– Обожаю!
– Замечательно, – с беспечной улыбкой отозвался он. – Не возражаете, если я возьму одну конфету?
– Ни в коей мере.
Персефона выбрала именно этот момент, чтобы спуститься с лестницы.
– Доброе утро, Белл, – поздоровалась она. – Ты не познакомишь меня со своим гостем?
Белл исполнила ритуал знакомства, и, пока Джон решал, какую из конфет предпочесть, Персефона склонилась к Белл и прошептала:
– Он очень красив.
Белл кивнула.
– И выглядит таким мужественным!
У Белл расширились глаза.
– Персефона! – ошеломление прошептала она. – Должна предупредить тебя, что обычно компаньонки не ведут подобных разговоров с подопечными.
– В самом деле? А зря. Боюсь, мне никогда не усвоить как следует обязанности компаньонки. Умоляю, не рассказывай Алексу о моих промахах.
– Ты нравишься мне такой, какая есть, – откровенно призналась Белл.
– Как мило с твоей стороны, дорогая! Ну ладно, я удаляюсь. Кучер пообещал покатать меня по Лондону, и надо позаботиться о том, чтобы до темноты объехать стороной все опасные кварталы.
Вспомнив, что часы едва пробили полдень, Белл могла лишь гадать, какой по продолжительности будет поездка Персефоны, но не успела она сказать и слова, как пожилая дама выпорхнула за дверь.
– Похоже, вам досталась не самая суровая из компаньонок, – заметил Джон.
– Угадали.
– Может, перейдем в гостиную? Мне не терпится поцеловать вас, а в холле я на это не решаюсь.
Белл вспыхнула, указывая ему дорогу к ближайшей гостиной.
Прикрыв дверь, Джон сжал Белл в объятиях.
– Целый день без присмотра компаньонки! – пробормотал он между поцелуями. – Возможно ли большее блаженство для мужчины?
– А для женщины? – напомнила Белл.
– Пожалуй, нет. Идите же сюда, на диван, чтобы я мог осыпать вас шоколадом и цветами. – Взяв Белл за руку, Джон повел ее за собой через комнату.
Белл позволила ему усадить себя на диван, она никогда еще не видела Джона таким дружелюбным и беспечным. В его глазах осталась лишь дымка печали и смущения, но это было ничто по сравнению с мрачной отчужденностью, которую Белл чувствовала в нем в Оксфордшире.
– Пока что все обилие шоколада достается только вам. Вы уже съели три конфеты.
Джон сел и притянул ее поближе.
– Что толку приносить леди съедобные подарки, если они не нравятся тебе самому? Вот, попробуйте. Шоколад весьма недурен, – он поднес конфету к губам Белл.
Улыбнувшись, Белл откусила половину.
– Какое наслаждение! – пробормотала она.
– Вот именно. – Джон имел в виду вовсе не шоколад.
Белл потянулась за остатком конфеты и взяла ее в рот, смело коснувшись губами пальцев Джона.
– Шоколад растаял, и вы испачкались, – с невинным видом объяснила она.
– И вы тоже. – Он придвинулся ближе и лизнул уголок ее губ, отчего острая дрожь желания прошла по всему телу Белл. Склонившись, он провел языком по нежному краю ее верхней губы. – Здесь осталось еще немного, – бормотал он, – и вот здесь, – перейдя к нижней губе, Джон слегка прикусил ее зубами.
– Оказывается, так приятно, когда за тобой ухаживают! – призналась она шепотом.
– Разве прежде с вами такого не случалось? – Джон коснулся языком мочки ее уха.
– За мной ухаживали, но совсем иначе.
– Отлично. – Он по-хозяйски улыбнулся.
Белл откинула голову, когда он провел губами по атласной коже ее шеи.
– Надеюсь, и вам не случалось прежде ухаживать за дамами, пользуясь такими… экстравагантными средствами убеждения.
– Никогда, – заверил ее Джон.
– Отлично, – улыбнулась Белл в ответ. – Но видите ли, – произнесла она, задохнувшись, когда он подхватил ладонью ее грудь, – ритуал ухаживания включает не только цветы и шоколад.
– И еще поцелуи, – Джон сжал ее грудь через Платье, заставив Белл вскрикнуть от удивления.
– Разумеется, – вздохнула она, – об этом я не забыла.
– Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы ни на секунду не забывали об этом. – Джон был поглощен размышлениями, каким образом высвободить одну из идеальных грудок Белл из выреза платья.
– Замечательно. Но имейте в виду, я не позволю вам забыть, что вы обещали мне стихи.
– Вот упрямица! – Джон наконец решил, что наилучшим выходом будет просто спустить платье с плеч Белл и благодарить Бога за то, что нынешняя мода не требует возни с бесконечными рядами пуговиц.
– Вы совершенно правы, – негромко рассмеялась Белл. – Но я хочу получить эти стихи.
Джон моментально отвлек ее внимание, осуществив свой смелый план. Он простонал от невыразимого мужского наслаждения, увидев ее смуглый сосок, затвердевший от желания, и облизнул губы.
– Джон… неужели вы хотите?..
Он кивнул и выполнил задуманное.
Белл ощутила слабость во всем теле и откинулась на диване, увлекая с собой Джона. Он благоговейно вкушал нежность одной ее груди – целую минуту, прежде чем отдать должное второй. Белл оказалась беспомощной под его чувственным натиском и не могла сдержать приглушенные вскрики желания, срывающиеся с губ.
– Скажите же что-нибудь! – наконец простонала она.
– Сравню ли с летним днем тебя? Ты словно… – начал цитировать он.
– Перестаньте, Джон! – воскликнула Белл, отрывая его голову от собственной груди, чтобы заглянуть в смеющиеся карие глаза. – Если уж вы решили прибегнуть к плагиату, выберите какие-нибудь менее известные стихи.
– Если вы немедленно не замолчите, Белл, я буду вынужден перейти к решительным действиям.
– К решительным действиям? Звучит заманчиво. – Она прильнула к его губам и страстно поцеловала их.
Лишь в последнюю секунду они услышали до боли знакомый голос, доносящийся из коридора.
– Какая досада, я забыла теплые перчатки! – сокрушалась Персефона. – На улице так морозно.
Белл и Джон отпрянули друг от друга в мгновение ока. Увидев, что Белл действует недостаточно поспешно, поправляя одежду, Джон перехватил инициативу и лично подтянул вырез ее платья почти до подбородка. Лихорадочно приводя себя в порядок, они услышали второй негромкий голос – вероятно, слуги, с которым беседовала Персефона.
– Как любезно с вашей стороны! – заметила Персефона. – Я подожду в гостиной с Белл и ее гостем, пока вы не принесете их мне.
Белл едва успела броситься в кресло, стоящее напротив дивана, когда ее компаньонка вошла в гостиную.
– Персефона, какой сюрприз!
Персефона окинула ее проницательным взглядом. При всей своей беспечности она была отнюдь не глупа.
– Не сомневаюсь в этом.
При виде Персефоны Джон вежливо встал.
– Не хотите ли шоколаду? – спросил он, протягивая ей коробку.
– Я бы не отказалась.
