— Именно из-за этой ужасной распутницы моему бедному мальчику пришлось срочно покинуть Лондон, — продолжала маркиза. — О Господи, ведь прошло уже столько лет, а я до сих пор ничего о нем не знаю. Наверняка он попал в руки каких-нибудь злодеев! Как раз сегодня утром я сказала мистеру Хоторн-Уэйту, что абсолютно уверена: моего Роберта похитили и посадили на какой-то гнусный корабль… Разумеется, не на «Бонвентуру».
Маркиза ненадолго умолкла, но Карлайл знал, каких слов следует ожидать, — леди Брэдстоун повторяла эти слова уже в течение семи лет.
Выдержав паузу, маркиза воскликнула:
— О Боже, Лиссабон! Мой Роберт по собственной воле никогда не отправился бы в такое ужасное место!
— Совершенно верно, миледи, — кивнул Карлайл. Маркиза тяжко вздохнула.
— Вот так я и сказала мистеру Хоторн-Уэйту. Хотя… Видимо, не следует ему доверять. — Леди Брэдстоун пристально посмотрела на дворецкого. — Он считает, что палата лордов в любом случае объявит Роберта погибшим. Даже если произошло похищение.
— Ужасная несправедливость, миледи, — отозвался Карлайл.
Маркиза неожиданно улыбнулась и направилась к дому. Немного помолчав, она вновь заговорила:
— Он даже не захотел заняться поисками этой девицы, чтобы привлечь ее к суду. А ведь она убила того несчастного испанца. Кто может поручиться, что она не причинила вреда и Роберту тоже? Так вот, этот ничтожный человек заявил… Он имел дерзость намекнуть, что мисс Саттон скорее всего погибла вместе с моим Робертом! Вы можете себе такое вообразить? Якобы мой Роберт взял с собой в Лиссабон убийцу! Вы можете поверить в это?
— Он бы так не поступил, миледи, — сказал Карлайл.
Впрочем, дворецкий понимал, что поверенный дает совершенно верную оценку ситуации. Ведь свидетели видели, как мисс Саттон склонилась над телом убитого испанца. При этом в руке она держала еще дымившийся пистолет. Кроме того, лорд Брэдстоун тут же сообщил, что преступление совершила мисс Саттон. Затем возникла паника, и он куда-то исчез — видимо, под покровом ночи бежал из Лондона на борту «Бонвентуры». А на следующее утро выяснилось, что и мисс Саттон исчезла.
Разумеется, проводилось расследование, и в комнате мисс Саттон были обнаружены любовные письма маркиза. Некоторые из этих писем даже попали в газеты. Но и столь очевидные факты не произвели на леди Брэдстоун ни малейшего впечатления — она считала, что ее сына оклеветали.
— Ах, Карлайл, что я скажу Роберту, когда он вернется домой и обнаружит, что я не смогла сохранить его титул и его имение? — проговорила маркиза, и глаза ее наполнились слезами.
Проводив хозяйку в дом, дворецкий распорядился подать в гостиную большую чашку чая и целое блюдо любимых пирожных миледи. Карлайл решил, что настало время в очередной раз поговорить с маркизой. Следовало каким-то образом убедить ее в том, что она напрасно упорствует, отказываясь верить в гибель сына. Ведь было совершенно очевидно: маркиз Брэдстоун уже никогда не вернется.
Собравшись с духом, Карлайл повернулся к хозяйке и вдруг заметил, что лицо ее побелело. Взгляд маркизы был прикован к окну, и она, казалось, лишилась дара речи.
Проследив за взглядом миледи, Карлайл похолодел — ему почудилось, что он увидел привидение.
— Но это же мой… — пролепетала наконец леди Брэдстоун — и лишилась чувств.
К счастью для маркизы, она повалилась не на холодный пол, а на своего дворецкого; увидев переходившего улицу маркиза Брэдстоуна, Карлайл упал в обморок на мгновение раньше хозяйки.
Лондон, неделей позже
— Уж не сам ли это лорд Брэдстоун? — сказал человек, сидевший в полутемном углу пивного бара. — Для покойника ты выглядишь неплохо!
Роберт нахмурился и опустился на свободное место.
— Пимм… Не называй меня этим именем. По крайней мере здесь. Мне сейчас не до шуток. И лишние неприятности мне ни к чему.
Лорд Брэдстоун осмотрелся и заметил, что некоторые из завсегдатаев заведения поглядывают на него с любопытством. Впрочем, эти люди едва ли что-нибудь слышали о его чудесном возвращении из мертвых — вероятно, в «Семи кругах» просто не привыкли к таким посетителям, как маркиз Брэдстоун.
— Что-то ты поздно… — Пимм вытащил часы из кармана своего поношенного жилета и тотчас же сунул их обратно. Затем вдруг чихнул и принялся утирать платком свой красный нос.
— Не так-то просто найти кебмена, который согласился бы ехать в этот конец города, — ответил Роберт. — К тому же у моей матери были на это утро в отношении меня другие планы.
Маркиз кивком подозвал девушку-официантку.
— То же самое, что и у него, — сказал он, указывая на стоявший перед Пиммом стакан. Затем протянул девушке монету.
— Две порции, — ухмыльнувшись, добавил Пимм.
Официантка помедлила — очевидно, ждала, когда Пимм заплатит. Но тот, посмотрев на Роберта, сказал:
— Видишь ли, я сегодня не при деньгах…
Маркиз нахмурился и, сунув руку в карман, вытащил еше одну монету. Взяв деньги, девушка направилась к бару.
Маркиз с Пиммом молча ждали, когда их обслужат. Роберт, очевидно, не слишком опоздал — Пимм успел опорожнить всего лишь один стакан, поэтому был неразговорчив. Во всяком случае, к разговору о деле он всегда приступал только после двух стаканчиков виски.
Разумеется, Пимм был пьянчугой и выглядел не слишком привлекательно — то есть так. как выглядят все лондонские пьяницы. Однако он был одним из немногих людей в Лондоне, которым Роберт доверял. Более того, Пимм являлся одним из тех, кто знал, что Роберт на самом деле не был настоящим маркизом Брэдстоуном.
Майор Роберт Данверз, еще недавно офицер армии его величества на Пиренейском полуострове, откинулся на спинку стула и подумал о том, что сейчас предпочел бы столкнуться лицом к лицу с неприятелем, а не сидеть в «Семи кругах».
Да и вообще, не нравилось ему в Лондоне.
Была б его воля, он вернулся бы в Португалию или Испанию и занимался бы там своим любимым делом — шпионажем в пользу Веллингтона.
Черт побери! Если бы он не перехватил тогда французского курьера и отправился в Лиссабон тремя месяцами раньше, то не наткнулся бы на недавно прибывшего адъютанта Веллингтона — этот человек по ошибке принял майора за маркиза Брэдстоуна, то есть за его кузена.
— Парнелл! — воскликнул в изумлении адъютант. — Значит, ты жив?! А ведь говорили, что ты погиб…
Когда недоразумение разъяснилось, все долго смеялись. Даже обычно сдержанный Веллингтон не удержался от улыбки. Но уже в следующее мгновение Роберт заметил, что Веллингтон как-то странно на него поглядывает — было очевидно, что главнокомандующий что-то обдумывает…
А спустя два дня Веллингтон вызвал Роберта в свой кабинет и за закрытыми дверями отдал майору весьма необычный приказ.
