Кассия упала вперед, ухватившись руками за его шею и пытаясь сохранить равновесие.
— О! — вскрикнула она беспомощно, ее рот оказался в дюйме от его рта.
— Да, — как бы подтвердил он свои намерения, прижимая руку к ее затылку и притягивая ее к себе. Грэлэм прижался к ее губам, но не властно, не требовательно, будто изучая их нежные очертания. Потом руки его скользнули вдоль ее спины, и он притянул ее еще ближе, так что они соприкоснулись грудь с грудью.
— Иметь маленькую жену — не так уж плохо, — ласково усмехнулся рыцарь, нежно покусывая мочку ее уха. Он осторожно поднял жену так, что ее бедра коснулись его живота. — Дай мне твои губы, Кассия.
— Я… я не знаю, что делать, — робко сказала она.
— Я научу тебя. Раскрой губы. Она повиновалась, но тотчас же отпрянула, когда их языки соприкоснулись.
— Как странно, — прошептала она, проводя рукой по его мокрым волосам.
— Не правда ли, тебе нравятся твои ощущения? — поддразнил ее Грэлэм.
— Не знаю, — ответила она честно. — Вы можете повторить это, милорд?
— Ты прилежная ученица, пробормотал он, целуя свою юную жену в приоткрытые губы и крепко прижимая к себе.
Почувствовав, как Кассия на мгновение оцепенела, он ослабил объятия и был вознагражден трепетом всего ее стройного тела. «Медленно, — приказал себе Грэлэм, — действуй медленно!». Он заметил, что руки Кассии покрылись гусиной кожей, и рассмеялся:
— Какого черта я вытащил тебя оттуда? Грэлэм поднял жену над собой и позволил скользнуть в переплетение своих рук и ног. Кассия оказалась плоско лежащей на нем, и живот ее прижимался к его воспрянувшему и разбухшему мужскому естеству. Она испытала настоящий страх, когда руки мужа прижались к ее ягодицам и она снова ощутила его отвердевшую плоть. Грэлэм глухо застонал, и этот стон исходил откуда-то из глубины его груди.
— Вода становится холодной, — сказала Кассия жалобным голоском.
На мгновение Грэлэм закрыл глаза, стараясь сдержаться. Разумеется, последним местом, где бы он хотел овладеть своей юной женой, была лохань с холодной водой. К тому же по ее голосу он понял, что его жена напугана. Он легонько поцеловал ее в кончик носа и отстранил от себя. Кассия схватила полотенце и поспешно завернулась в него. Но пока Грэлэм стоял в ванне, великолепный в своей наготе, она не отводила от него глаз.
— Я бы хотела быть такой же красивой, как вы, — задумчиво сказала она.
С минуту рыцарь недоуменно смотрел на нее. Ни одна женщина прежде не говорила Грэлэму о его красоте. Но он только сказал небрежно, вылезая из ванны:
— Неужели? Такой покрытый шрамами косматый воин?
— Да, — подтвердила его жена. — Вы наделены большой мощью и силой.
Она протянула ему полотенце.
— Отец сказал мне однажды, что чем отважнее рыцарь, тем осмотрительнее он пользуется своей властью. Думаю, что при этом он имел в виду вас, милорд.
— Твой отец не до конца знает меня, Кассия, — резко возразил де Моретон. Ему была неприятна роль галантного героя. — Я то, что я есть. Не приписывай мне добродетели, которыми я не обладаю.
— Не буду, милорд, — ответила Кассия послушно, но Грэлэм заметил, что шаловливые ямочки по бокам ее рта выступили отчетливее.
Набросив халат и направляясь к двери, он крикнул служанкам, чтобы те вылили воду из ванны.
— Иди в постель, — позвал он Кассию, обернувшись через плечо, — я не хочу, чтобы ты простудилась.
Она нервничала, и поэтому прошло некоторое время, прежде чем они остались вдвоем за запертой дверью. Наконец Грэлэм подошел к постели.
— Я довольно хорошо играю в шахматы, — невпопад похвасталась Кассия.
Грэлэм только фыркнул, зная, что ему нечего добавить, чтобы облегчить ее неуверенность и беспокойство.
— Как твой желудок? — спросил он, сбрасывая халат и садясь на постель рядом с ней.
Кассия облизала нижнюю губу бессознательным, но очень чувственным движением. Грэлэм нежно положил руку на ее живот и легонько надавил.
— Право же, я в порядке, — уверила она.
— Ты такая маленькая. — Де Моретон не спускал глаз со своей руки, продолжавшей лежать на ее животе. Кончиками расставленных пальцев он мог коснуться ее тазовых костей.
К своему изумлению, Кассия почувствовала, будто тело ее под рукой мужа обдало жаром и взгляд ее затуманился.
— О! — выдохнула она.
Грэлэм отнял руку, и на мгновение Кассия почувствовала разочарование, что не ускользнуло от опытного взгляда рыцаря. Это его обрадовало. Его жена ничего не знала о том, что и женщина может получать наслаждение, но это вовсе не означало, что она холодна по своей природе. Он растянулся на постели.
— Мне не гасить свечу?
Грэлэм покачал головой, склоняясь к ней, чтобы поцеловать жилку, бившуюся на ее шее.
— Нет, я хочу видеть тебя всю, жена, даже нежную белую плоть между твоими бедрами.
При этих словах она затрепетала, а он продолжал ласковым, дразнящим голосом:
— Я хочу, чтобы и ты смотрела на меня, когда я буду любоваться тобой. Я узнаю твое тело лучше, чем ты сама его знаешь. Для меня ты так прекрасна и нежна.
Грэлэм накрыл ладонью ее венерин бугорок, и рука его так и осталась там.
— Открой рот, Кассия.
Он прикасался языком к ее ровным зубам, медленно скользя и нежно исследуя ее теплый рот до самой глубины. Потом сжал ее в объятиях и заставил вытянуться во всю длину рядом с собой.
— Расслабься, дорогая, я не причиню тебе боли.
Она поверила ему, и тело ее расслабилось и будто обмякло, а руки обвились вокруг его тела и погладили спину.
— Я… я хочу чувствовать тебя, — сказала Кассия, когда он на мгновение перестал ее целовать.
Грэлэм торопливо распустил пояс ее ночного одеяния, высвобождая из плена ее тело, и приостановился, любуясь маленькой грудью жены.
— Твоя кожа такая нежная, — сказал он скорее себе, чем ей, — как генуэзский бархат, который я купил в Акре.
Медленно, не отрывая взгляда от ее груди, Грэлэм погладил ее кончиками пальцев, приближаясь к набухшим соскам. Ощутив легкий трепет ее тела, он наклонил голову и захватил губами кончик соска. Почувствовав, как сосок приподнялся и отвердел, Грэлэм слегка потянул за него, наслаждаясь покорностью своей юной жены. Он охватил ладонью грудь и приподнял, чтобы лучше ощутить ее тяжесть. Спина Кассии изогнулась. Рука его скользнула под нее. Он снова нашел ее рот. К своему восторгу, Грэлэм заметил, что ее рука легла на его бедро. Она гладила кожу, прикасалась к мускулам, массируя их, изучая его тело так же, как он исследовал ее собственное. Когда пытливые пальцы приблизились к его паху, Грэлэм почувствовал, что плоть его напряглась почти до боли.
— Дотронься до меня, Кассия, — послышался его тихий стон.
