Джорджиана нехотя улыбнулась.
— Наверное, ты права. Бедняга ведь потерял жену и сына и, видимо, забыл, как веселиться, если когда-то и умел. Поэтому он и смотрит на тебя, когда ты смеешься.
Оливия молча кивнула. Какая-то упрямая и глупая частица ее души хотела кричать, что Куин принадлежит только ей. Но это ведь нелепо. Она прекрасно знала, что не может покинуть Руперта. К тому же Куин был единственным шансом ее милой сестры занять подобающее положение в обществе.
— Что ты завтра наденешь на бал?
— Думаю, голубое шелковое платье с кружевами «шантильи».
— Ах вот как! В ход пойдет серьезное оружие, — поддразнила сестру Оливия.
— У меня странное чувство, что мать Сконса хочет устроить этот бал в качестве испытания. Разве не удивительно? Она постоянно допрашивает меня и Алтею, словно сравнивает наши ответы с заранее ею одобренными.
Оливия пожала плечами:
— В таком случае ты победишь. В детстве мы только и делали, что проходили разные испытания.
Джорджиана изогнула бровь:
— Ты, правда, так думаешь? И не пожимай плечами!
— Да.
— Кажется, я тебя понимаю.
— Все, за что нас ругали или хвалили, сводилось к одной цели. Сделать из нас герцогинь.
— Понимаю, почему тебе обидно.
— Правда?
— Потому что ты ни разу не прошла ни одного испытания! — крикнула Джорджиана, разразилась смехом и принялась носиться вокруг дивана, убегая от Оливии, которая бегала за ней, размахивая салфеткой.
Глава 16 Различные неприятности, связанные с детьми и собаками, но никак не с канапе
Когда вдовствующая герцогиня Сконс устраивала бал, пусть и небольшой, у всех знатных семей в радиусе сорока миль тут же менялись планы. Ни один мелкопоместный дворянин, а тем более человек статусом выше не мог пропустить такое событие, если, конечно, ему не надо было присутствовать на похоронах матери.
А для некоторых и это не было бы достаточным оправданием.
Бал у Сконсов не отличался ничем особенным. Ее светлость никогда не заказывала двести лимонных деревьев, сгибающихся под тяжестью плодов, не усыпала зал орхидеями и даже не заказывала особое фруктовое мороженое у Гантера.
Наоборот, она строго придерживалась заведенного еще до нее порядка: кто-то из предков дважды приглашал на бал самого короля Генриха VIII, каждый раз с разными женами, а другой трижды принимал королеву Елизавету.
Зато зал, где устраивались танцы, был вымыт и вычищен до блеска, нанят маленький оркестр, заказано достаточное количество блюд, а из погребов принесли множество бутылок превосходного вина.
Герцогиня считала, что все остальное сложится само по себе, и так всегда и происходило. Ибо не было ничего более жалкого, чем взволнованная хозяйка дома.
Как обычно, в начале вечера герцогиня сидела во главе стола, куда пригласили гостей, собиравшихся остаться на ночь в Литтлборн-Мэноре, поскольку им пришлось преодолеть большой путь. После ужина их попросили перейти в музыкальную комнату. До бала оставалось совсем немного, и ее светлость сочла, что сейчас самое время подвергнуть обеих кандидаток очередному испытанию.
Поэтому она обратилась к гостям. Правда, это больше походило на приказ, нежели на приглашение.
— Полагаю, мы будем признательны, если юные леди немного развлекут нас.
Леди Алтея и мисс Джорджиана немедленно встали, и их примеру тут же последовали обе мисс Барри. Они жили в другом конце графства, были из хорошей семьи, но не годились в жены герцогу, потому что, к несчастью, их двоюродный дедушка страдал алкоголизмом. Никогда не знаешь, проявится ли эта пагубная привычка в последующих поколениях. Ее светлость расположилась на диване лицом к инструментам и попросила свою приятельницу Мэри, леди Волтор, сесть рядом.
Мисс Барри оказались очень музыкальны и исполнили свой отрывок в унисон. Леди Алтея пела довольно мило. А мисс Джорджиана не только спела очень хорошо (отрывок из оперы и балладу), но и аккомпанировала себе на клавесине. Всем сразу стало ясно, что мисс Джорджиана Литтон станет достойной герцогиней Сконс. Старая герцогиня никогда не позволяла себе проявлять эмоции, но в глубине души понимала, что ее единственной слабостью был собственный сын. Страдания, испытанные им во время первого брака, были невыносимы.
— Ваша светлость?
Герцогиня подняла глаза и увидела склонившихся перед ней мисс Барри.
— Да?
— Ваша светлость, — прошептала одна из сестер, — вы позволите лорду Джастину исполнить что-нибудь для гостей?
Ее сестра сделала реверанс.
— Мы все с удовольствием бы послушали.
Герцогиня приподняла бровь. Да, она поступила правильно, вычеркнув Барри из списка потенциальных невест.
— Если лорд Джастин согласится, я не возражаю, — ответила она ледяным тоном.
Естественно, ее племянник не уловил намека, и вместо этого радостно подскочил к фортепиано. В совершенно неподобающей манере. Дамы могли петь и играть на музыкальных инструментах. Мужчины, занимающиеся пением, не говоря уже об игре, могли быть только профессионалами, с которыми не стоило иметь дела.
По мнению герцогини, поведение Джастина было неприемлемо. К примеру, сегодня вечером он облачился в лиловый наряд. Лиловые наряды можно было приравнять к пению: настоящий джентльмен так никогда бы не сделал. И вот теперь ее собственный племянник появился в костюме лилового цвета с серыми кружевами на манжетах, еще больше портившими его наряд. Единственное подходящее слово — вульгарно. Покойный герцог перевернулся бы в гробу, увидев подобный костюм на ком-то из членов его семьи, пусть тот и был наполовину французом.
И зачем все эти девицы сгрудились у фортепиано, словно рыбы вокруг хлебных крошек?
Герцогиня шикнула на леди Волтор, которая болтала о новом сорте роз, и обратила ее внимание на племянника и его поклонниц.
— Что он поет? — громко спросила Мэри. Она была глуховата. — На «Зеленые рукава» не похоже. Мне нравится эта песня. Скажи ему сыграть ее, Амариллис.
Герцогиня позволяла леди Волтор называть себя по имени лишь потому, что они были знакомы с двух лет.
— Я не могу ему просто сказать, но могу попросить.
— Не говори глупостей, Амариллис. Ты ему заплатила и можешь получить свои деньги назад. — Мэри всегда была чуть грубоватой, мягко говоря.
— Я не платила ему, — нехотя ответила герцогиня. — Он мой родственник.
— Я бы сказала, он выглядит броско. Он работает в цирке? На твоем месте я бы не приглашала в свой дом цирк.
Герцогиня лишь молча взглянула на Мэри.
— Не знаю, где ты откопала этого мальчишку, но мне он даже нравится. Хорошая песня. И приятное лицо. — Мэри развязно хихикнула. — Я не настолько стара, чтобы не заметить. Он почти похож на джентльмена, конечно, за исключением его наряда. Выглядит как обезьянка шарманщика.
