«Того и гляди войдет Ортанс», — подумала госпожа Моренс.
Она помогла Франсуазе уложить на диван графа де Лозена, который к этому времени потерял сознание.
— Я схожу за водой на кухню, — сказала вдова Скаррона. — Будьте так любезны, придержите пока повязку на ране… мадам…
По едва уловимой заминке Анжелика поняла, что вдова Скаррон тоже узнала ее. Но это не имело значения. Мадам Скаррон, как и мадам Моренс, относилась к числу тех людей, которые вынуждены скрывать некоторые эпизоды своей жизни. В любом случае, не сегодня завтра Анжелике предстояло встретиться со своими давнишними знакомыми.
В соседней комнате продолжалась ссора четы Монтеспан.
— Как могло случиться, что вы не узнали ее?.. Это же мадам Моренс! Теперь вы деретесь на дуэли из-за шоколадницы?
— Но она обворожительна… и не забывайте, что она слывет одной из самых богатых женщин Парижа. Если это действительно госпожа Моренс, то я ничуть не сожалею о своем поступке.
— Вы мне отвратительны!
— Дорогая, вы хотите получить свое бриллиантовое колье? Да или нет?
«Отлично, — подумала Анжелика, — теперь я понимаю, каким образом мне следует выразить свою признательность этим вельможам. Роскошный подарок, возможно, даже массивный кошель, но все должно быть обставлено с особым тактом и деликатностью».
Пегилен де Лозен приоткрыл глаза. Его блуждающий взгляд остановился на Анжелике.
— Это не сон? — пробормотал раненый. — Неужели это действительно вы, моя милая?
— Да, я, — улыбаясь, ответила молодая женщина.
— Черт меня подери, а я и не надеялся увидеть вас снова, Анжелика! Я часто спрашивал себя, что с вами сталось.
— Может, себя вы и спрашивали, но признайтесь, что узнать даже и не пытались.
— Это правда, дорогая. Я ведь придворный. А придворные сразу становятся страшными трусами, когда речь заходит о персоне, впавшей в немилость.
Пегилен внимательно оглядел платье и драгоценности молодой женщины.
— Кажется, ваши дела выправились, — заметил он.
— Да, в самом деле. Теперь меня зовут госпожа Моренс.
— Клянусь святым Севереном, я много слышал о вас! Вы торгуете шоколадом, не так ли?
— Я развлекаюсь. Кто-то увлекается астрономией или философией, а я — продажей шоколада. А вы, Пегилен? Ваша жизнь по-прежнему усеяна розами? Король все так же расположен к вам?
Лицо Пегилена помрачнело. Казалось, он уже забыл о своем любопытстве.
— Ах, дорогая, мое положение весьма неустойчиво. Представляете, король решил, будто я, как и Вард, замешан в истории с испанским письмом — вам известно о письме, которое подбросили королеве, чтобы предупредить ее об изменах августейшего супруга с Лавальер?.. Я не могу рассеять его подозрения, и Его Величество порой бывает так суров со мной!.. К счастью, Великая Мадемуазель в меня влюблена.
— Мадемуазель де Монпансье?
— Да, — прошептал Пегилен, закатывая глаза. — Я даже думаю, что она предложит мне жениться на ней.
— Ой! Пегилен! — воскликнула Анжелика, хохоча. — Вы забавны и неисправимы. Вы ни капельки не изменились!
— И вы тоже нисколько не изменились. Воскресли из мертвых, а все так же прекрасны.
— Что вы знаете о красоте воскресших, Пегилен?
— Только то, что об этом говорит Церковь, черт возьми!.. Сонм блаженных!.. Идите ко мне, сердце мое, я вас поцелую.
Молодой человек обеими руками взял лицо Анжелики и привлек ее к себе.
— Дьявол! — воскликнул с порога господин де Монтеспан. — Разве недостаточно продырявить твое бедро, чтобы помешать тебе бегать за юбками?! Чертов Пегилен, тебе мало! Ты появляешься в моем доме и даже здесь пытаешься обскакать меня! Как жестоко я ошибся, что помешал упечь тебя в Бастилию!
После этого случая Анжелика часто виделась с графом де Лозеном и маркизом де Монтеспаном в Тюильри и на Кур-ля-Рен. Они представили госпожу Моренс своим друзьям. Так, понемногу, в жизни молодой женщины снова появлялись лица из прошлого. Однажды, когда Анжелика в компании Пегилена ехала в карете по Кур-ля-Рен, ее экипаж встретился с экипажем Великой Мадемуазель, которая узнала бывшую графиню де Пейрак, хотя и не подала виду. Что это? Осторожность или равнодушие? У каждого свои заботы!
Поначалу избегавшая ее Атенаис де Монтеспан внезапно сменила гнев на милость и стала приглашать Анжелику к себе. Она заметила, что шоколадница хоть и говорила мало, но была при этом удивительно остроумной собеседницей.
Чтобы окончательно не попасть под чары Тюильри, Анжелика на несколько дней изменила маршрут своей прогулки.
Она необыкновенно гордилась тем, что внесена в список особ, которым мадемуазель де Монпансье позволяла посещать Люксембургский сад. Однажды, когда Анжелика пришла туда, ей открыла жена привратника. Самого привратника не было видно.
Анжелика углубилась в лабиринт прекрасных аллей, окаймленных ивами и купами магнолий. Спустя какое-то время она заметила, что парк, обычно весьма оживленный, почти пуст. Двое слуг в ливреях сломя голову пронеслись ей навстречу и скрылись в зарослях. А больше никого. Заинтригованная и даже несколько обеспокоенная, Анжелика продолжила свою одинокую прогулку.
Проходя мимо небольшого грота из ракушечника, она услышала какой-то неясный звук и, обернувшись, заметила, что в кустах кто-то прячется. «Скорее всего, какой-нибудь мошенник, — подумала Анжелика, — один из подданных господина Деревянного Зада, задумавший темное дельце. Вот было бы смешно подловить его и заговорить на воровском жаргоне, а потом полюбоваться его изумленной физиономией».
Анжелика улыбнулась. Разумеется, воришка, притаившийся в засаде, не каждый день оказывается лицом к лицу со знатной дамой, которая отлично изъясняется на языке Нельской башни и предместья Сен-Дени. «А потом я отдам ему свой кошель, чтобы бедняга поскорее оправился после такого сильного потрясения!» — решила бывшая Маркиза Ангелов, в восторге от придуманной ею шалости, у которой, увы, не было свидетелей.
Но когда она, крадучись, подошла поближе, то увидела, что спрятавшийся одет очень богато, хотя его одежда и перепачкана в грязи. Он стоял на коленях в противоестественной позе, наклонившись вперед и опираясь на локти. Внезапно он нервным движением повернул голову, как будто прислушиваясь к чему-то, и Анжелика узнала герцога Энгиенского — сына принца Конде. Она уже встречала его в местах модных прогулок: в Тюильри и на Кур-ля-Рен. Это был красивый юноша, о котором, однако, говорили, что ему не хватает такта и что он не склонен строго придерживаться правил этикета.
