— Конечно, миледи.
Шэрон потянула швы, повертелась, чтобы увидеть, как сидит платье сзади. Это было сказочное творение: ярды серовато-розового шелка, подхваченного красивыми складками над стеганой юбкой из серебристого атласа. Шэрон несколько раз с явным неодобрением одернула юбку и повернулась к Розе.
— Очень плохо сшито, — спокойно заявила она. — Я его не возьму. Унесите.
— Ч-что вы сказали?
Роза не верила своим ушам. Платье само совершенство. Стежки крохотные и совершенно невидимые. Каждая кружевная оборка изящна и тонка, как паутина крохотного паучка. Безупречный лиф. Смело вырезанное декольте, представляющее худосочную грудь заказчицы в самом выгодном свете.
Юбка колышется при каждом шаге, обещая чувственные восторги. Красоту изумительно элегантного платья просто невозможно было описать.
— Разве я не ясно выразилась? — возмутилась Шэрон. Она с силой сдернула платье с плеча, разорвав в гневе тонкую ткань. — Снимите, я сказала! Платье испорчено. Тряпка! Кажется, вы не понимаете. Я мисс Шэрон Бартли-Бейкон! И я не ношу тряпок!
— О, пожалуйста, не рвите! В него вложены недели труда, — в отчаянии воскликнула Роза. Она попыталась собрать юбки над головой заказчицы прежде, чем та нанесет еще больший ущерб тончайшей ткани.
— А мне какое дело? — взвизгнула Шэрон. — Помогите мне одеться! И будьте уверены, я никогда больше не переступлю порог этого мерзкого заведения. Надо было прислушаться к тому, что мне говорили. Я слышала о вашей дрянной работе, но из сострадания решила своим покровительством принести известность второсортной портнихе. Несомненно, ущерб, нанесенный вашей глупостью и неумением, выше вашего ограниченного понимания, но я осталась без платья для следующего бала! Уж будьте уверены, я ославила бы вас на весь Лондон, но я не хочу, чтобы кто-то связывал мое имя с этим жалким заведением, и поэтому мне придется молчать.
Роза быстро помогла даме надеть ее мокрое платье, желая только одного: как можно скорее увидеть, как за ней захлопнется дверь, а до этого придется держать рот на замке, чтобы не навлечь на себя новые неприятности. Лафи рассердится из-за потери богатой заказчицы, но Роза, хоть убей, не видела, в чем ее вина. Не видела и способа исправить положение и успокоить вздорную девицу. Однако необходимо было попытаться.
— Извините, миледи, мне очень жаль. Я сделаю с этим платьем все, что вы считаете нужным, но я не вижу…
— Хватит! — крикнула Шэрон, замахиваясь на Розу. — Замолчите, невоспитанная девчонка! Еще одно слово, и я добьюсь, чтобы вас уволили и выбросили на улицу голодать. А теперь прочь с дороги!
Шэрон возмущенно подобрала мокрые юбки и, задрав нос, вышла из примерочной.
Когда она, пунцовая от гнева, выплыла из-за портьеры, маркиз напряженно стоял посреди маленькой лавки. Следом вышла бледная Роза с платьем — причиной скандала — в руках. Джефри слышал оскорбления Шэрон, и теперь его губы были крепко сжаты, он едва сдерживал гнев. Сняв с вешалки мокрую пелерину, он набросил ее на плечи Шэрон, сунул ей в руки шляпку и распахнул дверь.
— Мисс Бартли-Бейкон, пожалуйста, подождите меня в экипаже.
— Но…
— В экипаж, мисс Бартли-Бейкон.
Шэрон удивленно уставилась на маркиза, но суровое выражение его лица не располагало к спорам. Она выпрямилась и едва заметно кивнула.
— Как пожелаете, лорд Уайз, но не задерживайтесь слишком долго. Я вся дрожу от холода.
Сжимая в руке шляпку, она гордо удалилась, несмотря на ветер и дождь, свирепо обрушившиеся на ее непокрытую голову.
Решительно закрыв за ней дверь, Джефри повернулся к девочке. Ее лицо было серьезным и печальным, ровные белые зубки покусывали дрожащую нижнюю губу. Она была готова разрыдаться. Тронутый ее горем, маркиз подошел к ней совсем близко.
— Я считаю, что должен извиниться за мисс Бартли-Бейкон. И я хотел бы заплатить за это платье, так как уверен, что оно прекрасно сшито.
— Благодарю за добрые слова, милорд, но боюсь, что платье невозможно починить. Оно совершенно з-з-загублено, — всхлипнула Роза, показывая шелковый лиф, порванный от плеча до талии. Зашить его незаметно не было никакой возможности. Много часов труда ушло на это творение и много дорогих тканей — борющаяся за выживание Лафи редко когда могла себе позволить сшить такое платье. Но теперь все погибло безвозвратно. Крупные слезы заблестели на густых ресницах и скатились по щекам. Указательный палец Джефри скользнул под девичий подбородок и приподнял заплаканное личико. Ироническая улыбка заиграла на его чувственных губах, углубляя ямочку на правой щеке. Промокнув слезы белоснежным носовым платком, он попытался успокоить девочку шуткой:
— Уверяю вас, мисс Лэм, мне совершенно безразличен размер ущерба. Я не собираюсь надевать это платье в ближайшем будущем.
Его замечание оказалось таким неожиданным, что Роза не сдержалась и хихикнула сквозь слезы. Но, несмотря на его ошеломляющую и утешительную доброту, она отрицательно покачала головой. Щедрый жест, и очень своевременный, поскольку деньги необходимы, но, в конце концов, справедливость, прежде всего: не он разорвал платье.
— Нет, милорд. Я не могу принять деньги за испорченный товар. Мадам Говард мне за это голову оторвет. Достаточно и того, что я каким-то образом не угодила ее великосветской клиентке. Но я сердечно благодарю вас за вашу доброту.
Медленно, неохотно Роза отодвинулась от платка и волнующе теплых пальцев.
— Как пожелаете, дитя мое, — вздохнул Джефри.
Слегка поклонившись и неожиданно озорно подмигнув, он надел цилиндр на темно-каштановые кудри и вышел, оставив Розу в оцепенении.
Какие манеры! Какая элегантность! Абсолютное совершенство. Прекрасный принц, о каком грезит каждая девушка. Роза бросилась к окну и долго смотрела вслед фаэтону с красивым гербом на лакированной дверце.
— Не смей мечтать о нем, Роза Лэм, — одернула она себя. — Хоть мне совсем не хочется завидовать этой мисс Отвратительные Манеры, но как бы я желала, чтобы вы были влюблены в меня, мой прекрасный, безупречный маркиз!
— Ну, что случилось, то случилось! Бесполезно плакать над тем, чего не вернешь, дорогая. Распори его, и посмотрим, что можно спасти! — приказала Лафи.
Бросив дорогое платье на колени Розы, она изящно вытерла руки розовым шлейфом. Даже столь небольшое усилие вызвало приступ душераздирающего кашля, согнувший пополам хрупкую фигурку.
— О, Лафи! Так дальше нельзя! — воскликнула Роза, швыряя розовый шелк на рабочий стол. — Вам не следовало вставать с постели. Что бы вы ни говорили, я думаю, необходимо послать за доктором.
