– Донья Консепсион! Скоро твоя дочь станет женой людоеда! А потом свершится и справедливая месть!
Донья Консепсион вскрикнула и упала в обморок. С тех пор она не осмеливалась наказывать Хуану, она боялась ее, но на свободу все же не отпускала. Такой уж самодуркой была донья Консепсион…
При слове «людоед» я вздрогнула и закуталась в шаль.
– Какое счастье, что не сбылось предсказание Хуаны, – осторожно сказала я.
(Но сама я знала, что предсказание сбылось самым ужасным образом. Но какое счастье, что об этом не знают в доме!)
– Не сбылось, но доставило много горя бедной донье Инес и вздорной ее матери. Кто бы ни сватался к дочери, старуха отказывала. Странным своим поведением она свела мужа в могилу. Наконец к донье Инес посватался английский богач граф Мейн. Донья Консепсион хотела, как обычно, отказать. Она давно уже уговаривала дочь уйти в монастырь. На острове как раз был основан женский монастырь. Но обычно кроткая донья Инес заупрямилась, потому что влюбилась в графа. Свадьба состоялась. Молодые жили счастливо. У них родилась дочь, сеньора Коринна. А после донья Консепсион куда-то пропала вместе с мулаткой Хуаной…
(Значит, Сесилья знала не все. Вот и прекрасно!)
– И что говорят об их исчезновении? Куда они девались?
– Одному Богу ведомо! – Сесилья передернула плечами. – Прошло уже много лет. Они бы должны уже умереть.
– А что ты слышала о заброшенном поместье, где будто бы блуждает призрак женщины-колдуньи?
– Да, должно быть, я слышала то же, что вы мне сейчас говорите!
Я невольно рассмеялась.
– Сесилья, а этой колдуньей не может быть Хуана?
Сесилья задумчиво посмотрела на меня.
– Так уж и быть, скажу! Есть, ваша светлость, такое колдовство, которое превращает человека в бессмертное существо, жаждущее убийства. Если обычный человек попадает в то место, где поселилось такое существо, ему нет спасения.
– И это существо нельзя уничтожить? – спросила я.
– Можно. Можно его убить серебряной заговоренной пулей. Но это может сделать только человек, который ни разу в своей жизни не пожелал смерти ближнего.
Я покачала головой.
– Думаю, не так-то легко отыскать такого человека! Но скажи, Сесилья, ты думаешь, что Хуана превратилась в такое чудовище?
– Подумайте хорошенько, ваша светлость, – с жаром воскликнула негритянка, – какой прок Хуане оттого, что она подобным образом погубила бы свою жизнь?
– Но люди, одержимые местью, часто не жалеют себя, – возразила я.
– Может, такие неразумные, как донья Консепсион, и не жалеют. Но только не такие, как Хуана. Она была умна.
– Хорошо. Тогда скажи мне все же, что ты обо всем этом думаешь?
Сесилья вдруг сжала пальцы рук, вся подалась вперед и посмотрела на меня округлившимися глазами.
– Я скажу вам, ваша светлость, что я думаю. Только не дай Бог, если об этом узнают в доме; особенно донья Инес.
– Будь уверена, о нашем с тобой разговоре не узнает никто.
– Так вот. Хуане незачем было превращать себя в чудовище. Но была одна женщина, которую она считала настоящим чудовищем, потому что та мучила ее и не исполнила своего обещания…
– Донья Консепсион?
– Да, ваша светлость, да!
– Ты полагаешь…
– Ну конечно!..
– Значит, Хуана владела таким колдовством?
– Все знали, что она была колдунья!
– И она превратила донью Консепсион в бессмертное чудовище, жаждущее убийства?
– И поселила ее в том доме. Только об этом очень страшно рассказывали. В этом доме тогда жили люди, семья. И вот будто бы к ним прибежала донья Консепсион, вся истерзанная, в разодранной одежде. Она говорила, будто ее захватили в плен дикари и ей чудом удалось вырваться. Тотчас послали к донье Инес и графу Мейну – дать знать, что донья Консепсион жива. Но когда граф Мейн прибыл в тот загородный дом в карете и со слугами, чтобы увезти донью Консепсион, в доме никого не было. Все двери были отперты. Граф Мейн и слуги вошли беспрепятственно. Нигде – никого. И все на своих местах, вовсе не было похоже, будто дом ограбили. Наконец добрались до чердака. И там-то обнаружили всех домочадцев и слуг. Их тела были подвешены к большой балке, и кровь у них была высосана вся до капли! А донью Консепсион так и не нашли!..
Я решила, что не стану спрашивать отца, ездил ли он действительно в тот таинственный дом. Даже если и ездил, едва ли это была настолько приятная поездка, что о ней стоило напоминать…
Я поблагодарила Сесилью за ее рассказ и пообещала все держать в тайне.
Впрочем, кажется, это не было такой уж тайной. Как-то раз маленькая Сьюзен объявила мне, что за городом есть дом, где живут вампиры – чудовища-кровопийцы.
– Кто тебе сказал такое? – спросила я. Оказалось, Сьюзен «просветила» девчонка-негритянка.
– Все это сплошные глупости! И ничего подобного на свете не бывает! – отрезала я. – Умные люди в такое не верят!
Мне казалось, что я убедила дочь. Но сама я продолжала ломать голову. Что же стояло за всеми этими россказнями? Что касается ощущений отца в ту колдовскую ночь, то они могли быть результатом внушения. А все остальное? Загадка оставалась загадкой.
Как-то раз я прошла в библиотеку, чтобы взять свое любимое французское издание «Дон Кихота» с прекрасными гравюрами. Но книги почему-то не оказалось на месте. Значит, ее кто-то читает. За ужином спрошу, кто.
Спустя две недели Коринна и Брюс собирались возвращаться в свое поместье. Они приглашали меня с собой. Я еще не решила, купить ли мне плантацию. Во всяком случае, прежде всего не лишним будет посмотреть, как живется Брюсу и Коринне, как Брюс управляет плантацией.
Когда подали фрукты, я сказала о том, что кто-то взял из библиотеки французское издание «Дон Кихота». Но все отказывались, никто не брал эту книгу.
– Может быть, Сесилья… – предположила я.
– Она не читает по-французски, – заметила донья Инес.
Зная способности Сесильи, я вовсе не была в этом уверена полностью, однако согласилась.
– «Дон Кихот» с гравюрами, – задумчиво повторил отец. – Кажется, я знаю, кто мог взять эту книгу. Это очень на него похоже. Недавно вернулся, никому не представился, тихо взял книгу и ушел.
– О ком вы говорите? – недоумевающе спросила я.
– Я, кажется, догадываюсь, – Брюс засмеялся. – Вы имеете в виду моего приятеля Санчо Пико. Но разве он вернулся из Италии?
– Должно быть, вернулся, – предположила донья Инес.
– Надо послать за слугой, приставленным к библиотеке, – решил отец.
Тотчас после ужина, когда мы перешли в гостиную, послали за слугой.
– Не приходил господин Санчо Пико?
– Нет, нет, – качал головой старый слуга, назначенный ведать книгами. – Я его не видел.
