– Я мигом, – ответила Надья и скрылась в дверях ванной.
Заспанный Рэй переводил взгляд с меня на Надью и, по всей видимости, никак не мог понять, что тут происходит.
– Ты спал, милый? – спросила Надья с улыбкой. – Прости, что разбудила. Я забыла ключи. Брайан проводил меня до дома – он такой джентльмен.
Рэй вгляделся в лицо жены.
– Сколько ты выпила, Надья?
– Совсем немного, любимый. И к водке я не прикасалась, правда!
– Где вы были?
– Гуляли, – ответил я. – Были в ресторане. Танцевали. А потом провели пару часов в отеле… так что теперь у тебя есть полное право исполнить свою давнюю мечту и дать мне по морде.
Рука у Рэя оказалась тяжёлая – такому удару позавидовал бы и Мухаммад Али.
– Вот ублюдок, – сказал я, осторожно ощупывая челюсть.
– Да пошёл ты. Коньяк будешь?
Я оглядел испачканные в крови пальцы – и к горлу тут же начала подбираться тошнота.
– Рэй, я присяду. Мне нехорошо.
– Разумеется. – Он взял меня под локоть. – Чёрт, я и забыл, что ты боишься крови.
Ты извини, если что. Надья, принеси нам коньяка.
Женщина была в дверях кухни, когда он окликнул её.
– Что? – спросила Надья, не поворачивая головы.
– Я люблю тебя.
– Мило, – коротко ответила она и скрылась из виду.
Я откинулся в кресле и положил руку на лоб.
– Как мы будем делить мою жену? – спросил Рэй, устраиваясь напротив.
– Ты перестанешь пить и говорить глупости, а меня вмешивать в это больше не будешь. Вот так и поделим.
– Я не думал, что ты действительно это сделаешь.
– Я не собираюсь отчитываться перед тобой, Рэй. Мы поговорили, немного выпили…
– И принялись за старое.
Рэй смотрел на то, как Надья открывает коньяк и разливает его по рюмкам.
– В ресторане отличная музыка, – заметила она. – Жаль, что ты не пошёл с нами.
– Думаю, я был бы лишним.
– Это точно. Мы обсуждали то, что тебя не касается. Дай мне сигарету, Рэй.
– Возьми. – Он протянул ей пачку. – Такими темпами ты начнёшь курить.
– Начну. А ты не суй нос не в своё дело. Только я буду курить "Парламент". Это лучше, чем твой "Кэмел". Правда, Брайан?
Я вздрогнул, отвлекаясь от мыслей.
– Что? Ах да, конечно, лучше. Кстати, – обратился я к Рэю, – в понедельник ты можешь вернуться. Всё в порядке.
Он неопределённо хмыкнул.
– Надо же. Спасибо.
– Тебе следует благодарить Ника, а не меня.
– Он умеет благодарить только самого себя, – заявила Надья.
Я снова наполнил рюмки и поставил бутылку на стол.
– Вы можете объяснить мне, что тут происходит?
– Тут? – переспросила Надья. – Ничего особенного. Мы пьём коньяк и беседуем.
– Нет, я имею в виду, – я указал пальцем сначала на Рэя, а потом – на Надью, – что происходит между вами?
– Не лезь в это, Брайан, хорошо? – сказал Рэй, поморщившись. – Я понимаю, что мы хорошие друзья – но это уже слишком.
– То есть, это нормально – не приходить на работу неделю и пить каждый день? И то, что твоя жена приглашает меня на свидание – это тоже нормально? Я уже в это достаточно влез – гораздо больше, чем мне хочется!
Рэй поднялся и вышел на середину комнаты.
– Я объясню тебе, что происходит, если ты так этого хочешь! Последнее время у меня появилось чувство, что я – просто один из многих! Полезная вещица! Сама по себе она, эта вещица, никакой ценности не представляет – но зато может содержать, может согреть ночью, и с ней даже иногда можно потрахаться – она довольно-таки неплоха в постели. Наверное, ты думаешь, что я никогда не ревную свою жену – но это не так! Да к чёрту эту ревность. – Рэй снова сел в кресло. – Я перестал чувствовать себя мужем, Брайан. Я чувствую себя безответно влюблённым человеком, готовым умереть ради женщины, которой до него нет никакого дела. Что скажешь, Надья? Может, это вовсе не любовь – а так, глупость длиною в семь лет? Привычка?
А дети – тоже привычка? Я перестал чувствовать, что я тебе нужен. Может, ты обойдёшься без меня?
– Ты можешь кое-что сделать для меня, Рэй? – спросила Надья после паузы. – Оставь меня, хорошо? Я хочу немного побыть наедине с собой. Подумать. Мне кажется, нам надо немного отдохнуть друг от друга. Я подумаю, подумаешь и ты – и мы примем решение. Такое, которое устроит всех.
Рэй молчал, откинувшись в кресле и разглядывая потолок.
– Может быть… ты что-то скажешь? – спросила Надья осторожно.
– Когда мне было двенадцать, моя мать сказала отцу, что она уже три года спит с другим мужчиной. В этот момент у неё было такое же лицо, как у тебя сейчас. А потом, уже после того, как они развелись, отец сказал мне: "Тогда мне было жаль себя". Наверное, сейчас я тоже себя жалею.
Я поднялся и взял со стола ключи от машины.
– Наверное, я пойду. Спокойной вам ночи.
– Подожди, Брайан, – остановил меня Рэй. – Я поеду с тобой. Если ты не против.
Надья сидела молча, опустив голову и перебирая в руках пустую рюмку.
– Пойду посмотрю, как там дети, – сказала она тихо. – Звони, хорошо?
– Думаю, будет лучше, если ты позвонишь первой.
– Да, наверное, ты прав.
– Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, Рэй.
Мы поехали в город – я совершенно неожиданно вспомнил, что дома практически нечего есть, а приглашать гостей в дом с пустым холодильником – пусть даже и Рэя – по меньшей мере неприлично.
Сначала Рэй крутил настройку радио, после чего откинулся в кресле и, проверив, пристёгнут ли ремень безопасности, замер, прикрыв глаза. На его лице прочно застыло выражение, которое обыкновенно бывает у человека в глубокой депрессии.
Разумеется, Рэй далеко не всегда смеялся и шутил – но в таком состоянии я его ещё никогда не видел, и это меня пугало.
– Шоколад хочешь? – спросил я. – Там, сзади, целый пакет. Есть разный – и горький, и молочный, и белый… я для Мадены купил – а она сегодня работает допоздна.
– Не хочу, – покачал головой Рэй, не открывая глаз. – От него кариес. Ненавижу зубных врачей. Сейчас "травы" бы.
– Давай поищем – может, на дне пакета что-то припрятали?
– С чего это тебя так понесло? А если припрятали – курить будешь?
– Разумеется. Только где ты достанешь её в двенадцать ночи?
– Ты недооцениваешь меня, друг мой.
– Что ты, это опасно. Но сперва мы поедем в супермаркет.
– Хозяин – барин. Спешить нам некуда – впереди выходные. – Рэй посмотрел на спидометр. – И это всё, на что способна твоя развалюха? А ну-ка, продемонстрируй свой талант гонщика. Или ты меня стесняешься?
Я со смехом покачал головой и переключил передачу.
– Ну тогда держись.
– Слушаюсь, сэр. – Рэй потушил сигарету. – Пристегнуть ремни и не курить.
– Если бы мне предложили выбрать свою смерть, то я бы предпочёл умереть в автокатастрофе. Разогнаться до предела – и полететь вниз с какого-нибудь серпантина. Только чтобы умереть на месте, а не мучаться.
