— Что же могло случиться? — спросила я вслух скорее себя самое, но Тилли ответила:
— После обеда, казалось, милорд был в порядке. Искал вас, мисс, хотел, чтобы вы ему позировали, так я думаю. Он немного выпил с братом и сестрой, потом пошел погулять… И все произошло так же неожиданно, как и в ночь, когда умерла леди Малхэм.
Она шумно высморкалась и продолжила:
— С прогулки милорд вернулся другим человеком. Он казался больным, право слово, больным. Пожаловался на головную боль. Еще выпил, потом пошел взглянуть на Кевина.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и, переваливаясь, удалилась.
На мгновение я устало прикрыла глаза, потом вернулась в свою комнату.
— Вы хотели меня видеть, миледи?
Адриенна подняла голову от книги и улыбнулась.
— Пожалуйста, входите и садитесь, Ариэль. Когда я подчинилась, она закрыла книгу и откинулась на спинку стула.
— Я практикуюсь во французском. Собираюсь за границу, возможно, весной. Вы когда-нибудь были в Париже?
Я покачала головой.
— Какая жалость! — воскликнула она. — Париж весной — это рай. Скажите, вы хотели бы побывать там?
— В Париже? — С минуту я раздумывала. — Откровенно говоря, я никогда особенно не задумывалась об этом. Кроме того, я думаю, что моя поездка в такое место, как Париж, маловероятна.
— А если бы была вероятна?
— Не знаю.
Адриенна отложила книгу, переплела пальцы на коленях, глубоко вздохнула и продолжала:
— Учитывая обстоятельства…
— Обстоятельства? — перебила я. — Какие обстоятельства?
— Теперь маловероятно, что вы вернетесь к своим прежним обязанностям, и я решила, что вы могли принять место моей компаньонки, если, конечно, пожелаете. Я…
— Мэм!
Тесно переплетя пальцы, Адриенна смотрела в сторону, избегая моего взгляда.
— Надеюсь, вы подумаете о моем предложении, Ариэль. Я привыкла к вам и получаю удовольствие от вашего общества. Вы были…
— Вы уже три дня не спрашивали о состоянии брата.
Она внимательно рассматривала свои руки.
— Как я уже говорила…
— Вы избегали всякой возможности обсудить его состояние, — настаивала я.
— Я…
— Разве вам это безразлично?
В эту минуту в комнату вошел Реджинальд. С видимым облегчением Адриенна вопросительно подняла на него глаза.
— Мэм, — обратился он к Адриенне, — приехала леди Форбс.
Я встала, собираясь выйти, но Адриенна удержала меня:
— Пожалуйста, останьтесь. Может быть, вы тогда многое поймете.
В этот момент появилась Клодия Форбс. Это была мощная женщина сорока с небольшим лет. Она поспешила к Адриенне, при этом пришли в движение ее широкие атласные юбки и перья, украшавшие шляпу, а руки потянулись, чтобы заключить хозяйку дома в могучее объятие.
— О, моя дорогая, вы выглядите восхитительно! Изумительно! — воскликнула леди Клодия, потом упала на стул, испустила столь громкий вздох облегчения, что его, вероятно, можно было услышать из соседней комнаты. — На прошлой неделе нам так вас не хватало. Званый вечер у Вэйкфилдов был замечательным! Так жаль, что вас там не было.
Ее крошечные круглые глазки обнаружили меня, и она долго и обстоятельно меня разглядывала.
— Я была неготова к путешествию в Йорк, — послышался усталый голос Адриенны. Потом она, улыбаясь, представила нас друг другу. — Я как раз говорила мисс Рашдон о том, что ей следовало бы принять место моей компаньонки. Вы ведь знаете, Памела меня оставила.
— Я слышала. Она искала место в Брейктоне. Адриенна заметно побледнела.
Я села на стул и стала смотреть из окна на открывающийся вид — потеплело и снег таял. Хотя обрывки разговора двух приятельниц время от времени доносились до меня, я старалась их не слу шать их беседу, предаваясь собственным мыслям.
Прошло три дня с тех пор, как у Ника произошел нервный срыв, и все это время он находился взаперти в своих комнатах, и видеть его было запрещено всем, кроме Тревора. Я знала, что за ним хорошо присматривают. Три раза в день Николасу носили пищу, но каждый раз еду возвращали на кухню нетронутой.
О лорде Уиндхэме заботились, оберегали его покой, но почему же тогда я чувствовала себя так беспокойно? Почем меня не покидало ощущение, что я могла бы ему помочь, если бы мне удалось его увидеть?
Но меня к нему не допускали.
— Думаю, Уолтхэмстоу не будет представлен на скачках в Миддлхэме будущей весной? — услышала я вопрос леди Клодии.
Ее резкий голос вторгся в мои размышления, и я посмотрела на Адриенну. В ее глазах угадывалась тревога.
— Конечно, нет, — продолжала леди Форбс, — как я могла забыть! Ведь все ваши животные погибли во время этого ужасного пожара прошлым летом. Какой ужас! У вас ведь были такие великолепные лошади!
Во взгляде, который Адриенна бросила на меня, сквозило отчаяние. Она едва слышно ответила:
— Да, были…
— Должна признаться, Йорк буквально бурлит плетнями. Однажды вечером во время игры в шарады Мол Херст даже разыграл потрясающую сцену.
Все это было сделано довольно зло.
О! В чем дело?
Наше внимание мгновенно переключилось на дверь, потому что в комнату, нетвердо держась на ножках, вошел Кевин. Я первая вскочила со стула, хотя тотчас же обуздала свой материнский порыв, и позволила Адриенне подхватить его на руки.
Прижимая к себе тельце моего мальчика, Адриенна заметила:
— Би пренебрегает своими обязанностями. Кевин снова остался без присмотра. Я вынуждена буду принять какие-то меры.
Леди Форбс откинулась на стуле.
— Должна выразить вам свое восхищение, моя дорогая. Вы проявляете большую заботу об этом мальчике, учитывая некоторые обстоятельства.
— Учитывая что? — выпрямилась Адриенна. — Скажите, что вы имеете в виду?
— Ну, конечно, то, что он незаконнорожденный.
Я воображала, что уже изучила Адриенну, но это было мое заблуждение. В эту минуту ее поведение резко изменилось — она превратилась прямо-таки в ледяную статую. Обернувшись к своей знакомой, она воскликнула:
— Как вы смеете?
— Я… я…
— Как вы смеете приходить ко мне в дом с вашими мерзкими, гнусными намеками и клеветать на моего брата и это прелестное дитя? Ребенок не причинил вам никакого вреда, он не совершил ни чего дурного, никакого преступления, а вы стараетесь опорочить его невинность! Я прошу вас оставить мой дом! Вы не друг нашей семье, и уж, конечно, не друг мне!
— Что вы, я и не думала…
— Теперь я понимаю, зачем вы явились сюда. Мне следовало бы догадаться сразу. Вы хотите только одного — собирать слухи и разносить их во все углы Йоркшира. Но здесь вы не найдете пищи для сплетен. Мой брат чувствует себя прекрасно и посвящает всего себя любимому занятию. Ребенок, которого вы видите у меня на руках, — плод нежнейшей привязанности. Его родила молодая женщина, настолько любившая моего брата, что пожертвовала ради него своим целомудрием и репутацией, и единственное, что ее толкнуло на это, была любовь. Убирайтесь, я сказала! Убирайтесь!
