Хью не ответил. Ему не пришелся по душе тот ураган похвал, что обрушил на него сэр Айн-дон. Ему совсем не нравилось то, что их прежняя дружба, возникшая в прошлом как отношения между равными, теперь переродилась в свое жалкое подобие. Когда принц Эдуард лишил Эдмунда Пембриджа его титула и замка, пожаловав их Хью, сэр Линдон стал пользоваться положением старого друга для своей выгоды. Хью полагал для себя недостойным, чтобы его считали дойной коровой.
— Кто из людей де Монфора сумел уйти живым с поля боя? — спросил он.
— Ричард Уилтшир с отрядом своих наемников. — Сэр Линдон сплюнул с отвращением на землю, после того как произнес это имя. — Барон Джайлз Камберлендский. И клан Максвелла. — Он собрался презрительно плюнуть еще раз, но вовремя сообразил, что этого делать не стоит.
Клан Максвелла, мысленно повторил Хью. Он не произнес этого вслух, но в глубине души был рад, что именно они избежали опасности.
— Не могу понять, чего они искали на землях Англии? — Сэр Линдон наконец осмелился выразить свое неудовольствие.
— Они же шотландцы, верно? — проворчал Хью. — А шотландцам нравится, когда англичане воюют друг с другом. Шотландцы всегда извлекают выгоду из наших войн. И отчего бы Максвеллам не принять чью-либо сторону? Если победит принц Эдуард и король выйдет на свободу, они смогут отступить через границу в Шотландию и благополучно проживать награбленное. Если победит де Монфор, они получат в награду замок любого из лояльных престолу английских лордов.
— Вы согласны с их взглядами, я вас правильно понял? — спросил сэр Линдон.
— После того как они взяли меня в плен, я прожил в Шотландии почти целый год, — неожиданно признался Хью.
Дьюи, сгорая от любопытства и совершенно забыв, что оруженосцам никогда не следует перебивать рыцарей, спросил:
— Вас кто-нибудь выкупил или вы сбежали?
— Ни то, ни другое. — Прежде чем объяснить странность своего ответа, Хью внимательно посмотрел на лица своих воинов и только потом произнес: — Они меня отпустили.
Сэр Филипп смотрел на Хью с изумлением. Будучи новичком, он никогда не слышал эту историю раньше. Но сэр Линдон избегал пристального взгляда Хью. События того года, который Хью провел в клане Максвеллов, произошли намного раньше, чем они встретились. Сэр Линдон был знаком со всеми деталями и считал, что лучше забыть это или по крайней мере не рассказывать всем подряд.
Но Дьюи не терпелось узнать новые подробности.
— Как же шотландцы вас отпустили?! А я-то думал, что все они варвары и живьем зажаривают своих пленников, если не могут извлечь из них какую-нибудь выгоду.
— Они такие! — согласился Хью. — Хотя ни одного зажаренного пленного я не видел, они действительно превращают своих невыкупленных пленников в рабов.
Дьюи опустился на колени рядом со стулом Хью.
— Они сделали вас своим рабом?! — спросил он с затаенным ужасом.
— И заставили меня вращать мельничные жернова, — подтвердил Хью. — Меня заковали в цепи, и надсмотрщик говорил мне, что я работаю лучше лошади и более бессловесный, чем бык.
— Он думал, что вы немой? — догадался мальчик.
До Хью вдруг дошло, что Дьюи нисколько не удивило сравнение с лошадью, а это уже можно было понять, как признание его силы.
— Да, он думал, что я не могу говорить. Это была его первая ошибка. А второй ошибкой стало решение снять с меня цепи и заставить драться на их турнирах. Я победил там всех, и, когда один богатый шотландец взял меня в свой замок, мельнику пришлось покупать быка мне на замену. От изумления глаза Дьюи вылезли из орбит.
— И что произошло потом?
— Я служил у шотландского лорда по имени Хэмиш Максвелл до тех пор, пока не оказал ему такую услугу, что он сам отпустил меня.
Сидевшие вокруг воины зашаркали ногами и стали откашливаться, смущенные тем, что их господину пришлось служить такому ничтожеству, как шотландский лорд. Но Хью не придал этому никакого значения. Он говорил очень просто, словно в этом не было ничего особенного. Обращаясь к Дьюи, он продолжал:
— Вот почему до этого дня я сохранил умение говорить по-шотландски, привычку есть их хэггис [3]. И хоть сейчас спою любую песню клана от начала до конца. Очень важно знать своих противников, Дьюи, никогда не забывай об этом.
— Слушаюсь, милорд. — Юный оруженосец был совершенно потрясен рассказом.
— Теперь, — сказал Хью, — я чую запах жареной баранины, а мне не доводилось даже попробовать чего-нибудь подобного за последний месяц. Не принесешь ли мне кусок мяса, мой мальчик?
Дьюи вскочил как ошпаренный, огорчившись, что господин вынужден намекать на выполнение его прямых обязанностей.
— Как прикажете, милорд. Мы приготовили свадебное угощение для вас и вашей молодой леди.
Как только оруженосец исчез из виду, направившись к кострам между палатками, сэр Линдон сказал:
— Плохо, что вашей жены нет здесь, чтобы разделить с нами пиршество.
Хью сделал вид, что не расслышал своего советника, но про себя заметил, что он мог бы и не говорить этого. Хью снова посмотрел в сторону леса. Неужели он допустил ошибку, позволив ей уйти? Похоже, излишняя гордость заставит ее оставаться в лесу дольше, чем это может оказаться разумным. Но, с другой стороны, она уже не раз доказывала мудрость своих действий.
В самом деле, он же может вполне положиться на своего верного Уортона. С ней ничего не случится, он беспокоится напрасно.
— Я кое-что слышал о вашем пленении. — Сэр Филипп расправил бороду, запустив в нее пальцы. — Вы жили среди шотландцев. Они и в самом деле такие варвары, как об этом гласят легенды, или они не более чем просто превосходные воины?
При этих словах на лице Хью появилась довольная ухмылка. Ему пришелся по душе подбор выражений сэра Филиппа.
— Не более чем превосходные воины, — с удовольствием повторил он. — Но прежде чем вы пойдете на битву против них, попросите священника отпустить вам грехи и причастить. Да не забудьте помолиться о том, чтобы на этот раз последний обряд вам не понадобился.
— Я всегда так поступаю, милорд, всегда.
Хью изучал сэра Филиппа. Он казался ему весьма спокойным человеком. Пожилой — в его возрасте уже ничто не поможет стать лучшим рыцарем дружины. Он давно утратил быструю реакцию молодости и остался с одним глазом. И все же сэр Филипп еще жил и достаточно успешно сражался. Хью начинал все больше ценить его хорошо продуманные советы перед боем и разумные рекомендации после сражений. Хью чувствовал, что пора как-то поднять статус сэра Филиппа в иерархии своих рыцарей, но пока он только спросил:
— Куда отступил противник?
Сэр Филипп открыл было рот, но сэр Линдон поспешил ответить первым:
