— Очень мудро, дорогая, — согласился Ричард, сопровождая жену к дому.
— Когда-то ты считал, что у меня нет здравого смысла, — напомнила она.
Ричард улыбнулся:
— Было дело, но ты доказала обратное, выйдя замуж за меня.
Тем временем Роб и Генри уселись на каменной скамье возле причала. Правой рукой она держала его руку, а левую спрятала в карман. Взглянув украдкой на красавца маркиза и увидев, что он наблюдает за ней, Роберта покраснела и улыбнулась.
— Я избавила тебя от длинных дядиных нотаций, — сказала она. — Но зачем ты все время отпускаешь в присутствии его дочерей свои вульгарные шуточки? Они слишком малы, чтобы понимать их.
— Да просто так, — беспечно отозвался Генри. — Последние несколько лет Ричард просто помешан на благовоспитанности своих дочерей, и мне нравится дразнить его таким образом.
— Это жестоко с твоей стороны.
Генри фыркнул:
— До того как он женился на моей сестре, это был самый отчаянный распутник и повеса при дворе Тюдоров.
— Дядя Ричард?.. Невозможно поверить. Он кажется таким добропорядочным.
— Моя сестра остепенила его.
— И как же ей это удалось?
— Целуя его в любое время, когда он этого пожелает, — с невинным видом сказал Генри. — Старайся подражать ей во всем. А то ты глубоко ранишь мою душу, когда отворачиваешь свои губы от моих.
— Разочарования неизбежны в жизни, милорд, — сказала Роберта, искоса посмотрев на него. — Вы это переживете.
— А ты не будешь чувствовать себя виноватой, если я умру прямо у тебя на глазах? — спросил он с лукавой улыбкой.
— Ты неисправим, — засмеялась девушка. — Но я все равно не стану целовать тебя, пока не расторгнута моя прежняя помолвка. Не забывайте поговорку, милорд: тише едешь, дальше будешь.
Генри обнял ее за плечи и прижал к себе так, что она почувствовала сквозь юбки его твердое мускулистое бедро.
— Дорогая, — прошептал он обольстительно-хриплым голосом, — этими бездонными зелеными глазами ты напоминаешь мне грозу во время пикника.
Роберта иронически хмыкнула:
— А ты походишь на нетерпеливого избалованного мальчика.
Генри удивленно поднял брови:
— Почему это?
— Ты так ведешь себя!
— Ну, ладно, извини, дорогая. Давай поцелуемся и помиримся.
— Ты прощен и можешь поцеловать мне руку, — величественным жестом протянула она свою руку ему. Генри наклонился и церемонно ее поцеловал.
— Дядя Генри!
Обернувшись одновременно, они увидели, как через лужайку по направлению к ним торопливо идет Блайт.
— Дядя Генри! — крикнула она. — Папа хочет видеть вас немедленно.
Генри помахал племяннице и повернулся к Роб:
— Увы, дорогая, боюсь, что ты лишь отсрочила дядину нотацию. Проводишь меня к дому?
Роб взглянула в сторону Темзы и покачала головой. Большая барка в отдалении как раз огибала излучину реки.
— Изабель уже почти здесь.
— Я скоро вернусь, — сказал Генри, вставая со скамьи. — Вот увидишь, я попытаюсь похитить один из твоих поцелуев на празднике сегодня ночью.
— Посмотрим, — с игривой улыбкой парировала она.
Пока, взяв за руку Блайт, Генри шел обратно к усадьбе, Роб неотрывно смотрела ему вслед. С вьющимися, черными как смоль волосами и синими, как небо, глазами, маркиз Ладлоу мог вскружить голову кому угодно. Она вздохнула. Она любила его, но почему он не может понять, что, пока не будут завершены все формальности по аннулированию первого брака, ей нельзя позволять себе никаких вольностей.
— Потому что не знает, что я уже замужем, — ответила она сама себе. Чувство вины заставило сжаться ее сердце. Роберта, искренняя по натуре, все же не решалась рассказать ему правду. Ведь она не просто помолвлена, она замужем за Гордоном Кэмпбелом, а это уже очень серьезно.
Впрочем, сам Гордон Кэмпбел наверняка будет рад возможности аннулировать брак, подумала она. Если он вообще сможет припомнить, что где-то у него есть жена. За все эти годы маркиз Инверэри ни разу не
прислал ей даже какой-нибудь весточки. Покинув замок Данридж сразу после их свадьбы, он словно канул в небытие.
Отогнав эти тягостные мысли, Роберта улыбнулась про себя. Она достигла того, к чему стремилась с детства. Как и ее мать, она была теперь настоящей английской леди. Найдя счастье в Англии, она решила никогда больше не возвращаться в Хайленд.
Она вытащила из кармана левую руку и посмотрела на родимое пятно, формой напоминающее диковинный цветок. Потом погладила его. Пальцы не ощутили никакой разницы с окружающей его кожей. Но это пятно принесло ей в жизни немало неприятностей. Удивительно, что такое невинное с виду пятнышко может создать так много проблем.
— Роб!
Она обернулась на голос и тут же вскочила со скамьи с радостным криком:
— Изабель!
Лодочник помог изящной блондинке сойти на берег, и молодые женщины бросились в объятия друг друга. Невесть откуда появившийся лакей графа подхватил багаж приезжей и понес его к дому.
— Я так скучала по тебе! — воскликнула Роб.
— А я скучала еще больше, — с улыбкой сказала Изабель.
— Сегодня такой теплый день, давай посидим в саду и поболтаем, — предложила Роберта, пряча левую руку в карман. — Или ты предпочитаешь сначала отдохнуть?
— Я слишком взволнована, чтобы отдыхать, — сказала Изабель. И вдруг приказала: — А ну-ка, вынь руку из кармана.
— Но…
— Делай, что говорю.
Когда Роб неохотно сделала то, что было велено, Изабель взяла ее левую руку в свои. Бок о бок девушки направились к каменной скамье.
Смущенная тем, что подруга разглядывает ее родимое пятно, Роб неловко села рядом с ней на скамью. Ее так и подмывало выдернуть свою руку и спрятать, но она боялась обидеть подругу.
Изабель обвела пальцем шестилепестковый цветок.
— Какая необычная, загадочная и в то же время красивая родинка, — прошептала она и, подняв глаза, улыбнулась.
Тронутая ее ласковым жестом и этими словами, Роберта посмотрела на цветок удивленно. Неужели она не видит в нем знака дьявола? Неужели суеверия нисколько не властны над ней?
— Я так рада, что мы подружились, — сказала Изабель.
Слезы показались на глазах у Роберты.
— У меня… у меня никогда не было подруги, пока я не встретила тебя, — призналась она.
— И у меня, — кивнула Изабель. — Ты моя единственная настоящая подруга, единственная, с кем мне хорошо.
— Но у тебя есть сестры.
— Сводные сестры, — поправила Изабель. — Они никогда не считали меня своей настоящей сестрой.
— Они просто ревнуют, — возразила Роб, стараясь утешить подругу. — Ты очень хороша собой, а Лобелия и Руфь так некрасивы, что ими можно пугать маленьких детей.
