей молча смотрела на нее. – Когда я лежала в объятиях моего мужа и наши тела сливались воедино, это было чудесным и драгоценным даром. Его любовь помогала мне переносить все тяготы жизни.
– Что же случилось с Одиноким Волком?
– У нас был сын, – печально улыбнулась Уинна Мей. – Он был смуглым, как отец, и Одинокий Волк гордился им. Он сажал его перед собой, когда проезжал верхом по деревне, чтобы все видели, какой у него замечательный сын. Мы назвали его Молчаливым Койотом, потому что он никогда не плакал. Конечно, стань он постарше, ему пришлось бы заслужить это имя.
Рейчел опустила взгляд, страшась того, что ей предстояло услышать.
Уинна Мей тяжко вздохнула:
– В тот день я встала рано и отправилась в горы собирать ягоды. Мой муж и сын еще спали. Уходя, я не знала, что вижу их в последний раз.
Рейчел отвернулась к окну, уговаривая себя не плакать, но слезы уже текли по ее щекам.
– Вернувшись в деревню около полудня, я нашла там только тлеющую золу и мертвые тела. Я видела в своей жизни достаточно, чтобы понять: синие мундиры напали на деревню и увели в плен тех, кого не убили. – Ее плечи поникли, и она умолкла, как будто не находила слов, чтобы выразить свое горе. – Наш вигвам сожгли, и я долго рылась в раскаленном пепле, пытаясь найти мужа и сына.
Рейчел посмотрела на руки Уинны Мей. Так вот откуда эти шрамы!
– И ты не нашла их?
Экономка покачала головой:
– Среди множества обгорелых трупов было нелегко кого-то опознать. Надеясь, что их забрали в плен, я шла много дней и ночей без пищи по следу белых солдат. Наконец я добралась до форта и спросила о муже и сыне, но солдаты прогнали меня. Один добрый человек – кажется, сержант – вышел ко мне и сказал, что тех, кого не убили, отправили в резервацию. Он объяснил, где это находится, и я снова шла много дней, пока не добралась туда. Однако никого из моего племени там не оказалось – как будто все они погибли в тот день… А может быть, земля разверзлась и поглотила их.
– Тебе так и не удалось их найти? – спросила Рейчел, глотая слезы.
– Я искала все лето и всю осень. Прошло не знаю сколько лет, а я все продолжала поиски, но все следы оказывались ложными. Однажды зимой на меня напали несколько охотников на бизонов. Не стану говорить, что они со мной сделали, но после этого я хотела умереть и умерла бы, если бы твой отец не подобрал меня и не привел сюда. Я больше не плачу, потому что у меня не осталось слез. – Уинна Мей стиснула руки Рейчел. – Я рассказала о себе, чтобы ты знала, какой прекрасной может быть любовь. Она бывает разная – такая, какую я испытывала к мужу и сыну, и такая, какую я почувствовала к девочке, которая была одного возраста с моим сыном. Ты стала мне дочерью, Рейчел. Заботиться о тебе было для меня утешением. Уиту повезло, что я не вырвала у него сердце прошлой ночью!
Рейчел положила голову на плечо Уинны Мей и горько заплакала. Экономка обняла ее.
– Не плачь обо мне, Рейчел. Я пережила такую сильную любовь, что она до сих пор остается в моем сердце.
Рейчел могла лишь догадываться, чего стоило Уинне Мей рассказать свою историю.
– Может быть, нам удастся как-нибудь узнать о твоем муже и сыне?
Экономка покачала головой:
– В самом начале поисков я выяснила, что в армии не велось никаких записей об индейских пленниках. В их книгах указан только пол – индеец или индианка. Я давно смирилась с тем, что они оба мертвы.
– Но должен быть какой-то способ точно убедиться в этом. Если бы мы знали какого-нибудь влиятельного человека. Ноубл мог бы помочь… – Рейчел покачала головой. – Хотя нет, он не пользуется влиянием в армии янки.
– Они мертвы, – повторила Уинна Мей. Ее голос был спокойным, но в глазах застыла такая боль, что у Рейчел чуть не разорвалось сердце.
– Я рада, что папа привел тебя к нам. «Сломанная шпора» всегда будет твоим домом.
– Знаю. – Экономка вытерла слезы Рейчел своим фартуком. – Я также знаю, что ты особенная девушка, Рейчел. В один прекрасный день ты обретешь любовь, достойную тебя. Береги ее, сколько бы она ни длилась – день, год или всю жизнь.
– А если мужчина, которого я полюблю, не полюбит меня?
– Такое тоже случается. Жизнь не дает никаких обещаний, и ничего нельзя знать наверняка.
– Тогда как же я узнаю, настоящая ли это любовь?
Уинна Мей встала и взяла со стола поднос.
– Не беспокойся – ты узнаешь это.
* * *
Несмотря на то, что наступила осень, дожди перепадали редко, и ужасная засуха продолжала терзать Западный Техас. Земля трескалась от жары. Непрекращающийся ветер поднимал тучи пыли, что приводило к разрушительным песчаным бурям. Иногда эти бури продолжались несколько дней, и тогда небо делалось черным, как в грозу, а люди и животные спасались, кто где мог.
Уровень воды в Брасос стал угрожающе низким – в некоторых местах река пересохла вовсе. Скот погибал от жажды, сарычи кружили в небе, держа вахту смерти и поджидая, когда очередное несчастное животное падет жертвой безжалостных стихий.
Рейчел и Бад с восхода солнца рыскали по пастбищам в поисках пропавшего быка Самсона – гордости стада. Самсон принадлежал к выносливой мексиканской породе, и Рейчел надеялась, что его потомство будет лучше других приспособлено к суровому климату Западного Техаса.
Полдень уже миновал. Заслоняя ладонью глаза от света, Рейчел вглядывалась в тень каньона, где мог прятаться Самсон.
– Бад, ты ищи по краям каньона, а я поскачу через реку. Если найдешь быка, выстрели дважды, и я сделаю то же самое.
