Объяснив Томпсону, что он должен купить, девушка вернулась в библиотеку и, прислонившись к стене, вздохнула с облегчением. К счастью, и на сей раз никто ничего не заподозрил. Снова усевшись за стол, она принялась сортировать утреннюю почту. Внезапно в дверь постучали, и в комнате появилась миссис Хаммонд.
– Извините, что беспокою вас, мистер Куинси, но миледи просит вас присоединиться к ней в гостиной.
Миледи? Но чего от нее хочет мать лорда Синклера? Вновь надев очки, она вышла из библиотеки и проследовала за экономкой в гостиную. Леди Синклер, довольно изящная дама с серебряными нитями в каштановых волосах, окинула ее взглядом и, протянув руку, сказала:
– Рада с вами познакомиться, мистер Куинси. – Джозефина склонилась над рукой графини. – Пожалуйста, садитесь. Не хотите ли чаю?
– Нет, благодарю вас. – Куинси села на краешек дивана.
– Что ж, тогда сразу перейдем к делу. Как вам ваша новая должность?
«Неужели уволит?» – подумала Куинси. Стараясь не выдать своего волнения, она ответила:
– Очень нравится, миледи.
– Что ж, прекрасно. – Графиня пристально на нее посмотрела, но Джозефина выдержала ее взгляд. – Скажите, мы раньше нигде не встречались? Может, я знаю вашего отца или брата?
– Нет, миледи, не думаю. Мой брат умер при рождении, а отец умер год назад.
– Сожалею... – пробормотала графиня. Она так долго смотрела на девушку, что та в ужасе подумала: «Кажется, догадалась...»
Внезапно глаза леди Синклер расширились, но уже в следующее мгновение она улыбнулась и сказала:
– А теперь – о вашей работе. Вы занимаетесь корреспонденцией моего сына и знаете, куда его приглашают?
– Да, верно, – кивнула Джозефина.
– Очень хорошо. – Леди Синклер налила себе чашку чая и, откинувшись на диванные подушки, посмотрела в глаза Куинси.
Девушка едва удержалась от вздоха. Неужели это называется «сразу перейти к делу»?
– Вы хотите знать... что-то конкретное, миледи?
– Да. Я хотела бы, чтобы вы сообщали мне, куда моего сына приглашают, и какие приглашения он принимает. – Графиня сделала глоток чая и поставила чашку на блюдце. – Кто-нибудь говорил вам, что у вас честные глаза, мистер Куинси?
– Нет, миледи, по-моему, нет.
– И все же это так. – Понизив голос, леди Синклер продолжала: – Мне кажется, вы похожи на человека, который умеет хранить секреты.
Куинси невольно потупилась.
– Благодарю вас, миледи, но я думаю... мне следует напомнить вам, что я в первую очередь обязан хранить секреты лорда Синклера. Уверен, он не нанял бы меня, если бы не думал, что я буду действовать в его интересах.
Леди Синклер резко выпрямилась.
– Так и должно быть. Я не прошу вас ни о чем, что могло бы повредить моему сыну. Я просто волнуюсь, что... – Графиня положила ладонь на руку Куинси. – Бенджамин всегда был очень скрытным, никогда ни с кем не советовался. Но теперь он стал настоящим затворником, особенно после того, как Энтони вернулся в Оксфорд. Энтони – это мой младший сын.
Немного помолчав, леди Синклер вновь заговорила:
– Видите ли, Бенджамин сказал, что больше нет необходимости отвлекать Тони от учебы. Но я знаю, что Бенджамин еще не настолько оправился от раны... О, у него были очень серьезные ранения.
Леди Синклер снова поднесла чашку к губам.
– А после одного ужасного происшествия прошлой осенью он, наверное, решил, что никогда не женится.
– Прошлой осенью? – Стараясь скрыть свое любопытство, Куинси сделала вид, что спрашивает только из вежливости.
– Да, осенью. Бенджамин был очень рад, что сумел так быстро избавиться от костылей, и начал понемногу выходить в свет. Некоторым дамам он безумно нравился. Раненый герой... и прочее... Он влюбился в одну черноволосую девушку и, как мне кажется, собирался даже просить ее руки. Но однажды вечером он вернулся домой и перебил в этой комнате все вазы. Когда же я стала его расспрашивать, он заявил, что «ее сердце такое же черное, как ее волосы».
Куинси понимала, что надо как-то отреагировать на рассказ графини, но ей ничего не приходило в голову.
– А ведь ему все равно нужна жена, – продолжала леди Синклер. – Я знаю, что он проводит много времени в своем клубе, но там одни лишь мужчины, и я уверена, что они говорят только о политике. Так, где же он найдет себе подходящую жену?
Куинси молча пожала плечами.
– Вот почему я хочу, чтобы вы сообщали мне, куда его приглашают. Мне хочется, чтобы он посещал балы и вечера, где будут молодые знатные дамы. Я могла бы по-матерински внушать ему, что он должен принимать такие приглашения, – вы меня понимаете? И если он однажды как-то... по-особенному упомянет какую-нибудь молодую леди, вы ведь дадите мне знать, не правда ли? Тогда я постараюсь пригласить ее на чай и на один из моих званых вечеров.
Куинси нахмурилась. Синклер мог счесть это шпионством, но ей не хотелось обижать и хозяйку дома.
– Я попытаюсь выполнить вашу просьбу, – сказала она, наконец.
– Вот и прекрасно! Я знала, что могу рассчитывать на вас.
Прежде чем Куинси успела как-то отреагировать, графиня обняла ее, затем села за фортепьяно.
Теперь леди Синклер казалась... совсем другой, чем в начале их странного разговора, но Куинси не могла бы сказать, что именно в ней изменилось.
Когда Куинси возвращалась в библиотеку, из гостиной доносились звуки моцартовской сонаты.
Но о каких же ранах говорила леди Синклер? Может, она имела в виду ноги? Да-да, конечно. Она ведь упомянула про костыли. Что ж, теперь понятно, почему Синклер все время укладывал ноги на что-нибудь высокое и часто прихрамывал. Куинси одолевало любопытство, но она, конечно же, не собиралась расспрашивать графа, так как понимала, что ему не понравились бы подобные вопросы.
В холле ей встретился Томпсон, и она, взяв у него сверток, вскоре снова занялась бухгалтерскими книгами графа. Несколько часов спустя он вошел в библиотеку и почти сразу же спросил:
– Моя мать здесь не была?
– Нет, милорд. Но я ходил к ней в гостиную по ее просьбе.
– Очаровали и ее тоже, не так ли? Зачем она вас звала?
Куинси пожала плечами:
– Леди Синклер сказала, что очень рада познакомиться со мной и...
– И что же?
– И она обняла меня.
Граф с удивлением уставился на своего секретаря. Потом вдруг спросил:
– А что это у вас на столе? – Он протянул руку и щелкнул по одному из цветных шариков, нанизанных на ряды проволоки в деревянной раме.
– Это счеты. – Куинси вернула на место шарик, который граф сдвинул. – Такие были у моего прежнего хозяина, и я находил их весьма полезными. Правда, они бы лучше сочетались с обстановкой, если бы эта комната была оформлена в китайском стиле.
