Райс знал, что Сюзанна могла принадлежать ему в любое время, когда он пожелает. Всякий мужчина чувствует готовность женщины отдаться. Реддинг знал это и в тот момент, когда Вес прервал то, что могло стать замечательной интерлюдией между двумя развлечениями.
Райс уговаривал себя, что ему просто не повезло. Но произойди такое год назад, он не упустил бы и менее удобного случая.
К сожалению, Сюзанна нравилась ему. Это было фактом. Райс никогда не был влюблен раньше и не знал, как следует себя вести. Как ни старался он уничтожить в себе любые проявления симпатии к женщине, нечто глубоко внутри противились тому, чтобы причинить ей малейшую боль.
Хотя Реддинг прикладывал серьезные усилия, чтобы искоренить это в себе, ему нравилось все, что имело отношение к Сюзанне.
Если необходимость вынуждала ее, Сюзанна не пренебрегала ложью. Ему и это нравилось. Ему правилась ее упрямая решительность. Ему правилось, что она никогда не жаловалась. Ему нравилось, что она начисто была лишена лицемерия: Райс ни разу не услышал от Сюзанны пустых морализаторских нравоучений, когда он не совсем благопристойным путем добывал то, в чем они нуждались.
Ее решимость добраться до дому, заботиться о брате была так же сильна, как в свое время его, когда Реддинг решил победить судьбу, добиться денег, места под солнцем, обеспеченной и беспечной жизни. Цели у них были разные, его, безусловно, менее возвышенная, однако стойкость и решительность обоих были соразмерны.
Райсу очень нравилось, как женщина краснеет, как ее лиловые глаза в восхищении задерживаются на его лице. Ему нравилось, как она выглядела в брюках, как грубая ткань обтягивала прелестные впадины и выпуклости. Особенно ему нравилось, что ее тело идеально соответствовало его фигуре, Сюзанна и он были как будто специально созданы друг для друга. Ему нравилось, как во время езды Сюзанна обхватывала его торс руками, а ее головка доверчиво и томно ложилась ему на плечо. Но он ее потерял.
Райс знал, что он часто оставляет за собой пепелище. Раньше его это совершенно не беспокоило. Чаще всего это было заслуженно. Люди становились его жертвами из-за собственной жадности или зависти. Но сейчас интуиция подсказывала ему, что, если Сюзанна Фэллон попадет о разряд жертв, то и он не избегнет кары и сам превратится в жертву. А Райс этого не желал.
Шли дни за днями. Райс по-прежнему сторонился Сюзанны. Ни словом, ни жестом он не дал попять, что той ночью произошло нечто значительное для него.
Сюзанне было неприятно, что Райс внезапно исчез из ее внутренней жизни, как бы испарился, но она чувствовала, что он сделал это для нее, чтобы Вес не узнал о том, что почти произошло. Иногда женщине приходило в голову, что ее партнер вел себя довольно необычно для человека, который заявил, что больше всего на свете любит играть в азартные игры.
Почему он сторонился ее? Она терялась в догадках до тех пор, пока случайно не подметила огонь желания в его глазах и не удостоверилась, что его отступление не было следствием потери интереса к ней.
* * *
Когда месяц спустя путешественники приближались к границе штата Техас. Сюзанна знала о Реддинге едва ли больше, чем во время их первой встречи. Самой яркой чертой его характера была удивительная жизнестойкость, умение выжить любой ценой.
Они до сих пор оставались чужими друг для друга, — она, Вес и ее ночной ястреб. Как странно, думала Сюзанна со щемящей тоской в сердце, которая с некоторых пор стала ее постоянной спутницей, что человек, являясь частью группы, одновременно может и не быть ею, оставаясь совершенно изолированным от других. Это было за рамками здравого смысла, как и все остальное, что имело отношение к Райсу Реддингу.
Той ночью Райс скрылся в темноте, прошептав:
— Проклятие! Ваш братец выбрал неудачное время… а может быть, наоборот, удачное…
Она едва успела застегнуть рубашку и пригладить волосы, как появился Вес с перекошенным страданием и тревогой лицом. Он оглянулся по сторонам. Никого. Сюзанна успокоила его, сказав, что отлучилась по нужде. Вес сделал вид, что удовлетворился ее объяснением.
Той ночью Сюзанна так и не увидела Райса. Должно быть, он вернулся, когда она уснула. Утром он, весело насвистывая, седлал лошадей, как будто ничего не случилось.
В течение следующих дней Райс был неуловим. С наступлением ночи он, как дикий зверь, исчезал, и Сюзанна беспокоилась, что однажды он не вернется. Но к утру он всегда был в лагере. Насмешливая улыбка не сходила с его лица, в то время как глаза оставались непроницаемыми. Иногда он ел с ними, иногда нет.
Райс и Вес сохраняли настороженные, сдержанно-учтивые отношения, которые не имели ничего общего с дружескими. После сакраментальной ночи Вес не оставлял сестру одну, ходил за ней по пятам. Сюзанна знала, что это означало.
Наверное, Райс Реддинг думает, что она забыла о нем, оставила его.
Это подозрение заставляло ее страдать. Неужели Райс не чувствует, что ее бросает в жар всякий раз, когда он помогает ей вскочить в седло? Неужели он сможет забыть поцелуи и страсть, которая едва не поглотила их обоих?
Но даже если гордость позволит ей задать Реддингу эти вопросы, — а она, наверное, не посмеет, — Сюзанна знала, что ответа не получит. В крайнем случае услышит ничего не значащую отговорку.
Каждый день сокращалось расстояние до дома. Каждый день они скакали до изнеможения, пока у лошадей не подкашивались ноги.
По вечерам Рейс и Вес осторожно мыли лошадей, поили, при малейшей возможности старались дать им хорошего корма. Мужчины согласились бы голодать сами, а лошадей накормить вволю. Это было единственным, что объединяло их.
По мере приближения к дому Сюзанна стала замечать в брате изменения. Он значительно лучше управлялся с костылями и держался в седле, но с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее.
Однажды, когда они сделали остановку в маленьком городке на Миссисипи, чтобы пополнить запасы провизии, Вес ненадолго исчез, а когда появился, от него попахивало виски. На вопросительно-осуждающий взгляд Сюзанны он ответил, обороняясь:
— У меня болит нога.
Сюзанна знала, что его беспокоит не нога. Он мучился другой, нестерпимой болью. Ее настораживал потухший взгляд Веса. Его мучения не имели ничего общего с физическими страданиями.
— Виски тебе не поможет, — ответила Сюзанна, хорошо понимая, что слова здесь бессильны.
— Неужели нет? А что поможет, моя маленькая сестричка? — ерничал Вес.
Хотела бы она знать. Сюзанна догадывалась, что Веса страшит встреча с Эрин. Он все время сравнивал себя нынешнего с тем беззаботным и сильным мужчиной, каким он был до войны: прекрасным наездником и лучшим стрелком в штате. Появившаяся было у него уверенность в своих силах исчезла после нападения этих дезертиров.
