— Точно так же ответила бы и Олимпия — с той лишь разницей, что вряд ли упомянула бы о любви. Ей хочется казаться жесткой и непреклонной.
Аргус глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь освободить от гнева сердце и разум, и только после этого посмотрел на Лорелей. В теплом взгляде ее изумрудных глаз он прочел понимание и сочувствие — сейчас он остро нуждался и в том и в другом, чтобы удержаться, не броситься на поиски врагов и не погибнуть от руки злодея. Ярость притупляет расчетливость и даже простую осторожность, заставляя без оглядки бросаться в огонь. Работа с правительством ясно показала, что лучший способ одержать победу и при этом сохранить жизнь и здоровье — действовать медленно, осмотрительно и точно.
— Но отныне опасность грозит не только мне, — добавил Аргус и, не в силах сдержать чувства, прижал Лорелей к груди. Искушение оказалось сильнее воли: только нежная женственность способна успокоить мятущуюся душу. — Я всего лишь оказался первой жертвой.
Лорелей доверчиво прильнула к нему. Теплое, почти дружеское объятие дарило надежду и уверенность.
— Считаете, что если бандитов не удастся остановить, то они откроют охоту и на других?
— Уверен. Меня выбрали первым исключительно потому, что считали мой дар самым удобным и легким в применении. От меня злодеи ничего не получили, но это вовсе не означает, что жестокие попытки не повторятся. Больше всего боюсь, что пострадают самые слабые из нас: женщины и дети.
— Но вы этого ни за что не допустите.
— Откуда такая уверенность?
Аргус улыбнулся и легко коснулся, губами восхитительно чувственных губ Лорелей. Больше всего на свете сейчас ему хотелось забыться в полном нетерпеливой страсти, голодном поцелуе, найти утешение во властном объятии. Но к обычным веским причинам жесткого самоконтроля сейчас прибавилась и еще одна: постыдно давать волю вожделению рядом с постелью пострадавшей в борьбе с разбойником сестры. Аргус едва заметно улыбнулся: прежде он не особенно заботился о месте и времени.
— Макс сказал, что вы не откажетесь объяснить, как надо смешивать травы и готовить таинственный отвар, которым так любили меня поить, — напомнил он, слегка отстраняясь.
Лорелей молча кивнула: ничего не поделаешь, мгновение душевного тепла и сочувствия миновало. Она послушно спустилась в кухню и подробно рассказала Аргусу, как заваривать травы и какое количество целебного настоя добавлять в сидр, а едва убедившись, что ученик справится с заданием, сразу простилась и ушла. Сэр Уэрлок погрузился в заботы о здоровье сестры и больше в ее услугах не нуждался. Теперь ему предстояло взять себя в руки, обуздать ярость и пережить печаль. Разве можно помочь в работе души?
Аргус сидел возле постели Олимпии, смотрел, как спокойно спит сестра, и думал обо всем, о чем пришло время подумать. Минуты и часы текли незаметно: трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем тишину нарушили знакомые голоса: вернулись кузены. Сэр Уэрлок встал, коснулся губами высокого чистого лба и вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, неожиданно вспомнил, что Лорелей тоже всегда целовала его в лоб, когда думала, что он спит. Означало ли это, что уже тогда, в первые дни знакомства, в душе ее теплилось чувство? И с какой стати вопрос этот так его волнует, если он твердо решил держать мисс Сандан на почтительном расстоянии? Нет, сейчас ответ вряд ли найдется. Аргус покачал головой, дал себе слово углубиться в проблему при первой же возможности и открыл дверь в гостиную.
— Судя по всему, негодяю удалось скрыться, — заключил он, едва взглянув на разочарованные усталые лица, и подошел к столу, чтобы налить бренди.
— К огромному сожалению, — подтвердил Бенед. — Даже я не смог его найти, что, как вам известно, случается крайне редко. Не исключено, что подлец и сам обладает зачатками некоего дара, хотя пока об этом не знает. Ясно одно: хитер он необыкновенно. Сумел каким-то образом остановить кровь и поехал по оживленной дороге, так что след вскоре стерся, а потом переправился через реку и пропал. Признаюсь: не представляю даже, в какой местности прячутся сейчас бандиты, ведь он вполне мог повернуть и поехать в противоположном направлении.
— Новость не самая веселая. Одно хорошо: поведение одного из преступников позволяет предположить, почему так трудно обнаружить всю банду, — подвел итог Аргус.
— Как чувствует себя Олимпия? — осведомился Леопольд.
Сэр Уэрлок подробно рассказал об осмотре и передал мнение Макса. На лицах кузенов отразилось облегчение.
— Хуже всего то, что раны не настолько серьезны, чтобы надолго удержать в постели. Поймите правильно, я вовсе не желаю сестре зла, но, если бы она полежала подольше, впредь было бы легче уберечь ее от безрассудных поступков. Судя по всему, охота предстоит долгая.
В ответ братья кивнули.
— Идиот! Лучше бы ты сдох! — пожелал Чарлз, перевязывая Такеру руку.
Он нарочно старался причинить как можно больше боли, а раненый то и дело вздрагивал и сыпал проклятиями. То же самое происходило, пока Корник вынимал пулю.
— Да я совсем случайно на них наткнулся, — оправдывался Такер. — Увидел девчонку и решил, что если захватить хотя бы ее, то тебе меньше достанется от начальника.
— Много ты знаешь о моем начальнике! Ему нужен сэр Уэрлок. Аргус Уэрлок.
Чарлз подошел к шаткому столу, где стояла бутылка отличного бренди. Хижина, в которой приходилось прятаться, мало чем отличалась от шалаша, однако он позаботился о максимальном комфорте: кто знает, сколько еще придется дожидаться возвращения пленника? Обмен лаконичными письмами подтвердил, что выбор невелик: или вновь заполучить сэра Аргуса, или спасаться бегством, причем бежать придется как можно дольше и как можно дальше.
— Уверен, что она была родственницей? — уточнил Корник.
— Уж очень похожа.
— Значит, вокруг него уже начали собираться остальные.
— Так почему бы не схватить кого-нибудь, кто окажется более сговорчивым и податливым? Уверен, эту красотку удалось бы сломить без особого труда.
— Как она выглядела?
— Почти точная его копия. Высокая, красивая, статная, с пышными черными волосами.
— Сразу видно, как ты оцениваешь женщин. И все-таки даже по твоему описанию можно предположить, что это его сестра. Жаль, что упустил: хорошая была бы приманка.
— Может быть, удастся схватить еще кого-нибудь? Готов поспорить, что дамочка больше и носа за порог не высунет.
— Теперь уже они точно никуда ее не выпустят. А других видел?
— Да. Эти олухи гонялись за мной несколько часов подряд. Самый большой из них безошибочно чувствует след, как ни петляй.
