Колени у Сары подкашивались, и она поспешила сесть.
– Что ты делаешь?
– Что я делаю? – Джудит театрально прижала руку к груди. – Просто веду себя, как старая приятельница!
От ее улыбки у Сары мурашки поползли по коже.
– Ну и, конечно, подтверждаю твою легенду.
– Ты знаешь не хуже меня, что до того вечера в ресторане мы никогда не встречались.
– Ты знаешь, я знаю, но Холлидеи-то не знают. – Она высокомерно приподняла бровь и посмотрела на Сару сквозь угольно-черные ресницы. – Пока.
Саре стало трудно дышать.
– И полагаю, ты хочешь, чтобы они продолжали пребывать в неведении.
– Чего ты хочешь?
Джудит покрутила кольцо на пальце правой руки, разгладила складки на платье и поправила прическу.
– Конечно, того же, что и ты. Богатого мужа. Много нарядов и украшений.
Краска прилила к лицу Сары.
– Чего ты хочешь от меня? Джудит пристально посмотрела на нее.
– Я буду счастлива, если Холлидеи будут продолжать считать тебя своей драгоценной Клэр. Если ты этого хочешь, то этого хочу и я.
Сара молчала.
– Я уверена, ты с радостью захочешь поддержать искусство в этом сезоне. Небольшая дотация, тому, что мы обе так любим.
– У меня нет своих денег, – резко ответила Сара.
– Конечно, нет. Иначе почему ты здесь? Но у тебя отличные отношения с Холлидеями. А если ты правильно себя поведешь, то не успеешь снять траур, как обнаружишь у себя на пальце обручальное кольцо.
– Я имею в виду, – Сара огляделась, – у меня нет денег для тебя. Ты не можешь просто оставить нас в покое?
– Ты считаешь меня такой идиоткой? Они считают тебя Холлидей. Уверена, ты сможешь достать денег, а пока сойдет и тот милый изумрудный браслетик…
Ошарашенная Сара уставилась на Джудит.
– Он принадлежал моей матери!
– Уверена, она сочла бы это достаточно серьезным поводом, чтобы расстаться с ним. В конце концов, у тебя будут и другие.
– Пожалуйста, ты не понимаешь…
– О, я понимаю. Отлично понимаю. А если не хочешь, чтобы это поняла и твоя рыбка на крючке, Николас, то ты сделаешь, как я говорю. – Она встала.
Сара в ужасе смотрела на нее, не в силах пошевелиться.
– Я позвоню послезавтра утром. И я уеду богаче, чем приехала. Поняла?
Сара тупо кивнула.
– А если нет, то я, по крайней мере, раскрою глаза мистеру Холлидею. Широко раскрою. Усекла, детка?
Сара снова кивнула. Джудит поправила юбки.
– Что ж, пойду искать своего спутника. У него нет денег, но это компенсируется другими талантами.
Она раскрыла свой отделанный бахромой зонтик и поплыла прочь.
Сара не знала, плакать ей или терять сознание.
Люди вокруг разговаривали, дети визжали, но она ничего не слышала – у нее гудело в ушах. Ее шантажируют. Но ведь шантажируют только воров и убийц. Она прижала пальцы к вискам.
Нет, еще шантажируют тех, у кого есть тайна. А она скрывает нечто ужасное.
Каждый день приближал ее к этому моменту. Это было только делом времени – пока Селия не проговорится или она сама не попадется на чем-нибудь.
Но ей нечем заплатить Джудит. А браслет – единственное, что она может продать, чтобы получить средства на будущее Вильяма. Конечно, она не отдаст его.
Надо бежать.
Сара решила, что ее последний день в Мэхонинг Вэлли должен остаться у нее в памяти, как самый веселый день. Поэтому она с головой окунулась в праздничные развлечения, присоединившись к Милошу в соревновании по метанию колец и наблюдая за скачками на трех ногах для отцов и сыновей.
Она смотрела, смеялась и на несколько часов забыла о том, что она Сара Торнтон, и что завтра она останется одна, и что все здесь присутствующие будут вспоминать о ней, как о женщине, обманувшей их.
Все воскресенье Сара обдумывала план побега. Она решила, что уйдет на следующее утро, как только Николас уедет на фабрику.
Леде она напишет записку, что на целый день уехала к Крейнам и взяла с собой Вильяма.
Последние часы, проведенные с ними в воскресенье, дались Саре ужасно тяжело. Они с Ледой приготовили холодный ужин и провели вечер с Николасом у него в кабинете. Сара избегала встречаться с ним взглядом и уж тем более оставаться наедине. Поздним вечером Леда зашла к ней в комнату, и миссис Трент принесла им чаю.
– Спасибо, миссис Трент, – поблагодарила Сара. – Теперь вы можете идти отдыхать. Я уберу все сама и присмотрю за Вильямом, если он проснется.
– Благодарю вас, мэм.
– Нога у тебя гораздо лучше, – заметила Леда. – Я обратила внимание еще на пикнике.
– Да, намного лучше. Только по ночам немного болит.
– Наверное, все еще заживает.
– Скорее всего.
– Ты знаешь, как ты дорога мне, Клэр, – начала Леда. Сара напряглась. Она боялась, что этим вечером не выдержит угрызений совести. Она кивнула. – Ты стала для меня как дочь. Не обижайся, я знаю, что у тебя есть родная мать, – поспешила добавить Леда.
– Я не обижаюсь. Я понимаю, о чем вы говорите. – Она сама воспринимала Леду как мать. Многие годы она ни к кому так не относилась. Расстаться с ней ей будет так же трудно, как расстаться с Николасом.
– И поскольку ты знаешь, как сильно я люблю тебя, – тихо продолжала Леда, – надеюсь, ты поймешь мои слова правильно.
Сара напряглась.
– Да?
– Я любила Стефана так, как любая мать любит своего сына, как ты любишь Вильяма.
– Конечно, я знаю.
– Я смотрела сквозь пальцы на большинство его безрассудств. Сначала я прощала его потому, что он был маленьким, а потом – потому что Николас обращался с ним, как с ребенком. И, наконец, я прощала его просто потому, что это был Стефан. Так же, как Николаса я прощала за то, что он был лидером. Потому что они – мои сыновья. Мать становится слепа к тому, чего она не хочет замечать.
– Думаю, я понимаю, но не возьму в толк, что вы пытаетесь мне сказать.
– Это потому, что я плохо выражаю свои мысли. Но мне почему-то кажется, что вы со Стефаном не пара. Ну вот, я и сказала это. Сара не знала, что ответить.
– Ты не обиделась? Я не хотела, чтобы ты меня неправильно поняла.
– Нет, Леда. Вы не можете обидеть меня. – Она наклонилась, накрыла ее руку своей и потупила взгляд, прежде чем Леда смогла в нем что-нибудь прочитать. – Я все понимаю.
Некоторое время они сидели молча. Саре хотелось успокоить Леду.
– Леда, как-то я говорила вам, что Стефан был добрейшим человеком, которого я когда-либо встречала. Это правда. Пожалуйста, никогда об этом не забывайте. Он был хорошим человеком. Великодушным. У него было в сердце столько любви. И я знаю, он очень сильно любил вас.
Слезы наполнили серые глаза Леды. Она крепко сжала руку Сары.
– Я знаю, что тебя он тоже очень любил.
