— Понимаю, мисс Фолиот. Я в такой час вывел эту безрассудную кобылу по этой же причине.
— Она красавица! Молоденькая еще, — заметил мистер Фолиот. — Как ее кличка?
— Да, она еще молодая. Трехлетка. Купил на прошлой неделе. А кличка — Гризельда. Немного раздражительна.
— Значит, ее неправильно назвали, — улыбнулась мисс Фолиот. — Разве Гризельде не положено быть терпеливой?
— Вы имеете в виду то слезливое создание — из Чосера? — удивленно спросил Дарлстон. Многие молодые леди зачитывались Байроном, но тут он столкнулся с девушкой, которая была знакома со средневековой литературой.
— То есть женщину. Она появляется и в «Декамероне», как вы знаете, — ответила мисс Фолиот. — Приятно встретить единомышленника, который тоже считает ее глупой за то, что она терпела такого отвратительного мужа. Ей следовало прямо сказать ему, что он идиот!
— Пожалуй, мисс Фолиот, — согласился Дарлстон. — Легко могу себе представить, что вы так и сделали бы.
— Я, возможно, натравила бы на него Гелерта, — ответила она.
— Это, пожалуй, быстрее привело бы его в чувство, — усмехнулся Дарлстон. — Ирландский волкодав, да? Никогда не видел такой великолепной особи этой породы.
— Все правильно, — снова мило улыбнулась мисс Фолиот. — А многие люди расспрашивают о его родословной в высокомерной манере, — меня это очень злит.
— Могу себе представить…
Но тут же подумал, что, несомненно, мисс Фолиот сильно отличалась от других девиц. Но не она ли говорила той ночью, что ей нравится танцевать и встречать новых людей?
Он потихоньку надавил на нее:
— Я думаю, той ночью вы покривили душой, мисс Фолиот. Я отчетливо помню, как вы мне говорили, что вам нравится танцевать и встречать новых людей.
И снова он услышал взрыв смеха.
— Боже мой! Неужели вы ожидали, что девушка скажет джентльмену, которого ей только что представили, до чего не любит новых знакомств? Кроме того, как я уже сказала, тот танец был очень приятным.
— Всего лишь вежливая формальность, мисс Фолиот.
— Ничуть, милорд. Вы правда хорошо танцуете, — добавила она тоном великодушной щедрости.
Теперь расхохотался он:
— Это равносильно лести, мисс Фолиот, — и добавил, поскольку Гризельда все время двигалась бочком в сторону: — Мне не следует больше сдерживать нетерпеливую Гризельду. Сэр! Ваш покорный слуга. Мисс Фолиот! Ваш самый смиренный слуга.
Они пожелали ему всего хорошего. Дарлстон приподнял шляпу, прощаясь с мисс Фолиот, и пустил лошадь шагом, продолжив свой путь. Но его не покидали мысли, что ему доставило бы удовольствие снова встретиться с мисс Фолиот. Она была в высшей степени привлекательной молодой леди.
Дарлстон был излишне оптимистичен, полагая, что ранним утром в парке не будет светских завсегдатаев. По меньшей мере двое видели не только его верховую прогулку, но и разговор с Фолиотами. Пересуды, распространяясь, точно круги по воде, достигли ушей леди Каролины. Она обеспокоилась всерьез, и на очередном балу наговорила мисс Фолиот гнусностей. Мисс Фолиот выглядела крайне недоумевающей. Ко всему прочему леди Каролина заметила возросшую отчужденность своего любовника. И раньше не открывавший своих чувств, Дарлстон теперь показался ей холоднее и неприступнее. Даже когда он занимался с ней любовью с обычной своей сноровкой и мастерством, мысли его блуждали где-то далеко. Леди Каролина прокрутила в голове множество планов и наконец выбрала способ действий, который предусматривал для начала, что Дарлстон не сможет увидеться с ней наедине длительное время, больше недели.
Первым шагом в ее кампании было составленное в осторожных выражениях приглашение его светлости на ужин однажды вечером. Она понимала, что действовать надо очень осторожно. Дарлстон был не из тех, кем можно управлять. Если он заподозрит, что она интригует, то все будет кончено. Приятный романтический вечер вдвоем, с любимым вином и угощением, по ее мнению, должен был помочь в ее замыслах. Потом, когда он расслабится, она перейдет к следующей задаче: попробует отвлечь его от мыслей о скором браке с молодой прелестницей. Затем останется убедить его, что она была бы ему самой подходящей женой.
Лорд Дарлстон явился в условленный вечер на поздний ужин в приятном предвкушении. У леди Каролины был искусный повар, и она знала утонченный вкус Дарлстона в винах. Сама же она выглядела необычайно соблазнительной.
Дарлстон вошел в гостиную леди Каролины и застал ее в обществе приживалки, мисс Джеймсон, унылого существа лет шестидесяти. Она доводилась кузиной покойному сэру Невилю Давентри и жила в доме лишь для того, чтобы придавать ауру респектабельности хозяйке. В действительности леди Каролина делала что хотела, освобождаясь от опеки мисс Джеймсон, когда ей было надо.
Дарлстон учтиво приветствовал обеих дам, и с особым участием — старую леди:
— Мисс Джеймсон! Как приятно видеть вас. Надеюсь, вы в порядке?
— Я в полном порядке, лорд Дарлстон. А вы? Мы так давно не видели вас.
Ее прервала леди Каролина:
— Да, я уверена, что лорд Дарлстон в порядке, кузина Люси, иначе бы он не пришел. А сейчас мы не станем вас задерживать, вам пора в постель. Спокойной ночи.
Лорд Дарлстон едва заметно нахмурился. Не то чтобы он хотел остаться в обществе мисс Джеймсон, но манера, в какой ее изгнали, покоробила его. Леди Каролина его хмурости не заметила. Как большинство эгоцентриков, она не понимала, как можно мириться с неприятной компанией только ради того, чтобы выставить себя в выгодном свете.
Дарлстон подошел к двери и открыл ее, говоря:
— Доброй ночи, мисс Джеймсон. Очень грустно, что вы лишаете нас вашей компании. Возможно, в другой раз мне повезет больше.
Она взглянула на него и криво усмехнулась, выходя из комнаты, и ее тихую реплику слышал только он:
— Не повезет, милорд. Спокойной ночи, и храни вас Господь!
Закрыв за ней дверь, Дарлстон повернулся к хозяйке, которая выглядела немного обиженной.
— Право, Питер, дорогой, не понимаю, почему ты так беспокоишься о ней. Я ее держу, только чтобы предотвратить сплетни.
Дарлстон помолчал, потом сказал с притворной веселостью:
— Доброта ничего не стоит, Каролина, а ее положение приживалки не может быть счастливым.
Каролина не поняла, к чему он клонит, но была достаточно сообразительной, чтобы понять, что в чем-то промахнулась. Она подплыла к нему и обняла за шею:
— О, Питер! Я не хотела быть недоброй к бедняжке Люси! Но последнее время я так мало видела тебя, что хотела, чтобы мы поскорее остались одни.
