Кроме того, ей легче было злиться на Дейда, чем на зловещего мистера Портера. Но брат не собирался отвечать ей злобным взглядом или разоблачать ее.
А ведь лучше всего — это забыть о вчерашнем! Она не пострадала и никого не покалечила. Позволив себе стать той, кем она определенно не была, Каллиопа совершила весьма странную ошибку. Но оправдание было достойным — оба запутались в своих фантазиях.
Она очень устала после бессонной ночи, замерзла и хотела домой. Хорошо бы Дейд и мистер Портер бросили свои глупости или по крайней мере побыстрее прекратили свои дурацкие мужские выходки!
«Ну же, взмахните пистолетами и объявите себя отомщенными или раскаявшимися, или что там еще говорят в таких случаях, и пойдем домой».
Но Каллиопа не понимала одного — происходящее не было дурацкими мужскими выходками, все выглядело очень даже серьезно. Дейд холодно-официальный в своем синем пальто, с бледным, осунувшимся и решительным лицом. Мистер Портер в плаще с капюшоном, скрывавшим его устрашающую физиономию, выглядел не менее решительным и точно так же уверенно сжимал пистолет. Они стояли спина к спине: крепкий светловолосый молодой джентльмен и прихрамывающий брюнет.
Предчувствуя что-то плохое, Калли ощутила холод в животе. Происходящее казалось ей неправильным. Кому-то следует их остановить.
Она взглянула на родителей, но те молча стояли рука об руку, встревоженные и беспомощные.
Арчи хмуро глянул в сторону мистера Портера:
— Этого человека действительно следует наказать. Он так же уродлив манерами, как и лицом.
Мать, Айрис, наклонилась к Калли:
— Калибан. Настоящий Калибан. «Буря», акт пятый, сцена первая.
Калли проигнорировала родителей. Если их поощрять, это может продолжаться часами.
Она громко сглотнула:
— Дейд…
Но резкий взмах рукой оборвал ее. Морган, секундант Дейда, стал отсчитывать шаги.
— Один… два… три…
Мужчины стали расходиться. Дейд — твердой походкой, мистер Портер — ковыляющей.
— Десять.
Когда расстояние достигло двадцати шагов, мужчины повернулись и одновременно подняли пистолеты. Мистер Портер выстрелил сразу. Грохот распугал птиц, разом слетевших с деревьев. Сердце Калли стало биться чаще.
Пуля ударила в траву у ног Дейда, послав фонтан земли и корней, запачкавших сапоги дуэлянта. Он невольно вздрогнул. Глянул вниз, перевел взгляд на мистера Портера и сжал губы:
— Не думайте, что это вас спасет.
Рен опустил дымящийся пистолет и швырнул его в траву.
— В таком случае стреляйте.
Дейд поднял оружие и прицелился.
Калли стало дурно. «О, почему никто ничего не сделает?»
Мистер Портер зашагал вперед, неуклюже раскачиваясь, но в каждом его шаге ощущалась решимость.
— Давайте. Палите. Не считаете, что я заслуживаю смерти? Разве не поэтому вы бросили мне вызов?
Он подходил ближе и ближе. Теперь Дейд не мог промахнуться, разве только намеренно. Взглянув на брата, Калли поняла, что промахиваться он не собирается.
Мистер Портер, очевидно, тоже не намеревался останавливаться. Мужчина медленно продолжал шагать навстречу пуле, которая вот-вот вылетит из пистолета Дейда.
«Что он делает? Сошел с ума? Неужели не видит, что Дейд выстрелит?»
Рен остановился, только когда его грудь оказалась не более чем в восемнадцати дюймах от пистолета Дейда.
— Я жду, — прохрипел дуэлянт. — Стреляйте. Кладите палец на курок, и дело с концом.
На щеке Дейда дернулась жилка.
— Думаете переиграть меня?
— Я не играю ни в какие игры. У вас ко мне претензии. У меня к вам — никаких. Вершите месть, и поскорее. Чего ждете?
«Чего ждете?»
Калли вспомнила вчерашнюю ночь. Странные речи мистера Портера… словно он готовился к скорой кончине. Неужели этот человек так хочет умереть? И все же его руки, прикосновения, слова, мрачные и тоскливые, взволновали ее своим голодом и потребностью в человеческом общении. Да, он хотел жить, она точно это знала.
«Возможно, просто не знает, как…»
«Дурак!»
Внезапная ярость вспыхнула в Калли. Подвергнуть ее семью таким испытаниям лишь потому, что он, видите ли, желает сдаться, прекратить борьбу и нырнуть в волны своего несчастья?
А Дейд? Что он будет делать? Если опустит пистолет, сможет ли простить себе бесчестье? Если же выстрелит, сможет ли простить себе намеренное убийство?
Но… он не отнимет жизнь человека или отнимет? Ради нее, ради фамильной чести… сможет ли ее бедный, сбитый с толку брат убить мистера Портера?
Каллиопа с ужасом заметила, как брат выдохнул, сглотнул и замигал.
«О Господи милостивый, сможет!»
Рен тоже увидел это и даже умудрился выпрямиться и вскинуть голову в ожидании.
Калли, глядела на безмолвную сцену, будто видела ближайшее будущее: неподвижное окровавленное тело мистера Портера. Бледный и растерянный Дейд, стоящий над ним с дымящимся пистолетом. Похороны мистера Портера, и ни одного человека у гроба, не считая священника. Потом брат, представший перед судом по обвинению в убийстве, и его тело, болтающееся в петле.
Очнувшись от этих мыслей, Калли и сама не поняла, как оказалась среди двух дуэлянтов. Должно быть, за несколько секунд до этого она уже бежала по росистой траве, потому что успела загородить собой мистера Портера как раз в тот момент, когда палец Дейда лег на курок.
— Ты не можешь его пристрелить!
Брат с проклятием поднял дуло пистолета.
— Черт побери, Калли!
Но сестра продолжала загораживать Рена. Мало того, она прижалась спиной к его груди, потому что расстояния между ней и пистолетом почти не оставалось.
— Дейд, ты не должен его убивать.
— Мне кажется, что должен, — уверенно произнес брат.
— Что вы медлите, убейте меня, — произнес мистер Портер.
— Заткнитесь! — скомандовала Калли, не оборачиваясь.
— Уйди с дороги, Каллиопа! Тебя это больше не касается.
— Не касается? — подбоченилась она. — Мне это нравится! Если бы не я, мистер Портер…
— Не вмешался бы? — услужливо закончил ее предложение Рен.
— Задраить люки! — прошипела Калли и умиротворяюще протянула руки Дейду.
— Я не хотела говорить тебе, но…
Черт побери, теперь придется признаться своему обожающему, сверхзаботливому защитнику-брату, что она невольно, но участвовала во всей позорной сцене, и уже открыла рот, чтобы произнести первые слова, но с языка почему-то слетело совершенно другое:
— Он сделал мне предложение!
— Он?
— Я?!
К счастью, последнее восклицание предназначалось исключительно для ушей Калли, которая повернула голову и окинула его негодующим взглядом. Под капюшоном виднелась уцелевшая сторона лица. Глаз взирал на нее с удивлением и некоторым одобрением.
