— Знаете, мне пора идти, — сказала Никки. — А медальон можете оставить себе. Он прекрасно сочетается с вашей экипировкой.
С этими словами она медленно попятилась, но повернуться к нему спиной и уйти у нее все еще не хватало смелости.
Он стоял в позе мужского высокомерия, скрестив на груди мускулистые руки, и холодно наблюдал за ней.
— Маленькая гусыня собралась бежать? Самое лучшее, если она просто заблудится в лесах и помрет с голоду. Много хуже стать лакомым кусочком для голодного медведя или волка.
— В Огайо давно уже нет ни диких медведей, ни бродячих волков, — ответила она, все еще отступая назад. — Одичавшие собаки да койоты, то еще, куда ни шло, а самое страшное, с чем здесь можно столкнуться, так это с вонючкой скунсом. И потом, отсюда совсем недалеко до тропинки, ведущей к выходу из парка, а там множество других посетителей на тот случай, если я столкнусь с какими-нибудь трудностями.
— Да оглянитесь вокруг, Нейаки, — сказал он, вновь произнеся ее имя со странным акцентом. — Разве вы видите или слышите поблизости хоть кого-то, кроме нас двоих? И где тропа, о которой вы говорите? Я ни одной не вижу.
Его слова заставили ее осмотреться, взгляд тревожно обшарил окрестности, слух ничего не уловил. Он прав! Тропа должна проходить прямо перед ней, между старым дубом и мусорной урной. Но теперь даже урна исчезла! А единственные звуки, доносившиеся до ее слуха, кроме сумасшедшего биения собственного сердца, были пение птиц на деревьях и журчание падающих с высоты струй.
— Я… я могла ошибиться, — растерянно пробормотала Никки. — Но то место где-то здесь. Я найду его.
Вновь впадая в панику, она заметалась по поляне, которая и в самом деле показалась ей теперь меньше, чем была прежде. Все еще пребывая в поисках тропы или урны, она обдумывала способ бегства, высматривая, куда бы ей скрыться, и вдруг проворно юркнула в заросли кустарника, лишь бы не оставаться один на один с этим сумасшедшим.
Тощие заросли препятствовали ее продвижению, но она решительно продиралась сквозь них, не обращая внимания на ветки и острые колючки, цеплявшиеся за волосы и царапавшие кожу. Она стремилась к тому месту парка, где пересекалось несколько троп, надеясь встретить других туристов, предпочтительно — нормальных, которые защитят ее от этого психа — актера, или наркомана, или кто он ни будь. Там она сориентируется и быстро доберется до своей машины.
Во время своего весьма шумного бегства она не знала, преследует ли ее этот человек. Пришлось остановиться и оглянуться, но услышала она только собственное задышливое дыхание и возрастающее сердцебиение. Никакого иного движения или звука, и Никки, возблагодарив Небеса, продолжила свой путь, теперь уже медленнее.
Полчаса спустя, утомленная, вспотевшая и отчаянно раздраженная, Никки все еще надеялась наткнуться на одну из множества троп, пересекавших парк. Сучья деревьев, камни, колючки, ползучие растения — все это она видела вокруг в изобилии, но ни единой тропы. После того как она остановилась и обнаружила отсутствие погони, Прошло еще минут пятнадцать, и она попробовала позвать на помощь. Но голос ее охрип, и напряжение глотки оказалось тщетным.
— Проклятье, проклятье, вот проклятье! — бормотала она.
Слезы отчаяния и гнева подступили к глазам и пролились на щеки. Устало, опустившись на землю под деревом, она выплакалась вволю, чувствуя себя совершенно разбитой и жалкой. Ее друзья и коллеги-учителя, должно быть, здорово повеселятся, узнав, что с ней приключилось. Она представила их расспросы о том, как она провела летние каникулы, и заранее придумывала, что она им ответит. Ох, ничего хорошего. Облазила несколько пещер на юге Огайо, ухитрилась хлопнуться наземь от солнечного удара или чего-то такого, встретила какого-то сумасшедшего придурка, вырядившегося в индейскую кожаную юбку, запаниковала и заблудилась в лесу.
— В следующий раз надо прихватить с собой еще кого-нибудь, — вслух пробормотала она. — Тогда если и влипнешь, в какое дерьмо, то, по крайней мере, окажешься в нем не одна.
Вдруг за ее спиной, совсем близко, ужасающе знакомый баритон торжественно произнес:
— Как говорится в вашей пословице: «На миру и смерть красна». Итак, если вы уже нагулялись, я в вашем распоряжении.
Вздрогнув, Никки обернулась и обнаружила пресловутого Серебряного Шипа, как он ей представился, прислонившегося к стволу дерева и глядевшего на нее сверху вниз своими жуткими серебряными глазами.
— Так вы преследуете меня? — проворчала она. — Просто несчастье! Из-за вас у меня чуть сердце не разорвалось! Как вы нашли меня?
Его губы насмешливо скривились.
— Женщина, по тропе, проложенной вами, может следовать и слепец, и каждое дикое животное отсюда и до Великой реки наверняка слышало, как вы ломились сквозь заросли кустарника.
Присев рядом с ней на корточки, он передал ей свитер.
— Вы обронили это.
Она, молча и решительно взяла возвращаемую ей изодранную колючками одежку, испытывая двойственные ощущения — и облегчение от того, что она уже не одна, и страх, что он теперь загнал ее в еще более глухой и далекий угол парка. Если бы только знать, что он безопасен…
— Может… может, вы знаете выход из этого лабиринта?
Он предложил ей руку, ладонью вверх.
— Пойдемте, Нейаки. Приближается гроза. Я отведу вас в пещеры, где мы найдем укрытие. Там я открою вам, для чего вы призваны.
Глаза ее расширились от ужаса. Пещеры! Силы небесные! Да если она пойдет с ним туда, в одну из этих пещер, никто не услышит ее призывов о помощи! И что еще хуже, если он решит убить ее, то года пройдут, прежде чем кто-нибудь наткнется на ее прах!
Но стоп! Ведь там наверняка болтаются другие посетители, обследующие эти пещеры. Да и тропы от пещер к выходу из парка хорошо видны и снабжены указателями. Обдумав все это, она решила, что другого шанса на спасение у нее может и не оказаться. А так она отделается от него раз и навсегда. Надо притвориться покорной и следовать за ним, и тогда он поможет ей выбраться из этих чертовых дебрей и вернуться хоть к какому-то подобию цивилизации!
— Держитесь на расстоянии, приятель, — предупредила она, отвергая протянутую ей руку. — И не вздумайте сбить меня с пути. В случае чего знайте: у меня черный пояс по карате.
Ложь остается ложью, даже если она сказана однажды.
— Ах, ученое создание. Может, все же от вас будет хоть немного пользы, маленький посланец. Вот скажите мне, к примеру, что это за черный пояс по карате, которого я должен остерегаться?
Решив, что морочить ему голову и дальше более благоразумно, чем спорить и препираться, она, помолчав немного, внушительно проговорила:
