– Я сам виноват, простите. Я был непозволительно легкомыслен. Всему виной утомительное путешествие. Прошу вас, засвидетельствуйте мадам Лавонн мое глубочайшее почтение…
Престон повернулся, чтобы уйти. Она вдруг сказала: – Желаю удачи! Видит Бог, она вам скоро понадобится…
Он быстро обернулся. Улица была пуста. Что ж, пора подумать о втором поручении. По сравнению с этим визитом, убедить мисс Максвелл отправиться с ним в Англию к богатому дедушке будет не труднее, чем проскакать галопом через Гайд-парк!
Ферма Уэстгейт, Теннесси
Мэтти Максвелл проснулась, как от толчка. Ей что-то послышалось? Нет, все тихо. Как хочется спать! Сколько их было, этих бессонных ночей? Кажется, они не спят целую вечность. У двухлетней Бесси резались зубки, и девочка плакала так, что ее, наверное, было слышно в соседнем графстве. Не высыпался даже восьмилетний Натан, которого обычно из пушки не разбудишь. Мэтти встала и потянулась. Плечи и спина совсем затекли. Опять она задремала в кресле-качалке! Ведь знала, что заснет, надо было сразу лечь в постель.
Часы на каминной полке показывали два часа ночи. Чудесные часы из позолоченной бронзы, единственное, что ей удалось сохранить из вещей матери. Печь хлеб еще рановато, но если она не начнет сейчас, утром они останутся совсем без хлеба. Она поворошила угли в голландской печи, хотя в комнате и без того было жарко и душно. Какая досада, что приходится топить в доме летом! Зной Юга идеально подходит для выращивания хлопка, но Мэтти предпочла бы климат попрохладнее. К следующему лету нужно во что бы то ни стало построить печь во дворе. Мэтти поставила горшок с тестом на каминную решетку и обложила его углями из печи.
Вести хозяйство на ферме оказалось труднее, чем она вначале предполагала. Она решительно не успевала переделать за день все необходимые дела, каждый раз откладывая что-то на потом. Но разве можно было признать поражение? Ведь это ее единственный дом! Мэтти хотела прочно осесть на земле, хотя бы ради детей, которым тоже пришлось немало вынести. Взять хотя бы Натана. Три года назад мальчик кочевал с индейским племенем, и она выторговала его у индейцев за лошадь и пару одеял. Пятилетний Натан не умел даже разговаривать. А новорожденную Бесси просто подбросили к ее порогу…
Утерев рукавом вспотевший лоб, Мэтти схватила ведра и направилась к колодцу. Ночной воздух ласкал щеки. Ей захотелось распустить косы и посидеть немного, подставив ветерку разгоряченное лицо. Но разве у нее есть на это время? Нужно еще постирать, потом кормить цыплят. Нечего потакать слабостям! Мэтти поплотнее натянула старую отцовскую шляпу, затем достала платок из кармана рабочего комбинезона и вытерла шею.
Ноздри уловили запах дыма. Мэтти замерла. Это не дым из трубы, ветер дует с запада. Она внимательно оглядела горизонт и вдруг заметила оранжевый огонек. Кто-то развел костер возле пруда, там, где в загоне стояло ее маленькое стадо! Вряд ли это путник, разогревающий бобы на ужин. Нет, пламя жарко пылает, в самый раз, чтобы раскалить клеймо. Такие костры обычно разводят угонщики скота.
Черт подери этих братьев Делейни! Ну нет, она не позволит им украсть ее коров. Мэтти бросилась в дом, чтобы взять ружье. Вместо того чтобы выследить большое стадо, как делали все уважающие себя воры, лентяи Делейни предпочитали угонять скот у соседей. Ставили свои клейма поверх старых, а через неделю-другую заявляли права на якобы отбившихся от стада коров. Но с Мэтти этот номер не пройдет. Слишком много она работает, чтобы вот так запросто позволить им увести ее собственность.
Она отлично знала дорогу к пруду и могла обойтись без фонаря. Сначала ей ужасно хотелось наброситься на разбойников с диким воплем, стреляя из старого «генри». Затем она решила все-таки быть поосторожнее. Кто знает, сколько их там, этих братьев. Ни один не должен уйти безнаказанно!
Мэтти раздвинула ветки прибрежного куста и чуть не вскрикнула от неожиданности. Только один мужчина! И совершенно голый. Он стоял спиной к ней, почти по пояс в воде. Вроде бы у кого-то из Делейни были темные волосы, но вот широкие плечи и стройная талия? Как-то не вяжется с привычным обликом братьев с их тщедушным телосложением и объемистыми животами. Впрочем, семейство Делейни весьма многочисленно. Может быть, она просто не всех видела.
В золотистом свете костра его мышцы перекатывались под влажной кожей. Мэтти смотрела как завороженная. Ее лицо горело. Усилием воли она заставила себя отвести взгляд. Интересно, где же остальные? Вся волчья стая должна быть неподалеку.
Вдруг Мэтти похолодела: ее шесть коров стояли, привязанные к шесту возле пылающего костра. Проклятые Делейни вознамерились угнать весь ее скот, до последней коровы! Она взяла на изготовку верного старого «генри», тщательно прицелилась и выстрелила. Отдача оказалась столь сильна, что она едва смогла удержаться на ногах. Мэтти снова вскинула ружье. Дым рассеялся. Где же грабитель? В пруду никого не было.
Вроде она слышала всплеск? И промазать она не могла… на таком маленьком расстоянии. Хороший заряд дроби пониже спины послужит полезным уроком незваному гостю. Попомнит он этих коров каждый раз, когда будет садиться. Конечно, это больно, но ведь не смертельно же!
Он что, захлебнулся? Мэтти выскочила на берег. Может быть, он ударился головой?
Черт возьми! Мэтти прислонила ружье к ветке и бросилась в воду, к тому месту, где он стоял. Вода доходила ей до пояса. Она ощупывала дно ногой. Никого! Черт возьми, Делейни! Утонуть из-за каких-то коров! Он выскочил из воды, как разъяренный черт из морской пучины. Ее окатило водой. Она бросилась к берегу за ружьем, неуклюже двигаясь в тяжелой намокшей одежде.
Он напал сзади и сбил ее с ног. Падая, она ухитрилась откатиться в сторону, чтобы он не придавил ее своим весом. Он сделал быстрый выпад, но Мэтти успела оттолкнуть его ногой. Несколько минут они возились в грязи, рыча, как голодные собаки, не поделившие кость. Она ударила его локтем в ребро. Он было обхватил ее сзади, скользнув рукой по груди, но тут же разжал захват и отскочил.
– Так вы женщина!
Не в силах удержаться на ногах, Мэтти отползла на четвереньках подальше.
– Вы вторглись в мои владения!
Его осенило. Так это та самая наследница! Это ее предполагалось очаровать по приказанию королевы! А он стоит перед ней голый, как младенец. Вот досада.
Воинственный запал угас, зато боль в ягодицах становилась все сильнее. Девушка опять прицелилась, и ему пришлось поднять руки. Ее взгляд непроизвольно скользнул ниже. Он не удержался от ехидной улыбки. Он стоял спиной к костру, и она не могла ничего толком разглядеть. Дуло ружья тоже смотрело вниз.
