это с нашими азнаури. Амир, ты должен отметить решение, так будет лучше для всех.
– Но Верико Ивлиановна, они перебили моих джигитов, – сказал глухо Асатиани, уже колеблясь.
– А ты убил сына Дешкелиани. Вы квиты.
– Пусть так. Но они захватили в плен госпожу Бутурлину. Они издевались над невестой будущего тавади и едва не убили ее, оттого сваны заслуживают наказания! – выпалил он с горячностью.
– Опять эта девица?! Это из-за нее ты хочешь развязать войну, мой мальчик?! – возмутилась княгиня и порывисто добавила: – Пойми, Дешкелиани не оставят без отмщения ваше нападение. И ты прекрасно знаешь, что он может поднять против нас всю Сванетию, и тогда вся Имеретия будет в крови. Эта девчонка не заслуживает того, чтобы из-за нее началась война!
– Вы странно говорите, госпожа. Ведь она невеста вашего сына, – удивился Амир.
– Мой мальчик, пойми, иногда надо стерпеть обиду, чтобы потом выиграть войну. – Княгиня протянула руку и ласково провела рукой по плечу Амира. Мужчина удивленно посмотрел в ее глаза, которые светились темным ласковым светом. Она тихо добавила: – Ты с детства воспитывался с моим сыном. Я всегда знала, что ты умен. Не разочаровывай меня теперь. Давид Дешкелиани не глупец. Я думаю, он прекрасно понял, что смерть его сына – это плата за его нападение на невесту Серго. Мне кажется, теперь он затаится и не будет нападать первым.
– В ваших доводах есть истина, госпожа, – согласился Амир, опуская глаза. – Вы мудрая женщина. Я подумаю над вашими словами.
– Подумай и не торопись, – кивнула Верико. – Девчонка жива и невредима, благодаря тебе. Так оставь все как есть.
– Я приму окончательное решение к большому совету, – кивнул Амир и улыбнулся. – Благодарю вас за совет.
Он поклонился княгине, и ее глаза тоже улыбнулись ему в ответ.
– Поедешь к Тамине? – спросила она вдруг.
– Нет, – ответил Амир глухо, чуть прищурившись. – Уже поздно. Переночую здесь. Завтра поеду к ней и сыну.
– Тогда мирной ночи, Амир, – заметила тихо княгиня и направилась в другую сторону от него.
Проводив княгиню долгим внимательным взглядом, Асатиани подумал о том, что совет Верико Ивлиановны, как всегда, оказался верным. Он, ослепленный своей жаждой мести и подбадриваемый другими азнаури, на некоторое время потерял разум. Он должен был просчитать на несколько ходов вперед и сам понять, к чему может привести их вылазка в горы. Решив, что поутру он вновь все хорошенько обдумает, Амир продолжил свой путь по пустынному спящему дворцу, направляясь к выходу.
Спустя некоторое время Асатиани уже стоял в саду под большой террасой, которая находилась на втором этаже дворца и тянулась вдоль нескольких спален. С этой открытой террасы можно было попасть в покои Елены, спальню княгини Верико и еще в две гостевые комнаты.
Проведя зорким взглядом по сторонам и не заметив никого кругом, Амир приблизился к каменной стене особняка. Быстро подтянувшись и взобравшись на высокий выступ на стене, он умело ухватился руками за выступающую балюстраду террасы и проворно подтянулся на руках. Затем встал носком сапога на край террасы и в следующий миг, перехватившись руками за верхний край балюстрады, перепрыгнул ограждение второго этажа. В своих мягких кожаных сапогах он бесшумно опустился ногами на пустынную террасу-веранду. Вновь оглянувшись назад и вниз, он отметил, что кругом пустынно.
Решительным беззвучным шагом Амир пересек террасу и приблизился к высоким дверям в комнату. Портьеры были глухо задвинуты, и мужчина ничего не увидел сквозь плотную ткань. Он тихонько толкнул одну из дверей. Предполагал, что душная ночь вынудит девушку приоткрыть дверь-окно на веранду, чтобы впустить свежий воздух. Однако створка даже не шелохнулась. Он надавил сильнее, но дверь оказалась закрыта изнутри. Асатиани нахмурился, поняв, что его затея провалилась, ибо попасть в нужную спальню ему не удастся. Опустив голову, он уже вознамерился спуститься тем же путем до земли, но нечаянно заметил чуть приоткрытую створку другого двери-окна. Он стремительно подошел к нему и уже через миг оказался в спальне девушки.
Верико, отодвинув портьеру у своего окна, осторожно вышла из-за небольшого выступа. Глухо вздохнув, женщина сделала пару шагов в сторону окна-двери, за которой только что скрылся Амир. Она заняла наблюдательный пост у окна снаружи, умело спрятавшись за темной портьерой. Краем глаза она проследила за Амиром через окно и отчетливо увидела, как он медленно приблизился к кровати девушки. Эта сцена совсем не понравилась Верико, и она недовольно поджала губы, продолжая настойчивым мрачным взором следить за мужчиной.
Амир подошел к широкой постели, стоящей в центральной части большой спальни, и замер у подножья. Софико мирно спала, чуть вздыхая во сне. Ее длинные распущенные волосы рыже-русыми густыми прядями покрывали белую подушку и переливались светлым облаком в лунном свете. Его трепетный взор надолго задержался на ее нежном лице с закрытыми глазами и чуть приоткрытыми губами. Пытливый страстный взгляд Амира двинулся дальше и пробежался по стройному стану.
Одеяло, скинутое в ноги, полностью открывало его жадному взору ее изящное нежное тело, облаченное в длинную ночную сорочку. Она сильно задралась, полностью обнажая ее точеные ноги и даже верх белоснежных ягодиц, а вверху тонкая ткань плотно облегала ее стан, совершенно ничего не скрывая. Девушка лежала на боку, и Асатиани с упоением прошелся завороженным взором по соблазнительным выпуклостям Софико. Он отметил, что вблизи ее прелести еще более совершенны, чем увиделось ему там, у реки. Спустя пару минут созерцание ее невероятно тонкой талии, округлых бедер, стройных ножек и чуть прикрытой рукой полной упругой груди привело все существо мужчины в трепетную дрожь.
Именно в эти мгновения Амир осознал, что не сможет быстро смириться с мыслью о том, что девушка навсегда потеряна для него и что он уже никогда не сможет претендовать на ее интимное внимание. Нет, он не хотел так просто отдавать ее Серго. Но также он отчетливо понимал, что не может и не должен бороться за нее с братом. Софико должна была стать княгиней Асатиани, ведь именно для этого она преодолела многие тысячи верст до Имеретии. Но все равно его страстная душа не могла спокойно все это принять. В этот трепетный миг перед ее постелью Амир дал себе зарок,
