Ознакомительная версия.
Граф надменно взглянул на Астахова:
— Все объяснения я дам Варе, а вы кто таков, какое право имеете решать за нее?
Элен также опомнилась. Встала рядом с Алексеем.
— Я хозяйка салона и отвечаю за моих продавщиц. Если Варя отказалась с вами говорить, то здесь, в моем салоне, вам никто не позволит настаивать на этом.
Граф не отвечал. Устраивать сцену, спорить не хотелось, это было унизительно, и лишний раз настроило бы Варю против него. Потому он молча поклонился и вышел.
Варя же, выбежав из магазина, опомнилась и присела на середине лестницы. Она сама не знала, чего хочет: поговорить ли с Сергеем Ивановичем или лучше тут же сбежать из магазина и из этого города? С чем он приехал? Что ее ждет? Может быть, высечет ее прямо здесь? Забьет кнутом? С него станется. Но что же, ей бегать теперь всю жизнь? Все равно без него лучше не жить. Да и кинулся он к ней с радостью, неужели уж она не может отличить любовь от злобы? Хотя, если вспомнить прошлое… Она встала и пошла назад, в салон. Графа не было. Елена Павловна и Алексей смотрели в окно, а Оля с Катей молча переглядывались, и лишь Маринка громко спрашивала, не обращаясь ни к кому конкретно:
— А кто это был? А чегой-то Варька убегла? Варь, а ты чего убегла? — повернулась она к вошедшей Варе.
— А где же граф? — спросила Варя.
— Даже граф? Так это был граф? — удивилась Элен. — Ушел.
— Как, ушел?
— Хотел поговорить с тобой, но ты убежала, вот мы и не пустили его. У тебя был такой испуганный вид. Что ему нужно от тебя?
— Он ничего не сказал? — не отвечая, спрашивала она.
— Да нет же…
Варе захотелось плакать. Отчего, она сама не могла сказать — оттого ли что граф ее нашел, или оттого, что так быстро ушел. Может быть, он случайно зашел, вовсе и не искал ее. Но одно точно: тот щербатый им не был подослан, иначе граф не ушел бы, а поднял шум и потребовал вернуть беглую крестьянку.
Элен и Алексей переглянулись. Вот тебе и Варя! У этого графа такая коляска, полированная, с белой обшивкой! А каков у него сюртук! Элен цену таким вещам знала. На продавщиц большее впечатление произвела внешность графа — его стройная гибкая фигура, темные волосы, серые глаза, и даже довольно крупный, с горбинкой нос. А Маринку, дочь портнихи Акулины, поразил лишь его титул — «граф». Она так и стояла, глядя на закрывшуюся дверь, с открытым ртом. А они-то все хороши: Варю ругали, что не хочет с соседским сыном лавочника знаться. На улице уже стемнело. Елена Павловна отпустила работниц, Варя ушла на верх. А сама хозяйка с Алексеем уселась в кресла, тихонько обсуждая случившееся. Они же ничего не знали о Варином прошлом, только то, что та сама рассказала.
— Не могу понять, какого же она происхождения?
— Да явно из обедневших дворян.
Сергей Иванович сгоряча выскочил, прыгнул в коляску, велел: «Гони!», — проехал пару улиц, а потом велел остановить коляску и сидел задумавшись. Ну вот, нашел. Что дальше? По-прежнему ли он хочет жениться на ней или уж все перегорело? Так, может, пусть живет своей жизнью? У нее такие защитники… Кто же этот малый — для сына хозяйки староват, для мужа молод, уж не Варин ли ухажер? Как он кинулся на ее защиту! Неужели успела так быстро завести другого? А он-то до сих пор лишь о ней думал, видеть никого не хотел. За это время ни с одной женщиной не завязал тесных отношений, и пока не тянуло. Даже Любаху больше не хотел в постель брать.
Нет, вспомнил, этот молодец придержал хозяйку за руку, когда она встала рядом с ним, и не отпускал долго. Граф почувствовал облегчение, ну хоть этот камень не добавился к его ноше. Ему стало смешно: сидит тут, раздумывает, жениться или нет, нужна ли она ему, а самого в пот бросило, лишь только подумал, что у нее есть другой. Нет, не может того быть, хотя бы потому, что сам внушил ей неприязнь к мужчинам. Сколько раз он убеждал себя за эти месяцы, пока искал Варю, что она ему не пара. Происхождение — хуже некуда, о приданом даже говорить смешно. И зачем ему нужна жена, которая знает его с самой невыгодной, отвратительной стороны, девушка, которую он так сильно обидел, что она никогда не сможет простить его до конца. Такая, если и согласится на его предложение, то только от безысходности. Он справедливо полагал, что Варя не меркантильна, но все имеет свои границы. Снова добиваться ее любви? Теперь это будет наверняка сложнее. А он в любой момент может сделать отличную партию, найдет себе молодую, красивую, богатую невесту, которая будет боготворить его.
Так рассуждал граф, сидя в коляске. Выходило — ему лучше уехать и никогда сюда не возвращаться. Вместо этого понял — он жить не может без этой маленькой крестьянки, мечтает упасть к ее ногам вместе со своими деньгами и титулом. Все прекрасно понимает, но ничего не может поделать с собой. Только она и нужна ему. Как господь, верно, смеялся над маленьким самовлюбленным человеком, именующим себя венцом творения, когда вместе с разумом дал ему любовь. Стоит только влюбиться и «царь природы» теряет свой разум, готовый совершать любые безумства. Так, что же он тогда уехал? Гордый какой, с ним не захотели говорить! Чего он ждал? Что она бросится ему на шею, после того что он с нею сделал? Сидит тут, размышляет о лукавстве Бога, а вдруг она тем временем опять сбежит? Обреченно вздохнув, Воронцов велел вознице поворачивать лошадь и ехать назад, на ту же улицу.
Он воротился. Ставни магазина уже были закрыты, но дверь еще не заперта. Граф вошел. Магазин был почти пуст. Он не заметил, кто именно был в салоне прежде, но сейчас лишь молодой человек и хозяйка сидели в креслах и разговаривали.
— Прошу прощения, давеча я погорячился. Позвольте теперь представиться: граф Воронцов. Извините мою настойчивость, но мне в самом деле необходимо переговорить с Варей. Хотя бы в вашем присутствии, раз вы принимаете такое горячее участие в ней.
— Астахов, — поклонился Алексей. — А это хозяйка салона Елена Павловна.
— Я передам Варе. Если она согласится, мы спустимся, — Элен вышла.
Граф и Алексей молча ждали. В сопровождении Элен вошла Варя. Глаза ее теперь были красны, видно, она плакала. Граф покосился на Алексея. Тот сейчас же вместе с Элен отошел к дальнему окну. Воронцов помялся, так трудно было начинать разговор. Сергей Иванович смотрел на Вареньку не отрываясь и не мог наглядеться. Как же он был без нее эти полгода? Да разве он жил? Как защемило у него в груди, при виде опущенных ресниц, бледных щек, всего ее грустного вида. Он думал, что после всего им сделанного не осмелится на нее и взглянуть. А вышло наоборот. Варя то краснела, то бледнела и не могла глаз поднять на него, он же не отрывался от ее лица.
Ознакомительная версия.
